Кухня

118        0       

Очень часто самоидентификация связана с кругом общения. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Все в таком духе. Школьный расклад, если не сказать хуже. Но вступая в художественную среду, ты так или иначе столкнешься с подобным самоопределением. Есть круг одного художника, есть круг определенного куратора, есть мастерские, есть групповые проекты, есть фонды, в конце концов. Гораздо чаще я сталкиваюсь с разбором полетов, с кем и как я общаюсь, нежели с предметным разговором об искусстве. Корпоративные дела очень сильно утомляют, но все же делать каждый месяц персональную выставку не комильфо, а от групповых проектов отказываться было бы странно (даже если вызовет удивление факт попадания в определенный «сектор»).

Во время подготовки группового проекта обязательно возникнут «терки» подобного толка. Само участие в определенном проекте — факт легитимации определенного набора. Конечно, если речь идет о кураторском проекте, то тут мы ориентируемся на выбор конкретного человека. Западный куратор выбирает из пятиста портфолио, рифмующихся с его идеями насчет авторов, набирается группа. Оказавшись в составе, художник коммуницирует, резонирует, соглашается, противоречит — в общем, работает. Задача выстраивания экспозиции — задача куратора, организационные процессы — дело рук координаторов. И вот художники как бы объединяются под эгидой сильного проекта, после которого могут совсем даже не здороваться, не то чтобы общаться. Ситуация повседневная.

Что же происходит с проектами здесь? Если инициатива исходит от художника, то, скорее всего, можно предположить, кто будет в рядах участников. То же самое с кураторами, которые уже успели очертить свой круг художников. Я не сомневаюсь, что интересный проект автора не из «круга» приближенных всегда может быть включен, но в таком случае обязательно встанет вопрос для самого художника: «хочу ли я включиться в группу?». А кого-то тем временем выписывают из круга. Дальше начинаются проблемы, которые могут иметь теперь бОльший вес нежели вопросы искусства как такового. Такова реальность конкуренции. Хотя мне кажется, что дело все же в «нишах», которые так или иначе занимает активный участник процессов.

Будучи на одной фотосессии, я столкнулась со странной ситуацией, когда молодые художники разделились на две четкие группы: выпускники Института проблем современного искусства и Школы им. Родченко. Такое, чисто атмосферное деление выглядело нелепо, что уж говорить о тех участниках фотосессии, которые не учились ни там и ни там, а просто пришли в уже «разделенное» пространство. Конечно, кухня есть кухня. Как-то бессмысленно пытаться понять, откуда ноги растут. Может кто-то из учеников ИПСИ просто не поступил в Родченко, а хотел. Кого это волнует! Всё — теперь ты в клане Бакштейна. И как полагается — в секте Станислава Шурипы. Возможно, молодому художнику проще примкнуть к уже сформированной группировке по интересам, чем зарекомендовать себя в одиночку. Чаще это все можно объяснить стечением обстоятельств.

Моя основная мысль заключается в том, что нас, художников, катастрофически мало, но даже при таком раскладе мы умудряемся делиться на ячейки. Мир, труд, май! Выглядишь смешно и глупо, пытаясь примирить кого-то с кем-то. Если для художника формирование круга — необходимое звено в цепи, то why not. Самоорганизующиеся группы, вообще, милое дело — можно «за» что-то, можно, конечно, и «против».

Паранойя все чаще встречается у некоторых, когда в Москву едет тот или иной статусный персонаж. Главное, чтобы она не переросла в конспирологию. Здоровая конкуренция — оружие против неуверенности в себе. Вполне логично выстраивать свой круг общения в профессиональном плане, выбирать достойных и адекватных себе коллег, соглашаться на инициативы других сообразно своим взглядам и концепциям. Хотела закончить фразой из мультфильма про Леопольда, но, пожалуй, предложу обратить внимание на визуальный материал к статье.

На этот раз в связи с трагикомичной темой материала я выбрала серию Брайна Кенни для последнего номера DEATH MAGAZINE.

Алина Гуткина