Ресторан, гадалка и даже проститутка

Если до 17 октября снабдить галерею «Триумф» тяжеловесными стеклянными стеллажами, то она превратится в добрый, советского образца музей этнографического толка. На стенах – фотографии, видео, баннеры, по помещению расставлены бытовые предметы, окутанные восточным флером. Именно такую, условно «этнографическую» выставку под названием «Новая волна» здесь и открыли фотограф Игорь Старков и видеохудожница Дарья Андреева. Фраза из попсового трэка в названии выставки указывает на предмет исследования художников – повседневную культуру выходцев из Средней Азии и Закавказья. Для такой экспедиции далеко ходить не пришлось – художники рассматривали под лупой Юго-Восток Москвы. Результат представляет привычный москвичу взгляд на жителей Азии как работников сферы торговли и услуг: сюжет двенадцати инсталляций разворачивается в мегамолле с национальным окрасом. Здесь и мастерская по ремонту одежды и обуви «Алладин», и такси «Рауф», и салон красоты «Элизе», агентство ритуальных услуг, эстрадные исполнители, ресторан, гадалка и даже проститутка. В каждой инсталляции жесткий состав: фотография, видеоролик, рекламный баннер и некий предмет быта.

Старков по нынешней профессии – фотожурналист. Вместе со своей женой Андреевой, которая снимает видео, они уже делали несколько проектов в художественном поле, но скорее журналистских по своей сути. «Бурятия» и «Вдоль Беломорско-Балтийского канала», хоть и были представлены в форме выставок и книг, все же являлись вольным документальным исследованием, где рука автора была сведена только к взгляду и нажатию кнопки спуска затвора камеры. «Новая волна» – рассказ уже не документальный, а художественный в прямом смысле слова: большая часть представленных объектов сделана самими авторами и является вымыслом по мотивам задокументированной реальности. Старков и Андреева решили пофантазировать, какой может стать окружающая нас бытовая культура под воздействием этнического начала.

Документальны на выставке только фотоснимки и отчасти кадры из видео. Последние смонтированы как реклама для каждого заведения, часто включают посторонние кадры, графические элементы и шрифты. Так ролик «Алладина» – это съемка мастерской вперемежку с отрывками из одноименного диснеевского мультфильма. Рекламные баннеры также созданы по мотивам увиденных в реальности. Неотъемлемый атрибут – предмет быта, кажущийся самым достоверным по своей природе, оказывается вещью наиболее искусственной. Все предметы были созданы авторами на основе реальных прототипов, купленных в магазинах и на рынках в ВАО или сделанные на заказ мастерами оттуда же. Попытки принести предметы «с полей» и ввести их в фоторепортаж были у Старкова уже давно – не давали фоторедакторы журналов, для которых снимал. Отучившись в молодости три месяца на этнографа и построив впоследствии карьеру фотожурналиста, Старков соединил в данном случае имеющиеся наработки с художественной свободой.

Предыдущие проекты художников воспринимались как привезенные из экзотических мест снимки, в «Новой волне» при поверхностном взгляде экзотика все та же. Только теперь оказывается, что она у зрителя под боком, но просто обычно он ее не замечает. Задача, по словам художников, показать ее, но не просто факты, ведь их никто не воспримет. Детские туфельки, обшитые стразами под цвет российского флага, разделочный нож с ручкой в той же гамме, мешок для трупа с логотипом города – это уже не сухая констатация, а провокационная фантазия путешественника, искренне прошизевшего от увиденного в реальности. И в то же время – жесткая ирония на неэтичный взгляд местного горожанина, создающего в своей голове монструозные стереотипные конструкции в отношении другого народа. Прием авторов – это доведение реальности до абсурда. Человек и так живет в сконструированной реальности, ее бесполезно показывать, ее нужно реконструировать, пересобрать, заново изобрести из существующих элементов.

Как предыдущий опыт Старкова-журналиста по своей природе стирает грань между правдой и вымыслом, так и здесь художники специально не претендуют на достоверность. Любой образ – это взгляд, любая картинка ограничена чьим-то экспонометром. Журналистика, тем не менее, привыкла апеллировать к ясности и объективности, таковой не являясь. Старков и Андреева нарушают здесь ханжескую журналистскую этику объективности, давая волю фантазии и собственному взгляду, не скрывая этого.

Но оказываясь в поле искусства, они неминуемо влипают в вопрос об этике художника, о том, может ли искусство быть этичным и должно ли. Об этике по отношению к объекту художественного исследования и по отношению к зрителю. Запуская процесс решения внутреннего вопроса в зрителе, не запускают ли тем самым произведение в действие? И в то же время, невозможно не заметить, где это произведение зритель смотрит – в паре сотен метров от Кремля, в коммерческой галерее, а рядом с частью объектов уже есть красные отметки, свидетельствующие о покупке. Не становится ли здесь художник паразитирующим субъектом?

Старков довольно резко отбивает эти вопросы одним утверждением: в проекте художники не делали ничего того, чего бы ни делал каждый потенциальный ее посетитель, с той лишь только разницей, что они это исследуют и показывают. Насколько же этично создавать свой продукт за счет жизни других людей – ответом на это оказывается вопрос: «Насколько этично жить за счет рабов?» Авторы настаивают на том, что статус их проекта – не социальный и не политический, а только этнографический, и интерес – культурный. Отсюда и «Новая волна», ведь были и предыдущие волны: Старков приводит в пример монгольскую орду. Не этичным здесь может быть, считают художники, только рассматривание людей под микроскопом.

Материал подготовила Ольга Данилкина