Обзор с премии Кандинского в области современного искусства

109        0       

9 декабря состоялось очередное награждение номинантов престижной премии Кандинского в области современного искусства. Это обычно пафосное мероприятие в этом году прозвучало довольно скромно.
Проходила церемония не на Рублевке, а в Центральном доме художника.
Гости в вечерних туалетах, попадая в холл здания, где еще не успели убрать специально выстроенную стойку-кухню для кулинарной части non/fiction, целеустремленно продвигались от гардероба на второй этаж. Но там их ожидало разочарование: попав в пустоту, приходилось возвращаться на первый этаж – и еще ниже, так как мероприятие перенесли в полуподвальное помещение сразу слева от входа.
Дизайн для церемонии был разработан художником Игорем Гуровичем – он придумал хитрую подвеску, прикрепленную к потолку: сетчатые полотна, на которых отражался текст, идущий с экрана на сцене.

После приглашения в зал церемонию долго не начинали по причине затянувшегося совещания членов жюри, в состав которого входили искусствоведы Евгений Барабанов, Александр Боровский, Тим Марлоу (Великобритания), Алла Розенфельд (США), Ольга Свиблова, Роберт Сторр (США) и Василий Церетели. Тот факт, что они никак не могли принять окончательного решения, лишь придал остроты для светской беседы гостей.
Началось все со вспышек – мелькающих на экране картинок с изображением знаковых событий в российском искусстве за прошедший год. Вспомнили открывшую год России-Франции выставку Пикассо, отметили архитектурный проект Ильи Осколкова-Ценципера – институт Strelka, прошедший в ГЦСИ фестиваль памяти Д.А. Пригова, не остались без внимания суд над Самодуровым и Ерофеевым и знаменитая акция «Войны» на Литейном мосту.

Затем на сцене появился жизнерадостный Тим Марлоу, арт-директор галереи White Cube и завел пятнадцатиминутную речь о неизбежности «размывания границ между художниками и действительностью», завершив свое выступление призывом к открытому диалогу искусства со зрителем вне системы музеев и рыночных отношений. После долгой лекции он, наконец, объявил победителей в номинации «Молодой художник. Проект года».

На это звание претендовали: Татьяна Ахметгалиева, группа Recycle (Андрей Блохин и Георгий Кузнецов) и Таисия Короткова. По признанию самого Марлоу, выбор одной кандидатуры дался жюри крайне тяжело: «дебаты по поводу чемпионата мира по футболу показались мне вечеринкой по сравнению с нашими спорами». В результате впервые номинацию решили разделить между двумя участниками, а Татьяна Ахметгалиева со своими чудными портретами, связанными друг с другом красными нитями, оказалась не у дел, хотя ее проникновенный видео-рассказ о родной Сибири, где для нее «место силы», оставил очень теплое и приятное впечатление.

Однако жюри отдали предпочтение работам Recycle: витражи с героями американских комиксов и мусорный бак с узнаваемой сценой «Тайной вечери» (правда, герои у современных авторов далеко не «леонардовские»), а также серии картин Таисии Коротковой, наглядно изобразившей конвейер по искусственному воспроизводству детей. Темы, волнующие молодых художников (вторичная переработка, общество, в котором все запланировано, в том числе и деторождаемость), безусловно, актуальны сегодня, но как-то это далеко не ново, где-то это было уже написано и не раз… Речи номинантов показались даже как-то чересчур «актуальными». Короткова, например, пожелала прекращения судебных процессов над художниками и скорейшей реставрации ЦДХ, памятника московского модернизма.

После столь сознательных молодых художников на сцене появился Лев Рубинштейн и прочитал свои стихи под музыкальное сопровождение Алексея Айги. Вслушиваясь в речевой поток, приходилось спотыкаться о камни слов о том, что «может быть после может быть» и что «может быть после слова нет», как можно определить событие, если его нельзя угадать… А в ответ на «чтобы оживить мертвеца, нужно его убить» в зале кто-то крикнул «Пригов». Вдруг подумалось: как-то все слишком нарочито-серьезно и очень предсказуемо-ожидаемо, где же интрига? Пришлось набраться терпения.

На сцене Ольга Свиблова, вручающая «самую загадочную» номинацию – «Медиапроект года». Арт-сообщество до сих пор не разобралось, что же есть медиа, если сегодня любой актуальный художник не обходится в своих проектах без него. Номинанты: Дмитрий Булыгин, Глеб Косоруков и Андрей Блажнов. Победитель: Андрей Блажнов. На видео две непересекающиеся линии – рельсы, снятые сверху и две скрещенные руки пассажира, снятые крупным планом. Ощущение движения есть, но вот куда? Конкретная точка прибытия неважна, важен процесс жития, и это ощущение жизни и передал Блажнов, сумев поймать бесконечный и в то же время столь короткий момент движения, ведь «никто не знает, что с нами будет через три минуты».

В конце все же не обошлось без небольшой интриги организаторов. Почетный гость директор фонда Соломона Гуггенхайма Ричард Армстронг уже был готов объявить имя победителя в главной номинации «Проект года»… В эту секунду в зале погас свет, зрители замерли в ожидании, — и на сцену выскочил Алексей Айги, задавший сложный ритм в духе Кейджа. Зал ту же подхватил ритм, к нему подключился оркестр. Мини-перформанс явно смутил пожилого и почтенного Армстронга, заявившего, что «в России не успеешь оглянуться, как становишься участником арт-сцены». Напряжение в темноте возрастало, катарсисом явилось объявление имени победителя Александра Бродского с его «Дорогой». Видимо, тема путешествия, движения, трясущихся в поезде рук и сотрясающихся стаканчиков с чаем не смогли оставить равнодушными членов жюри, со скоростью света колесящих по миру.

«Ощущение одновременно тревоги и успокоения в момент начала движения поезда» – вот, что сподвигло Бродского на создание инсталляции. Однако он был сильно удивлен победе – тому, что его «стаканчики неожиданно прозвучали». Художник был немногословен, поблагодарил жюри и номинированных коллег. Среди них Наталья Турнова с серией почти абстрактных «страшных» портретов современников – «уродов», как говорит она сама. Аладдин Гарунов со своей серией работ «Зикр», имеющей сложную символико-религиозную подоплеку. Смыслом этой серии тоже явилось изучение сложного движения, ритмов и пластики слов на основе религиозных образов. Тем не менее, побеждают сильнейшие.

Можно сделать вывод, что жюри в этом году выбрало тех, кто наиболее полно и художественно смог отразить актуальные и, в общем-то, вечные проблемы: поиск себя в этом мире через искусство, изучение собственных внутренних ощущений, проблемы идентичности и уникальности человеческой жизни. Однако сама церемония показалась слишком заунывно-серьезной, без неожиданностей и какой-либо витальной энергии.