Фонд Дэвида Робертса

125

Первое, на что обращаешь внимание, когда заходишь в фонд Дэвида Робертса, — это пол, выложенный из металлических квадратов, которые легко можно спутать с работами Карла Андре. Эта ассоциация с американским скульптором неслучайна и настраивает на определенный лад: ничего цветного, яркого и фигуративного вы здесь не увидите. Все аскетично, минималистично, концептуально и вдобавок остроумно скурированно. Кстати, поддержка кураторских практик – один из главных пунктов в программе этой некоммерческой галереи. Проект британца Мэтью Коупленда «Studies for an exhibition» уже четвертый. Слово «studies» в названии выставки крайне важно: все выглядит в виде какого-то проекта, чего-то недоделанного, незавершенного. Это не выставка, а лишь ее потенция. Холсты как будто только что привезла в галерею служба доставки, пустые рамы ждут заполнения монохромными полотнами. Вот-вот в галерею войдет инженер и стекла, прислонённые к стене, а также куски железа, разбросанные на полу, превратятся в какую-нибудь абстрактную скульптуру. Но инженер так и не входит в галерею, зато трансформация происходит не снаружи, а внутри самого зрителя.
Преображение можно разделить на три стадии. Первая, я о ней уже сказал выше, это воображение или домысливание. Следующая – процесс узнавания. Постеры на стенах оказываются работами художника Ниеле Торони из знаменитой группы BMPT. Голос, который доносится из подвального помещения, оказывается голосом известного польского концептуалиста Романа Опалки, который с 1960-х годов рисует одну картину, проставляя на холстах числа от одного до бесконечности и записывая чтение этих чисел на диктофон. После узнавания, наступает осознание. Круглые и квадратные холсты, которые напоминают не то абстракцию неопластицистов, не то живопись малоизвестных минималистов шестидесятых годов, оказываются произведением мэйл-арта в его современном толковании. Немецкая художница Кэрин Сандер сделала что-то напоминающее полотна, рассылаемые Оном Кавара, но только сам процесс отправки у нее обретает материальность. Следы грязи оставили грузчики, помещающие их в багажную зону самолета. Ортогональные структуры, превратившие холст в картину Мондриана, оказываются не более чем пластиковыми веревками, которыми работники DHL перевязывали холсты и так далее.

Но, не смотря на все это, выставка в результате оставляет зрителя в ощущении недоумения. Все пространство галереи пропитано ностальгическим чувством дематерилизации объекта искусства, свойственное 60-ым годам, да и сама выставка напоминает экспериментальные шоу Сита Сигалуба. Известных художников того времени сложно отличить от современных, имитирующих их стиль. Заигрывание с историческим авангардом соседствует с заигрыванием с этим заигрыванием. Это заставляет задуматься о «шизофрении» и «пастише» в понимании Фредерика Джейсиона и об акутальности этих понятий применительно к современному искусству. Молодые художники, кажется, полностью утратили чувство времени и истории, даже если говорить об истории искусства. Оказывается совершенно неважным что цитировать, первый или второй авангард или второй. Их искусство – ностальгия ради ностальгии и стилизация ради самой стилизации.

Андрей Шенталь