Считаю нужным пояснить

352

«…перформанс (значит не опаздывать)», — сообщал пост в блоге Марата Гельмана о «Поголовьи» Матвея Крылова в галерее 22 февраля. В небольшом описательном тексте от первого лица кратко рассказывалось об очевидно заказных нападениях на правозащитников, журналистов и других активных и неравнодушных граждан. В конце персонаж текста признавался, что ему стыдно за то, что он молчал, когда это происходило с ними, ведь в момент, когда не повезло герою, они не остались в стороне.

Что делает перформанс тотально неформальной галереи «NoArt» (со-организатор, если здесь уместно это слово) в относительно мирной и тихой в последние годы галерее «М.&Ю.Гельман»? Такой далекий от адекватности вопрос, пришедший мне в голову, отпал сам собой, когда в зале появился сам Марат Александрович. Гельман—Бренер—Кулик—Мавроматти — эта забытая связка из 1990-х совсем не ассоциировалась с нынешней галереей на «Винзаводе». Где же еще проводиться политическим перформансам, как не здесь, где им самое органичное место. Другой крепкой институцией, в которой можно сейчас такое представить — разве что соседствующая галерея «Риджина», спасибо Кулику с его поросенком («Пятачок раздает подарки», 1992).

Сам перформанс все же немного задержался: через двадцать минут после заявленного начала появился художник с железной посудиной, в которой находилась ярко-красная краска. «Галерея NoArt представляет», — послышалось откуда-то сверху. Окунув голову в краску, Крылов начал вырисовывать что-то на бетонном полу галереи. Тем временем зачитывались имена «проблемных» голов — список для любопытствующих предусмотрительно лежал на стойке: среди них Олег Кашин, Артем Лоскутов, сам Марат Гельман и другие. Почему-то слово, которое собирался вырисовать своей головой перформер, стало угадываться еще с первых штрихов. «ПУТИН» метр на пять образовалось на полу галереи буквально спустя первые десять минут. Крылов покинул зал — треть публики посчитала, что перформанс закончен, и поспешно удалилась делиться впечатлениями в блогосфере, где пыхтела, интерпретируя, как оказалось, только первую часть.

Через несколько минут художник появился в зале уже без краски на голове, зато с тряпкой и ведром в руках — всю вторую часть, которая заняла несколько часов, он отмывал красное пятно, перепробовав все доступные в повседневном хозяйстве способы. «Отмыть сложнее, чем нарисовать», — прокомментировал в толпе кто-то из зрителей, пока фотографы виртуозно перемещались по залу в поисках ракурсов. Финала дождались всего несколько самых стойких.

Поняв, что конца и края в отмывании Родины от следов двуликого президентопремьера не видно, журналисты прямо во время перформанса брали у Крылова интервью. А он терпеливо рассказывал, что речь идет о способе борьбы и антидиалога с оппонентами, кровавом и модном в нашу эпоху, чей символ — те самые красные буквы на полу.

Однако этого оказалось недостаточно — прояснять суть события от и до в современных медиа стало непопулярным: видеонарезки и фотоотчеты обязательно что-нибудь из себя исключали, в результате чего в пространствах интернета перформанс стал жить своей жизнью. Чего, впрочем, любому жесту совриска уже невозможно избежать. В комментариях к фотоотчету на сайте радио «Эхо Москвы» «Поголовье» интерпретировали как «сатирическое изображение путинопоклонников». Навостренные блогокритики, помимо классических «И это искусство?», предлагали автору перформанса попробовать заменить голову в качестве инструмента рисования на пятую точку или член. Кто-то иронично назвал Крылова «караваджо времен путина».

Буквально на следующий день в блоге художника появилась запись, начинавшаяся со слов «Несмотря на то, что мной уже был написан текст о сути акции, считаю нужным пояснить еще раз, что я хотел ею сказать». Судьба перформанса в век новых медиа (и не только их) невесела и многозначна. Это вам не Гельман—Бренер—Кулик—Мавроматти, да и времена совсем другие. Каково время, таково и искусство – против этого не попрешь.

А красное пятно на полу галереи «М.&Ю.Гельман» так и осталось, став неотъемлемым свойством пространства, с которым придется мириться последующим участникам арт-процесса.

Материал подготовила Ольга Данилкина