Мерцающий апокалипсис

289        0       

В новом проекте Андрей Филиппов остается верен излюбленной имперской тематике, только на этот раз смысл византизмов и державных эмблем открывается при новом «освещении» — в отблесках светопреставления, иначе говоря, в апокалиптическом контексте.

Название выставки, открывшейся 22 марта в Stella Art Foundation, — «Веерное отключение» — метафорически и в игровой форме обращается к теме конца света. Одноименная кинетическая инсталляция состоит из семи больших шелковых вееров с изображением ночного неба, расположенных на одной из стен зала. Время от времени вееры по цепочке с громким шелестом захлопываются, обнажая подсвечивающий их изнутри обычный круглый плафон с нанесенным на него рисунком: рука ангела, держащая полуразвернутый свиток.

Остальные девять работ этой выставки так или иначе представляют либо мрачные эсхатологические образы (черепа, стихи о Бледном Коне и вечной печали), либо имперские символы: торжественные стяги, пурпурные свитки и византийские двухглавые орлы, которые давно стали одним из самых важных элементов личной мифологии и языка Андрея Филиппова.

Вечность империи — это вечность ее идеи. До этого Филиппов, неоднократно обращавшийся к идеологеме «Москва — третий Рим», исследовал живучесть имперской идеологии в ее преемственности, теперь же говорит о ее амбивалентной жизненной сущности, сочетающей устремленность империи в вечность с идеей абсолютного конца. И если, по мнению постмодернистов, наступление виртуальности, лишающее нас реального события апокалипсиса, уже обрекло людей на перманентное переживание конца света здесь и сейчас («Страшный Суд уже происходит, уже окончательно свершился у нас на глазах — это зрелище нашей собственной кристаллизованной смерти», — Жан Бодрийяр, «Символический обмен и смерть»), то Андрей Филиппов, хотя и играет с имперской идеей, опираясь в своих работах на ее эмблематику, рассказывает нам скорее о затаенном, скрытом конце света и мерцающем Откровении.

Империя отрицает возможность своего заката. Витальность содержится в ней как вектор, исходящий от традиции и устремленный к благоденствию в вечности. Однако идея абсолютного конца все равно присутствует в имперской идеологии, неотделима от нее и даже укоренена в ней. Иногда она всплывает в виде «знаков конца света», чтобы оттенить или, напротив, увенчать собой имперскую идею. Эти знаки в виде артефактов и предъявляет нам в своих объектах художник.

Более чем торжественно смотрятся семь «ангельских труб» с пурпурными стягами, украшенными короткими стихами на эсхатологическую тему. И хотя трубы ангельские, а не пионерские, при взгляде на них вспоминается мысль Мирче Элиаде об эсхатологичности коммунистического проекта. Вероятно, в этой работе Филиппова, начинавшего в соц-арте, можно уловить отсылки к образности Советской империи. Не менее величественны четыре больших штандарта. Нумерологические совпадения не случайны — их четыре по числу Всадников Апокалипсиса.

Раскрывающиеся и собирающиеся вееры воплощают вечное мерцание Откровения. Другая работа напоминает оконную раму, выполненную как крест, и заставляет задуматься о том, что мы уже изначально видим мир через призму Откровения. Объект, представляющий из себя стальной гномон в форме половины двухглавого орла, вторая часть которого «достраивается» с помощью отбрасываемой на стол тени, — порождает многозначительный оптический светотеневой эффект, который может быть прочитан и как указание на ту невидимую половину —– идейную (или божественную) основу империи, необходимую для получения реального целого.

Однако при столкновении со столь сложными метафорическими загадками не стоит забывать, что художник, помимо прочего, великолепный декоратор. Оставаясь верным своему стилю, он наглядно демонстрирует преимущества концептуалистского инструментария. Вся выставка и отдельные работы существуют на грани серьезной многозначности смыслов и игры слов, что проявляется уже в самом названии выставки — «Веерное отключение».

Несмотря на мрачный вид, название «Вербализация сознания» выдает игровой подтекст в блестящем черепе, в который вставлены прутики вербы. В ангельские горны можно дуть, правда, звуков, долженствующих свидетелствовать о приближении Судного Дня, вы не услышите.

Наконец, встречающий посетителей почти у входа на выставку ребус из букв CD, составленный из приклеенных к стене CD-дисков, расшифровывается никак иначе, как «Civitus Dei», то есть в переводе с латыни «Град Божий». А вы что подумали?

Авторы пресс-релиза к выставке очень тонко подметили: «Для автора ограничение-отключение прежде всего ассоциируется с концом света в его иудео-христианской версии, а точнее, с одним из событий глобального финала, когда «небо скрылось, свившись как свиток» (Откровение Иоанна Богослова. 6:14) или, согласно Книге пророка Исаии (34:4), когда «небеса свернутся, как свиток книжный». Библейское сравнение небес со свитком художник превращает в тождество свитка и неба, а еще точнее, меняя свиток на веер, подает последний как книгу-картину небес». Если мир представляется книгой, то логично, что у любой книги есть конец. Однако то, что мы видим когда вееры, «свивая небо», приоткрывают завесу Откровения — очередной свиток, уже в руке ангела — можно понимать и как Откровение Закона и как обнажение знака.

Выставка Андрея Филиппова «Веерное отключение» входит во вторую часть проектного «Триптиха» объединения «Купидон» (Ю.Альберт, В.Скерсис, А.Филиппов). Каждая из частей «Триптиха» включает совместную выставку участников объединения и персональную одного из его участников. Выставка Андрея Филиппова продлится до 1 мая.

Материал подготовила Катерина Белоглазова