Сигнал «Премия»

Пока в Великобритании выбирали, кому отдать Премию Тернера, в России объявили о создании новой награды в сфере современного искусства, которая должна стать альтернативой уже существующим — Премии Кандинского и «Инновации». Она называется «Сигнал» и, по замыслу организаторов, должна быть полностью независимой — от частных институций, государства и даже от арт-сообщества.«Сегодня в России на фоне полного отсутствия адекватной официальной культурной программы, вопреки реакционной политике государства происходит невероятно бурное развитие современного искусства. Расширяя поле своей деятельности, художники активно заявляют о себе в политике, посвящают себя социальной работе, выступают с резкой критикой художественных институций. Пожалуй, еще никогда в России так много не говорили и не писали о художниках. Мы считаем, что это сигнал — теперь искусство добилось того чтобы быть услышанным. Одновременно с этим невероятным успехом, в “официальном” арт-сообществе наблюдается чрезвычайная незаинтересованность, а порой и неинформированность о происходящем вокруг. Художники, в особенности функционирующие без поддержки институций и безапелляционно выступающие против системы, все больше отторгаются художественным гетто», — говорится в блоге «Сигнала» (своего сайта у них пока нет).Главная цель организаторов, активиста Дениса Мустафина и арт-оппозиционера Алексея Кнедляковского, состоит в том, чтобы учредить в стране абсолютно независимую премию, лауреатами которой могли бы стать художники, ушедшие далеко влево от любых институций, денежных источников, государственных или частных, и от арт-сообщества. «Сигнал» должен стать альтернативой частной Премии Кандинского, которая, по мнению организаторов, варится в соку арт-тусовки, и «Инновации», которая сосет денежную лапу Минкульта.

Одно из главных отличий «Сигнала» от вышеупомянутых премий состоит в том, что стать номинантом может абсолютно любой художник. Для этого ему не нужны рекомендации арт-критиков, кураторов или искусствоведов. Достаточно единственного, реализованного в 2012 году проекта, который и нужно представить организаторам. Номинировать себя на премию может как сам художник, так и любой другой человек, в том числе не имеющий к современному искусству никакого отношения. Таким образом, предполагается, что на первом этапе конкурса любое влияние арт-сообщества пресекается на корню.

[7 апреля 2011 года участники группы Война были названы победителями конкурса государственной премии «Инновация» в номинации «Произведение визуального искусства» за акцию «ХУЙ в ПЛЕНу у ФСБ» (2010). В тот момент, активисты группы Олег Воротников и Леонид Николаев находились под следствием за другую акцию — «Дворцовый переворот». Вручение государственной премии группе Война вызвало широкий резонанс и дискуссию как о допустимости подобного награждения, так и о границах современного искусства. Позже приз, составивший 400 тысяч рублей, был перечислен Войной межрегиональной правозащитной организации «Агора» — на помощь гражданским активистам и политзаключенным.]

Другое важное отличие — в деньгах. Премиальный фонд «Сигнала» состоит из пожертвований самих же номинантов. То есть одного реализованного проекта для участия все-таки недостаточно, нужны еще 2000 рублей. Их может заплатить кто угодно: сам художник, его друзья и родственники, номинировавший его человек и т.д. Но стать номинантом премии, не сделав взноса, невозможно. Алексей Кнедляковский также уточнил, что никаких дополнительных пожертвований организаторы «Сигнала» принимать не будут: «Мы ведь могли сразу пойти по пути формирования фонда из пожертвований разных лиц: написать в ЖЖ и собирать деньги со всех подряд. Но это выглядело бы, как обращение художников за помощью вовне и признание своей несамостоятельности». Кроме того, отсутствие спонсоров и частных жертвователей обеспечивает абсолютную прозрачность призового фонда, который исчисляется по простейшей формуле: «количество номинантов», умноженное на 2000 рублей. «Уже не будет возникать никаких лишних вопросов с растрачиванием пожертвованных денег, все будет прозрачно и точно», — считает Денис Мустафин. Ну и самое важное — такая схема обеспечивает независимость от любых институций, частных или государственных.

На втором этапе к работе подключается экспертное жюри: им предстоит выбрать из множества номинантов тех, кто войдет в шорт-лист премии. В жюри входят специалисты не только в области искусства, но еще музыки и кино — такие, как, например, Сэм Клебанов, президент кинопрокатной компании «Кино без границ» (это они привозили в Россию «Олдбоя», документальную «Свалку», «Вальс с Баширом», а сейчас благодаря их усилиям в прокате картина про Ай Вэйвея) и музыкальный критик Артемий Троицкий. Среди специалистов по современному искусству нет ни одного художника — таков принцип организаторов. Сомнение в этом смысле мог бы вызвать только Олег Кулик, но, как пояснил Денис Мустафин, его включили в экспертный совет, так как в последнее время он мало занимается художественными практиками: «Сейчас его воспринимают скорее как куратора». То, что остальные не художники, сомнений нет: Ирина Кулик, Евгений Митта, Александра Обухова, Алексей Сосна, Дарья Камышникова.

Однако единственного победителя будут выбирать путем голосования уже не они, а сами художники из общего числа номинантов. Получается, что обладатель главного приза будет определен фактически по гамбургскому счету — сами художники выберут лучшего из лучших.

С этой точки зрения, «Сигнал» похож на премию «Соратник», в которой денежного приза нет (первоначально он был и составлял символическую сумму в 101 доллар). 101 художник из наиболее активных в текущем году имеют право проголосовать за трех своих коллег. По итогам голосования и выбирается победитель. Главный приз этой премии хоть и не денежный, зато очень важный — признание коллег. Фактически ту же цель ставят перед собой создатели премии «Сигнал».

[Первым победителем в главной номинации Премии Кандинского «Художник года» (2007) стал Анатолий Осмоловский. На следующий год художник, как и многие другие, протестовал против награждения Алексея Беляева-Гинтовта, ставшего лауреатом в той же самой номинации, которая, правда, была переименована в «Проект года». После медийного скандала в фонде «Артхроника», учредившем премию, решили больше не рисковать. Далее основной приз получали «проверенные» художники, которые не вызывали слишком много вопросов: Вадим Захаров,Александр Бродский, Юрий Альберт. На фото: работа Анатолия Осмоловского «Франция» из серии «Изделия» (2006).]

Но главное и выигрышное отличие «Сигнала» состоит как раз в том, что принять участие в конкурсе могут совсем неизвестные художники, которые по каким-то причинам не попали в поле зрения критиков и кураторов. Организаторы делают ставку на новые имена и региональных художников, которые чаще всего остаются незамеченными.

Второй плюс — денежное вознаграждение. Конечно, вряд ли оно будет исчисляться в десятках тысяч долларов, но все же. Тем более, денежный вклад самого художника или его близких показывает, что они заинтересованы в развитии российского современного искусства. Кроме того, Алексей Кнедляковский заметил, что «художник, который сделал взнос в общий котел, будет бережнее относится к своему голосу и внимательнее подойдет к вопросу голосования за победителя». А это, согласитесь, тоже немаловажно.

Если говорить о «Сигнале» шире — не только как о премии, но еще и как о явлении в мире современного русского искусства, то это, в первую очередь, попытка ее учредителей доказать, что художник может быть независимым, а художественное сообщество может самоорганизовываться и поддерживать друг друга. В такой ситуации победитель будет чувствовать ответственность перед коллегами, которые за него проголосовали. И, в этом контексте, «Сигнал» видится не как премия за заслуги, после получения которой можно немного расслабиться, а как толчок к действию, к новым проектам, которые станут своеобразным подтверждением того, что премию дали не зря.

Инициатива, безусловно, прекрасна. Но как ни крути, вопрос все равно упирается в деньги. Так, организаторы обещают провести выставку номинантов, но деньги на нее будут брать не из общего призового котла, а из неких других источников. Откуда именно, они сами пока не могут сказать.

Второй вопрос — участники. Наряду с молодыми и перспективными, на которых и делают ставку учредители премии, в конкурсе — теоретически — могут принимать участие и профессионалы, матерые и прославившиеся. Вот возьмет кто-нибудь, да и выдвинет АЕС+Ф на соискание премии «Сигнал» — глупо, смешно, ведь АЕСы не нуждаются в таких историях, но при такой системе выдвижения кандидатов и выборе победителей вполне себе возможно, что они получат приз. И если АЕС+Ф в этой ситуации выглядит совсем уж фантасмагорично, то Pussy Riot — в самый раз. Арт-сообщество их уже признало, и никаких вопросов здесь уже не должно возникнуть. Даже вышеупомянутая премия «Соратник» ушла именно к ним. Конечно, им нужны деньги — но не создавать же ради них целую премию!

Кроме того важен и размер премии, который позволит ответить на вопрос: готовы ли художники друг друга поддерживать и помогать? Но решится он только весной (конец апреля — май), когда впервые состоится вручение премии «Сигнал». Пока претендентов на ее получение нет, но дело в банальной недоработке — электронные кошельки еще не работают.

[В 1996 году шотландский художник Дуглас Гордон получил Премию Тернера за видеоинсталляцию «Исповеди грешника в свое оправдание» (1995). Он стал первым из работающих в данном медиа, кто удостоился этой премии: до него несколько видеохудожников боролись за награду, но так и не смогли совершить победный прорыв за пределы списка номинантов. В случае Гордона талант наложился на удачный контекст: к середине 90-х видео заинтересовало владельцев галерей и коллекционеров, накопился массив теоретических текстов, посвященных видеоарту и сделавших его признанным направлением в искусстве, а технологические новшества и цифровая революция способствовали популяризации видео. Фото: Courtesy of EYE Film Instituut]

Алексей Кнедляковский, организатор премии:

Идея премии витала в воздухе. Мы посчитали, что художники в состоянии не просто наградить сами себя, но привлечь к участию в этом процессе экспертов, а также собрать некий премиальный фонд. Мне кажется, что значимость такой награды будет намного выше и весомее, поскольку тебя не просто выбрали, за тебя еще и проголосовали своими деньгами. Но и ответственность повышается, потому что твои коллеги поверили в тебя, а это значит, что они ждут от тебя новых работ.

Если же смотреть на будущие результаты с другой стороны, то победителями будут так же и художники, вошедшие в шорт-лист премии. Первенство им доверят эксперты. И тут уже каждый выбирает, что для него важнее: мнение экспертов или мнение коллег по цеху.

Обычные люди могут номинировать любую работу любого художника, сделав взнос и дав ему (номинанту) тем самым право голоса. Единственное условие: работа должна быть сделана в 2012 году. Спонсоров пока не искали, и я вообще не знаю, есть ли в этом смысл. Ведь главная цель премии, как я ее вижу, это попытка самоорганизации снизу. Это важнее спонсоров и частных пожертвований. Поэтому я не очень понимаю, зачем кому-то жертвовать деньги просто так, когда можно внести взнос за того, у кого нет денег, и кого ты считаешь достойным участия?

Я, наверное, хотел бы показать и самим художникам и тем, кто интересуется искусством, что художники способны самоорганизовываться, поддерживая друг друга. Нет в стране премий, не зависящих от конъюнктуры и влияния денег, так мы сами сделаем такую премию. И позовем экспертов, практикующих именно в искусстве, а не в его продажах.

Денис Мустафин, организатор премии:

Мы с Алексеем Кнедляковским считаем, что наше время знаковое, и без сигналов обойтись нельзя. Премии, которые сейчас есть, существуют внутри арт-сообщества, в котором все варятся в собственном соку и не выходят за его границы. В экспертный совет нашей премии мы привлекли людей из других сфер — музыки и кино. Принять участие согласились Сэм Клебанов и Артемий Троицкий — знаковые люди, каждый в своей области. Мы бы хотели видеть среди наших экспертов еще и Сергея Лобана, но пока не удалось.

[В 2011 году главную премию PinchukArtCentre, которую учредил увлеченный искусством украинский магнат Виктор Пинчук, получил художник Никита Кадан, не скрывающий своих левых взглядов. Это событие вызвало бурное, долго не утихавшее обсуждение в украинском арт-сообществе. Поскольку еще задолго до объявления победителя было ясно, что нечто подобное должно случиться, Aroundart попросил тогда Николая Ридного, который также попал в список номинантов и мог оказаться в аналогичном положении, высказаться по ситуации. Фото: Фонд Виктора Пинчука © 2011, фотограф: Сергей Ильин]

Артемий Троицкий, член экспертного жюри премии:

Мне написал Алексей Кнедляковский, и мне так понравилась его фамилия, что я согласился войти в экспертный совет. Я вообще люблю современное искусство, когда-то даже был в жюри Премии им. Курехина. Так что если какие-то работы номинантов «Сигнала» мне очень понравятся, то я не просто за них проголосую, но, может быть, и куплю. Я же коллекционирую немного — у меня есть работы Пепперштейна, Виноградова и Дубоссарского, Влада Монро, Коли Копейкина. Но вообще мои взгляды нельзя назвать совсем уж современными: я предпочитаю живопись и скульптуру, в видеоарте и инсталляциях ничего не понимаю. А вообще, мои герои нынешнего года — это Pussy Riot.

Людмила Аношенкова, художник:

Я считаю, что премий должно быть больше, нужно какое-то развитие и бурление. Когда я впервые увидела информацию о премии, то это прямо считалось как альтернатива Премии Кандинского, как реакция на исключение Pussy Riot из списка ее номинантов. Тем более, что по поводу этой премии у многих возникают сомнения, у меня в том числе. Я была на выставке номинантов Премии Кандинского, и половина видео работала некорректно или не работали совсем. Где-то звук выключили, а где-то свет. Было грустное впечатление от экспозиции. И в целом, «Кандинский» похож не на премию, а на ширму, что премия у нас есть.

Что касается «Сигнала», то из анонса премии понятно, что учредители — за активистское и политическое искусство. Соответственно, я уже могу представить список номинантов за этот год, и, безусловно, главный приз нужно отдать Pussy Riot. У меня не было работ, достойных в контексте премии «Сигнал». Соответственно, в моем случае участие абсолютно бессмысленно. Единственное — да, я могу пожертвовать хорошим ребятам 2000 рублей.

Материал подготовила Елена Ищенко