Биеннале молодого искусства: первый заход

131

Молодежная биеннале построена по той же запутанной и усложненной схеме, что и «взрослая». Помимо Главного проекта, имеется Стратегический, а также специальная и параллельная программы. Все те же проблемы, что и у Московской биеннале: много одновременных открытий и слишком часто желание показать проекты вне зависимости от того, есть ли силы и соображения, позволяющие это сделать. В общем, стандартный набор. И ажиотаж: все вяло поругивают события, но активно их посещают. Никакого бойкота, который предлагался всего несколько недель назад, замечено не было. Были акции протеста, но не против биеннале, а даже внутри нее.Официальное открытие биеннале прошло 10 июля: ЦДХ, министр культуры, «Free Pussy Riot», духота. Люди выходили с выставки с кислыми лицами, многие отговаривали заходить. Естественно, нужно делать выводы самостоятельно, но в другой день.В тот же день под боком у монструозного ЦДХ, открылся спецпроект «Go West!». Куратор Андрей Паршиков собрал друзей-знакомых, российских и европейских художников, и устроил небольшой фестиваль на открытом воздухе. По сути дела, площадкой для «Go West!» служил участок парка Музеон, отгороженный зелеными насаждениями и бетонным забором с колючей проволокой, за которым возвышалось какое-то живописное техническое сооружение, а за ним нависала безвкусная махина с дорогими квартирами.

Таус Махачева, Становление II, 2012

Вход на эту поляну открывали два лайтбокса Таус Махачевой. На одном из них она стояла посреди турбинного зала Тейт Модерн, одетая как человек-бутерброд, на другой — караулила в аналогичном обличии у выхода редакции «The Guardian». На штендерах, вместо привычной рекламы, располагались требования — тоже своего рода реклама, просто некоммерческая. В первом случае художница требовала себе персоналку в Тейт, а во втором — работу во влиятельном издании. С обратной стороны лайтбоксов прилагались подробные CV для соответствующих организаций. Мне уже приходилось писать, что работы Махачевой завязаны на этнические и культурные идентичности. В данном случае в экспликации об этом прямо говорилось. Однако здесь художница уходит от частностей, которые и есть идентичности, и рассказывает очень понятный, универсальный сюжет: скажем так, творческий работник (да, в принципе, любой сегодняшний человек) вынужден бегать и предлагать себя институциям, рассылать заявки, проекты, предложения. Таус просто привносит в этот процесс гротескный элемент, поскольку соединяет образы гражданского действия, работы промоутера и вот этой обычной практики современного человека в поисках трудоустройства. То есть, конечно, основная тема проекта «Go West!» — переход границ и попадание в страну мечты, где не все так, как в мечте (а все участники выставки пережили или переживают подобный переход). И работа Махачевой подходит к этому общему кураторскому сюжету, но дальше переводит его в географически размытую историю: Лондон становится любым местом в мире.

В небольшом, свежевыстроенном-выкрашенном, а потому пахучем вагончике показывалось видео эстонского художника Мадиса Луика — семь статичных планов. Безучастные виды Вены, фонтаны, улицы, стены — мы смотрим на них и наблюдаем урывками чьи-то жизни, но, прежде всего, сам город, который настолько равнодушен, что, с одной стороны, кажется, что он не примет тебя, но, с другой, становится ясно, что и препятствовать твоему проживанию он не будет, ведь это нейтральное, всеядное пространство. Никаких зацепок, но и никаких преград — идеальный white box для представления себя.

Условия среды в их пространственном проявлении описываются другими художниками.Йосип Новосел разбрасывает site specific композицию из найденных объектов, которая, если верить описанию, должна вернуть нас к языковой проблеме, понятной каждому мигранту. Хелена Хладилова и Михаил Лылов в своих саундинсталляциях обратили наше внимание на материю звука, а Аня Шестакова стеной из постеров с фразами разного шрифта и на нескольких языках — на материю говорения.

Дарья Иринчеева, Это случится сейчас… вот сейчас… сейчас…сейчас, 2012

Стратегический проект, открывшийся на следующий день, носит название «Неокончательный анализ». Взявшаяся за организацию выставки Елена Селиназаполнила сравнительно небольшой зал в ГЦСИ и четыре этажа в ММСИ в Ермолаевском переулке работами художников со всего мира.

Если отвлечься от технических проблем, от которых, видимо, не застрахован ни один большой проект, то первое, что вызывает вопрос — тематизация. Не так давно мне доводилось слышать претензии в отношении последней Стамбульской биеннале, где различные части экспозиции зачастую заполнялись прямолинейными соответствиями названиям, а на выставке постоянной коллекции ММСИ «ИСКУССТВОестьИСКУССТВОестьИСКУССТВО» подобная тематизация доведена до передела. В случае Стратегического проекта работы для той части, которая располагалась в Ермолаевском переулке, собраны так, что можно было оказаться в каждом из залов в герметичном мире отдельной темы. Например, один из этажей заполнен строго книжками, буквами, языками, а другой — формальными экспериментами. Связь между залами теряется, а внутри каждой темы зритель чувствует давление некоего общего знаменателя.

Второй вопрос — проблема быстрого понимания. Некоторые из отобранных для биеннале работ можно было бы буквально сократить — видео с волками, раздирающими итальянский флаг, от Филиппо Берта и транслирующие помехи надгробия-экраны сербского художника Игоря Босняка. Оба видео идут около трех-четырех минут, но нескольких секунд оказывается достаточно, чтобы уловить основной посыл, а дальше либо скучать, либо прервать просмотр. Когда я озвучил данное соображение на вернисаже, мне возразили, что, может быть, за этим легко считываемым однообразием последует неожиданный поворот сюжета. Это, конечно, вряд ли, но вероятность все же имеется, однако сам факт такого легкого, секундного понимания перебивает всякое желание ждать этот самый гипотетический сюрприз.

Filippo Berta, Homo Homini Lupus, 2011

В ГЦСИ, где тематизация была слабо проявлена, расположились среди прочих три интересных проекта. У входа в здание, в дверях, стояла рамка металлодетектора и стойка с микрофоном в ней. Ее автор Максим Спиваков, больше известный по каталогам, которые он сделал для очень многих художественных проектов, обратился к двум неизбежным, но не самым ходовым образом протестного сезона, которые обычно остаются фоном для фигур полицейских или митингующих. Краснодарская арт-группировка ЗИП, последнее время часто и удачно десантирующаяся в Москве, представила макет завода «Утопия», объединивший реальные факты и мифические представления о современном искусстве. На этом заводе художники, которые должны еще доказать, что они художники, могут в спокойствии и безопасности, а также в атмосфере, способствующей творчеству, производить искусство практически в промышленных масштабах. Наконец, кинетическая инсталляция Петра Папасова«Отбой» с двигающимися барабанными палочками вначале вызвала во мне странную желчно-ироничную реакцию, но потом, когда она вдруг по техническим причинам перестала работать, я осознал — какая милая работа! В отличие от большинства художественных аттракционов, которые обильно представлены практически на всех выставках, она не слишком уж навязчива, не занимает много места, особо не шумит, не требует участия зрителя, — вообще кажется немного герметичной (хотя, конечно, это обманчивое впечатление).

Из того, что можно было увидеть в здании музея в Ермолаевском переулке, стоит выделить, прежде всего, работу румынского художника Адриана Матея. Тумбочка с банками, которые наполнены криком, — как это было сделано, можно было понять повидео в телевизоре, стоящем на тумбочке. По всей видимости, открыв одну из банок, был риск быть по-мультяшному снесенным вырвавшимся на свободу потоком эмоций. А, в целом, остальная экспозиция включала еще несколько интересных работ, которые каждый сам может выбрать для себя, поскольку окончательный анализ — за зрителями.

Группировка ЗИП, Утопия, 2011