Цеховой триумф, или халтура как прием

380        0       

В Цехе Красного на «Винзаводе» и галерее «Триумф» на Ильинке – Дубосарский-Виноградов (почти Петров-Водкин). Пятьдесят картин за последние десять лет. Неудавшиеся, непроданные, неомузеенные экземпляры апгрейдили и замазывали, натягивали хрустальную туфельку на распухшую ступню.

Хорошие бы получились обложки к романам Сорокина. Страшно похожи они оказались. Черви. Перемалывают в теле-кишке объедки, отрывки, выпуская полезные продукт. И все так очень классично-красиво: правильно-литературно, послойно-живописно. Не без патологий: нарисованные голые-полуголые люди вдруг лишаются ногтей – то на одном пальце из пяти, то вдруг на обеих ступнях. Прием знакомый постструктуралистко-модернистский: преодоление изнутри, или разоблачай и властвуй, и будь «обманываться рад». Многие картины вообще закрашены (некоторые нарочно так, что первоначальные силуэты различимы) – «продать нельзя закрасить». И всем нравится, все разглядывают, угадывают обманки и подбирают ракурсы, ходят кругами среди выпустивших когти леопардов, диснеевских оленят в маковых полях, пингвинов на пляжах, отроковиц с полуоткрытыми ртами и фотомоделей с ладонью на лоне.Зритель млеет и тает, слушает в наушниках разговор этих двоих о «судьбе картины», о «художниках-медиаторах, не ведающих что творят», о «пустоте и грусти» и принимает позы сзадистоящих картинных героев, мечтательно закатывает глаза и расплывается в невольной улыбке. Дьявольское наваждение.

В целом, все похоже на подмалевок монументалиста, заготовку к мозаике, раскраску по цифрам и комиксы-фрески. Счастливое соединение критического и коммерческого, редкое предложение «купить диагноз задорого». Живописная престижность, интерьерность, красочность и узнаваемость нейтрализуется откровенной халтурной манерой, гигантоманией, навязчивой серийностью и многочисленными повторами. Все это с многочисленными отсылками к МХК: литературными названиями («На дне», «Прощай, оружие»), образными римейками («Ботинки» Ван Гога, водные толщи Дэвида Хокни, цветовые поля Марка Ротко, разноцветные кружочки Дэмиана Херста…) и даже трансмедийными технологиями (Спайдерман в позе Пенелопы на берегу «Бухты радости»). Это при том, что Виноградов-Дубосарский как-то сами оказались квинтэссенцией всех 90-х: перебродившее виноградное сусло в дубовой бочке результировало звездочетовскую дурашливость, куликовскую зоофилию и АЕСовский аполлонизм в жанр невыносимой легкости содержания и высокого малярного искусства. Дубосарский-Виноградов – московская «Новая академия» с главным принципом «чем хуже, тем лучше» – прекрасно демонстрируют абсолютный отказ от абсолютной картины, поворачиваясь лицом к гиперфейку и суперкитчу.

Вся эта двухчастная выставка двух художников могла бы расстроить (и эти рисовать разучились!), не окажись она бодрящей «пощечиной общественному вкусу» и плевком в корабль современности, предательским миражом в зрительском «горизонте ожидания» и дразнилкой инвесторских расчетов.

Встретился Дубосарский.

– Образы, – говорит, – мы не придумываем, они как бы есть. Мы все время смотрим, видим и обсуждаем. Есть такая идея, такая, идей много, не все они реализуются.

– Откуда абстракция взялась?

– Это не абстракция никакая. Мы пытались вдохнуть в эти картины новую жизнь, какие-то не получилось переделать – и мы их закрасили. Это выставка-жест. Это результат этого проекта, ну не все же получается в жизни.

– И вы это решили предъявить как work in progress?

– Мы решили предъявить это как документацию. Мы честно боролись, пытались, у нас не получилось. И мы все закрасили.

Ага.

Материал подготовила Анна Быкова