Оставайся, мальчик, с нами!

286

«Немосква» Романа Мокрова

Когда во время официальной части на открытии выставки Романа Мокрова «Немосква», организованной в рамках программы «Дебют» Школы «Свободные мастерские» при Московском музее современного искусства, заговорили о том, почему был выбран именно этот художник, прозвучало слово «непосредственность». Это, наверное, одна из наиболее распространенных оценок его деятельности. К тому же, в высказываниях Мокрова можно обнаружить свидетельства того, что сам он разделяет данное мнение. Однако наличие в его работах непосредственности, наивности или пресловутой «новой искренности» не столь очевидно, как кажется.

Образность, которой пользуется художник, взята из обыденной жизни, но это настолько «общие места», что без труда узнаешь каждый образ, разгадываешь каждую ситуацию. Понятно, что, с одной стороны, любой ретранслятор «общих мест» может быть назван голосом подлинности — так довольно часто и делают. Но, с другой стороны, был такой случай. На одном из вернисажей, когда мы с Мокровым впервые общались дольше приветствия, разговор родился из того немногого, что мы друг о друге знали, а в наше неспокойное время такое знание дают прежде всего социальные сети. Мы иронизировали по поводу стереотипов гоп-культуры: «пацанчик», «ну чё?» и т.д. Чуть позже последовала реакция художника на это ребячество: «Думаю, по моему фейсбуку у тебя сложилось обо мне несколько превратное впечатление». Действительно, соединив общие места «немосквы» из его работ и хиты российской эстрады конца 1980-х — начала 1990-х, которые Роман регулярно постит в своем аккаунте, я попал в сети тех самых «общих мест». В них нет ничего непосредственного и подлинного, это конструкты, сделанность которых видна невооруженным взглядом, но мы все равно продолжаем оживлять их своей неверящей верой. Наш современный гиперскептицизм не мешает, а даже способствует погружению в примитивную мифологию.

Например, в видео «Бесконечная история», с которым Роман Мокров участвовал в последней «Инновации» и которое представлено на выставке «Немосква», мы наблюдаем за дыркой в ограждении железнодорожных путей, через которую пролезают многочисленные безбилетники. Как подмосковный житель могу поручиться, что так оно и есть. Каждый день в Москву из Подмосковья приезжает полтора миллиона человек, чтобы в тот же день уехать обратно. Транспорт недешев, а «зайцев» много. Заборы, которыми обнесли железнодорожные линии и платформы, подвергаются постоянному вандализму, а закон и порядок — испытанию на прочность. Казалось бы, все понятно, стандартный миф: вечная борьба «глубинной» России с ее инертностью, неповоротливостью, но и находчивостью, и некоего упорядочивающего принципа, рационального и безумного одновременно. Однако мы видим только небольшой фрагмент процессов, которые сразу же «поняли». Но о том ли вообще речь? Наше восприятие уносится в шаблонные прочтения, складывается «несколько превратное впечатление». В этом заключена опасность тех образов, с которыми работает Мокров: у них есть собственная мощная энергетика, настраивающая и контролирующая наш взгляд, нашу способность суждения. У нас появляется стойкое мнение, что тут речь идет о каких-то банальностях или, иначе, о константах, базовых формах нашего бытия. И вот тут важно удержаться и не скатиться в бытовую «метафизику», которой наполнена большая часть отечественного кинематографа и значительная часть искусства. Важно предоставить мертвым самим хоронить своих мертвецов.

В защиту художника следует сказать, что он пытается обозначать конкретику, заложенную в свои образы, через топографическую привязку (Электроугли, Курский вокзал) или через героев фотографий, среди которых его друзья и знакомые. Эту конкретику видят с трудом, потому что, как я попытался объяснить чуть выше, слишком своенравный материал затуманивает взор, но все же заметно стремление говорить не набором экзотических иллюстраций, а работать с ситуациями, разовыми и неповторимыми — уж простите за такие слова. В этом смысле работы Мокрова являются попыткой вылезти из ямы «немосквы», которую вырыли совместными усилиями снобы, не желающие терять культурную монополию на призрачные столичные ценности, и убежденные «провинциалы», которым кажется, что пестовать не менее эфемерные местечковые идентичности значит беречь бесценное сокровище. Вполне возможно, что художник не согласиться с подобными оценками, но что поделаешь.

Автомобили, детские площадки, подъезды, заборы, кладбища, поля в работах художника обладают своего рода индивидуальными номерами, подписями. Их трудно различить, но они являются хоть и слабым, но все же доказательством того, что это не очередные вневременные образы, как у многочисленных любителей поговорить о вечном и исконном. Однако пока Роман Мокров стоит на краю метафизической пропасти, есть вероятность, что он туда сорвется. Роман, не надо! Ничего хорошего там нет!

Выставка продлится в Мемориальном музее-мастерской С.Т.Конёнкова до 13 мая.

Фотографии предоставлены Романом Мокровым
Материал подготовил Сергей Гуськов