Интервью с Дарьей Пархоменко

240

Диалог искусства и науки

Проблема взаимоотношений науки и искусства интересует человека с того момента, как он дал определения этим двум понятиям. Античные философы занимались формированием категориального аппарата современной науки. Именно философы выявляли основные черты научного знания и их отличия от области искусства. Искусство традиционно понималось лишь как производство вещей (или произведений), тогда как наука поднимала глобальные вопросы мироздания. Сегодня современное искусство стремится занять место философии, превратившись в лакмусовую бумажку или барометр, чутко реагирующий на все изменения в политической, социальной, духовной жизни общества. Современный художник подобно античному мыслителю готов изучать вопросы бытия, и как врач он всегда готов поставить диагноз. В то же время для людей, занимающихся современной наукой, к примеру, исследованием работы мозга, процесс творчества представляет большой исследовательский интерес. Творческий импульс является первопричиной как художественного произведения, так и научного открытия. В голове ученого и художника происходит идентичный эмоциональный «сбой». Нейрофизиолог Наталья Бехтерева доказала, что механизмы творческой активности невозможны вне состояния процесса «детекции ошибок», когда в мозгу оптимизируются различные виды эмоций.
Свой художественно-научный эксперимент на эту тему провели в LABORATORIA Art&Science Space – первая и пока единственная в России организация, специализирующаяся на исследовании взаимодействия современного искусства и науки. Куратор Дарья Пархоменко предложила современным художникам принять участие в изучении работы мозга, а ученым Курчатовского института поразмышлять над вопросом «что есть творчество». Так родился проект-взаимодействие людей научного и художественного склада ума. Как проходил этот эксперимент, и к каким выводам пришли участники проекта, узнал корреспондент aroundart.

Мария Калашникова: Ваш проект называется «ВНЕДРЕНИЕ», почему? Вы имели в виду такое взаимовнедрение/всматривание друг в друга приглашенных на проект ученых и художников?

Дарья Пархоменко: Главный вопрос проекта ВНЕДРЕНИЕ: можно ли внедрить искусство в науку, а науку – в искусство? Наше ВНЕДРЕНИЕ – это «внедрение» в мозг, в актуальные проблемы исследования границ сознания, структуры памяти, управляемости поведением, механизмов высшей нервной деятельности. Также ВНЕДРЕНИЕ – это фактическое включение художников в работу научных лабораторий НБИК-центра Курчатовского института.

М.К.: Расскажите, пожалуйста, поподробнее, как происходило взаимодействие ученых и художников? Диалог состоялся?

Д.П.: Сначала мы ходили на экскурсии в лаборатории отдела нейронаук Курчатовского института, знакомились с учеными и их работой. Затем они приходили к нам в LABORATORIA, здесь художники показывали свои творческие разработки, завоевывали доверие настороженных ученых. Были и общие и частные встречи. После того как «растопили лед» и у художников сложилось представление о деятельности ученых, на коллективной встрече в LAB художники представили свои идеи (одним из критериев для участия в проекте было – сотрудничество с учеными). Вот, например, характерный диалог художника Сергея Шутова и нейробиолога Константина Анохина. Сережа предложил сделать экспериментальный проект с крысами: поставить в лабиринте плазменный экран и показывать крысам их сородича, но не вожака, а совсем наоборот – самого слабого крысенка, и в это время отслеживать реакции животных с помощью видео. Константин Анохин предложил изменить объект исследования и провести этот эксперимент с голубями, так как у них в отличие от крыс очень хорошее зрение, и они действительно смогут реагировать на видеоизображение. Эта идея стала интересна Анохину еще потому, что в России не ведутся исследования над голубями, хотя они могут быть очень полезны для когнитивных наук. Теперь в LABORATORIA есть science art голубятня! Она сделана в виде огромной скульптуры голубя, где комфортно живут восемь пар птиц. Голубятня оборудована системой видеонаблюдения и плазмой — скоро студенты биофака МГУ начнут наблюдения за реакциями голубей на гиперстимулы, демонстрируемые на видео. Это пример более или менее дистанцированного диалога. Есть постоянная необходимость преодолевать два комплекса: художники мало чего понимают в науке, а ученые не очень заинтересованы участвовать в художественном процессе. Но постепенно эти проблемы преодолеваются, и участники понимают: «что-то» в этом есть.

М.К.: Значит, совместными усилиями работается лучше: и те и другие познают мир, но разными путями. Даша, а почему этот проект связан именно с деятельностью мозга?

Д.П.: Мозг – это общее, что есть у ученых и художников. И те и другие работают с помощью этого инструмента и не понимают, что там происходит внутри и почему.

М.К.: У вас в ходе дискуссий не возникало проблем на почве различий взглядов и форм мышления участников вроде эмоционального/рационального, художественного/теоретического?

Д.П.: Возникало. Из двадцати восьми художников, участников проекта, на финише осталось одиннадцать. Одна из задач проекта – успешная коммуникация, способность понять и услышать другого. Трудность общения заключалась в языковом барьере, использовании терминологии, а также и в другом типе ментальности, логики.

М.К.: Вы условно делите художников проекта на три группы. Первые поддерживают и продолжают форму научного эксперимента, третьи скорее отрицают возможность такого диалога. А вот про вторую группу сказано, что «они еще не имеют подтверждения научной актуальности», что это значит и кто это должен подтвердить?

Д.П.: Ученые должны подтвердить. Художник свою часть работы сделал – спровоцировал ученого. Дальше выбор ученых, подхватят они идею или нет. Художник в этом смысле воздействует на ученого, как яблоко на Ньютона. Вы же понимаете, что сделало яблоко с Ньютоном? Оно «снесло ему крышу» и Ньютон открыл закон всемирного тяготения. Шучу.

М.К.: Мне показалось из текста пресс-релиза, что в некоторых проектах участников заметна ирония или игра со зрителем, как в инсталляции Валентина Фетисова. Так это скорее художественный проект с неким познавательным опытом или все же Вы смогли дать научные ответы на какие-то вопросы?

Д.П.: Для этой ситуации критерием является не ответ, а сама постановка вопроса. Парадокс состоит в том, что поведение крыс и мышей в заданных условиях хорошо изучено. И Оля Сварник специалист в этих вопросах. Здесь, на выставке ситуация меняется: в положение крысы ставится человек. При этом версии его поведения для обнаружения выхода из той тупиковой ситуации, в которой он оказался – двери не открываются ни при каких обстоятельствах – записываются на видео. Это фактически накапливаемый объективный материал, который может быть подвержен научной обработке на основании некоторых методик, например, психологических, на основании того, что мы знаем о психике человека или в сравнении с тем, что мы знаем о поведении крыс. Интересно, что художественная интерактивность и развлекательность произведения постепенно растворяется, и уступает место его научной состоятельности как площадки эксперимента. Мое дело создавать условия, а ответы на научные вопросы дадут ученые.

М.К.: Вернусь к вопросу о третьей категории художников. Видимо, когда человек без специального образования сталкивается с необходимостью вникнуть в проблему работы мозга, то ему невольно приходит на ум вопрос, а где же душа. Собственно, не этот ли вопрос задает Андрей Кузькин в своей работе «Пустые мозги»? В пресс-релизе приведены его стихи с такой строчкой: «нам показали, что Бога нет…»

Д.П.: В лаборатории нам показали прозрачный мозг мыши, где можно видеть любые молекулы практически во всем мозге – это одно из последних достижений ученых Курчатовского института. Андрей Кузькин был потрясен, возможно, даже шокирован. Он сочинил песню «Пустые мозги», заместил научную ткань художественной, не отменяя сам объект – мозг. Вспомните, много ли стихотворений или поэтических сочинений о мозге? Только «Голова профессора Доуля», но и это опять же научна фантастика. На Иру Корину этот же прозрачный мозг мыши произвел совершенно другой эффект. В работе «Нейрон рисует нейрон» она себя в определенном смысле сделала той самой мышью, к тому же еще и рисующей. А эффекты в прозрачном мозгу мыши, возможно, отразились на прозрачном стекле, где художник зафиксировала свои мысли.

М.К.: На что может рассчитывать зритель, придя на выставку «ВНЕДРЕНИЕ», и чего Вы ожидаете от него: активной включенности в эксперимент, может быть, некой оценки вашего опыта коммуникации, отзывов, участия в семинаре?

Д.П.: Всего этого. Например, среди аспирантов и студентов биофака МГУ мы будем проводить opencall. Они смогут провести опыты с птицами на базе нашей оборудованной голубятни.

М.К.: Вы планируете еще проекты, посвященные мозгу?

Д.П.: Весной 2012 года мы с Мариной Абрамович планируем делать международный научный симпозиум, как следствие научно-художественного эксперимента «Измеряя магию взгляда», который я курировала. Симпозиум станет попыткой кристаллизации научных смыслов, которые могут проявиться изнутри художественной практики.

М.К.: Ученые, с которыми Вы сотрудничаете, участвуют в создании всех Ваших проектов?

Д.П.: У нас нет постоянной команды ученых. В проектах LABORATORIA могут принимать участие самые разные ученые. Темы постоянно меняются, поэтому меняется и круг ученых.

М.К.: А свой круг художников постепенно будет сформирован? Вы сказали, что Ирина Корина как-то прониклась совместной работой с учеными.

Д.П.: Хочется думать, что да. За последнее время я участвовала в разных международных событиях: выступала на симпозиуме в ZKM в Германии, в центре Watermill в Нью-Йорке, модерировала семинар с участием ученых в области мозга по поводу развития перформанса Марины Абрамович и переведения его в научную плоскость, была членом жюри для фестиваля технологического искусства ArsElectronica в Австрии. Это дало опыт и понимание того, что на Западе есть сформированный круг художников и есть территория, на которой они успешно функционируют. Там есть свой плодотворный контекст, у нас в России его пока нет. Поэтому конечно нужно работать с нашими художниками и учеными, развивать эту территорию. Наверное, со временем сформируется круг художников, которые будут ее понимать как свою, другие будут гостями, но главное какая энергия будет между учеными и художниками.

Материал подготовила Мария Калашникова