Происходят какие-то действия

135

Когда я пришел на открывшуюся в последних числах февраля выставку Михаила Косолапова «Непрямое политическое высказывание», уже под конец вернисажа, в галерее было не так много посетителей. Дальний угол зала, за инсталляцией, был почти что пустынным. Присутствующие в большинстве своем столпились ближе к входу/выходу. На работу практически никто уже не смотрел, все были погружены в общение. Отдельных слов не разобрать, частные разговоры вместе образовывали своего рода фон — такой же, как приглушенный свет или однотонные стены. Конструкция из канатов расползалась побегами по полу. Собственно это и была инсталляция, окруженная голосами и полумраком.

Художник решил подразнить политизированных москвичей, назвав свою выставку так, что все сразу подумают о выборах. Он не стал выносить прямолинейные заявления в название, как поступили в соседней галерее чуть ранее. Название намеренно было выбрано так, чтобы можно было обыгрывать его неоднозначность, отвечая на любую интерпретацию: «Да вы что! Я не об этом, а о том, хотя и о том — не совсем. Это же искусство». Зачем-то это объяснялось в пресс-релизе.

Однако, сами выборы, которые состоялись буквально через считанные дни после вернисажа, оказались таким же арт-объектом, дразнящим и беспощадно завораживающим. Все эти прибамбасы: видеотрансляция, наблюдатели, митинги и акции, погони за карусельщиками, пересчет голосов, создание бурного потока бумажной документации, как то материалы предвыборной агитации, бюллетени и открепительные удостоверения, протоколы и их заверенные копии, заявления и жалобы, — всё это способствовало превращению события в по-настоящему художественное произведение, выполненное, скажем так, в смешанной технике.

Задача тех, кто следил и наблюдал, мониторил и проверял, заключалась в том, чтобы зафиксировать происходящее в мельчайших деталях, но, в итоге, именно эта сосредоточенность и сбивала взгляд. Прекрасная инициатива Союза творческих работников и сайта OpenSpace — конкурс «Око за око» — яркое тому подтверждение. Любопытно, что среди организаторов конкурса еще до выборов консенсусом стал отказ от эстетизации протеста и критики. Впрочем, нельзя сказать, что такое парадоксальное возвращение к отвергнутым ранее ценностям произошло по сознательному решению. Наверняка, этого пытались избежать, но то ли сам формат наблюдения, то ли его медийный характер сделали свое дело. Получилось искусство в обыденном понимании этого слова — медитативная красивость, которую можно созерцать часами и которая ничего, помимо того, не требует. Искусство получилось не только у тех, кто им профессионально занимается, но и у тех, кто сливал разоблачения и доказательства на YouTube или в ЖЖ, руководствуясь гражданскими побуждениями, то есть у тех, кто ни о каком искусстве не помышлял.

Пристальная документальность порождает специфическую художественность, балансирующую на грани того, что принято называть «креативом» с присущей ему «прикольностью». Пытаясь бежать от эстетизации, приходят к ней же, но с другого бока. Вопрос в том, стоит ли бежать. Ролики, фотографии и рассказы о впечатлениях с момента создания оказываются выведены за пределы своей предполагаемой функциональности. Доказательство фальсификаций? — Да, но такое, которое всегда остается отвергнутым и недостаточным. Дело даже не в по-детски глупых и надуманных предлогах, под которыми правоохранительные органы и чиновники отказывают этим материалам в истинности, а в том, что мы сами видим в них fiction. Правдоподобны ли они? — Да, но так же, как правдоподобно повествование какого-нибудь талантливого писателя: образы, атмосфера и детали быта узнаваемы, но все это лишь фантазия на основе реальных фактов, а не факты сами по себе. Нам кажется, что над тем или иным материалом поработали, что был монтаж, был сценарий, была постановка. Нас не оставляет ощущение иллюзии. Может быть, чтобы достичь эффекта документальности, нужно пойти обратным путем и форсировать художественность?

А пока… У Косолапова на выставке висят огромные снопы канатов. Висят себе и висят. На видео с избирательного участка происходят какие-то действия. Мы видим: они происходят. И точка.