Елена Китаева. Завтрак. Обед. Ужин

189        0       

Фото: Влад Чиженков
Елена Китаева. Завтрак. Обед. Ужин
Stella Art Foundation в Скарятинском переулке
10 марта — 2 мая 2011

Stella Art Foundation представляет скульптурный проект известной художницы Елены Китаевой. Она продолжает линию супрематизма, начатую в 1910-х годах Казимиром Малевичем и основанную на строжайшей визуальной дисциплине. В основе супрематизма лежит геометрическая форма и скупой набор основных цветов, а его целью является чистое творчество, лишенное каких-либо прикладных целей.

Верная супрематическому канону, где число «три» играет основополагающую роль, Елена Китаева конструирует свою скульптурную многофигурную композицию в виде триптиха «Завтрак. Обед. Ужин». Художница работает также лишь с тремя, совершенно супрематическими, цветами: черным, красным и белым. При этом белый у Китаевой, как и у Малевича, обозначает мировое пространство (в нашем случае – «белый куб» выставочного зала), в котором разыгрывается драма черного и красного. Именно в эти цвета окрашены китаевские фигуры, число которых также кратно трем. Это три фигуры в «Завтраке», девять — в «Ужине», двенадцать — в «Обеде», не считая девяти фигур «стражей», охраняющих территорию, занятую тремя основными композициями.

Само слово «супрематизм» происходит от латинского supremus — наивысший, первейший, последний, крайний – и таким образом требует от художника соединения крайностей, использования форм сразу и простейших, и всеобщих. Вероятно, поэтому «Завтрак. Обед. Ужин» обозначают одновременно и базовый дневной (по словам автора, пищевой) цикл, и цикл культурной, общечеловеческой вечности. «Завтрак» и «Ужин» прямо ассоциируются с названиями многих великих произведений классического искусства, не говоря уже об одном из центральных событий евангельской истории. «Обед» же представляет собой коллекцию сосудов, символизирующих скрытую наполненность, тайное сокровище, некую сакральную пищу жизни для избранных. Он образует смысловой центр всего проекта, ключ к его многослойной интерпретации.

Совершенно естественно, что у супрематистки Елены Китаевой концентрированный символизм соединен с рафинированным формализмом. Для исторического супрематизма такой синтез был результатом исхода из искусства в универсальный «космизм», нашедшего парадоксальное продолжение в приземленном конструктивистском промдизайне. В случае Китаевой все происходит обратным образом. Профессиональный дизайнер, она сублимирует свою практическую деятельность в формах чистого искусства, а малевичевский космос оборачивается у нее тотальностью культурной истории.