Искусство как паразит

622

В связи с трендом на урбанизм, паблик-арт довольно часто идеалистически предлагается использовать в качестве инструмента построения бренда города, поддержки культурной индустрии, создания городской идентичности, решения социальных проблем. Однако в применении на практике это является недостаточным, а иногда и невозможным инструментом. Особенно это четко становится ясным, когда кто-то из абстрактных горожан, на которых направлена вся сила искусства — это ты. Ты не сводишь себя до обобщенного включения в городское сообщество, но чувствуешь причастность и ответственность за то, что в нем происходит.

В небольшом городе Выкса Нижегородской области в этом году уже в третий раз прошел фестиваль «Арт-Овраг». Благодаря нему город привычно включается экспертами в перечень российских точек искусства в публичном пространстве. Здесь оно поддерживается местной администрацией, как, например, в Перми. Паблик-арт — только часть программы фестиваля. Кроме того в его рамках проходят лекции, мастер-классы, семинары, концерты, выступления танцоров, спортивные соревнования и рэп-баттлы. Организацией фестиваля занимаются кураторы из международного проекта «Арт-Резиденция» — Константин Гроус и Дмитрий Алексеев. Стоит упомянуть, что Выкса — малая родина автора этого текста, что позволяет ему зайти чуть дальше в анализе происходящего.

На пресс-конференциях фестиваля представители местной администрации много лет говорят о том, что основная цель этого события — это решение проблемы оттока молодежи из города, а также средство вовлечения их в общественно полезные занятия. Даже не будучи знакомым с городом ранее, нетрудно заметить, что озвученная цель вступает в конфликт со средством, а именно — форматом фестиваля. Событие является массовым и временным, за «подаренными» фестивалем объектами, в том числе спортивными сооружениями, в течение сезона никто не следит. Например, дерновая трасса, сделанная в прошлом году, в этот раз была похожа на место взрыва. Если речь идет об улучшении общественного климата для молодежи в городе, то логичнее было бы круглый год развивать уже имеющиеся институции — дома культуры, музеи, дом творчества юных, музыкальную и художественные школы, большую районную библиотеку. В то время как на практике все события актуальной культуры в городе проходят только раз в год и в рамках фестиваля. Очевидно, что такой вариант показался администрации дешевле и эффектней.

Не секрет, что в США и Европе паблик-арт программы включены в планы благоустройства общественных мест. За рубежом, конечно, сама форма современного искусства не является столь сильным раздражителем, в России же поддержка современного искусства — это важное политическое решение для местных и федеральных органов управления. В такой «сложной» социальной обстановке решение организовать фестиваль можно расценивать как весомый шаг в в пиар-кампании города. Зачем именно такой пиар нужен сейчас городу? Возможно, из-за неприятной истории с пожарами. Однако кампания по реорганизации пространства и ребрендинга города началась еще за несколько лет до трагических событий 2010 года. Сначала был первый в городе озелененный бульвар с липами, потом — единственный фонтан, позже был отремонтирован музей «Дом Баташевых» и снесены канцелярские ряды XIX века. На месте последних построили фешенебельный отель. Фестиваль гармонично ложится в конце цепочки этих событий. Ведь изначально в городе пытались реализовать концепцию туристического музейного центра, в котором бы демонстрировалось промышленное производство начала XIX века, а еще до «Арт-Оврага» были предложения по созданию ленд-арт фестиваля по типу «Архстояния» в Николо-Ленивце. Этой идее предпочли перспективный паблик-арт проект — в то время как раз стала активно работать паблик-арт программа музея PERMM.

В России много фестивалей, которые работают с искусством в общественных пространствах. Преимущество отдается граффити — это MOST, «Стенограффия», «Длинные истории Перми» и многие другие. Их участники в большинстве случаев весьма ограничены в выборе места. В Выксе, по отзывам, ситуация кардинально отличается. В центре города, на самых заметных его местах создаются грандиозные граффити, факт размещения которых не обсуждается с жителями, да и согласования темы не происходит — такова полная свобода художников, неоднократно подчеркиваемая кураторами.

В этом году коллекция городских граффити пополнилась работами таких команд и авторов как 310squad, Zuk Club, Никита Nomerz, Aesthetics group, Алексея Luka, Вячеслава Moff и других. Некоторые старые работы разрушаются, поскольку часть из них были нанесены на штукатурку, которая за год значительно облетела. Новые работы не отличаются от тех, что были созданы за два года проведения фестиваля: они по большей части декоративные, а разброс тем простирается от от космоса до райских птиц. Единой концепции нет, поэтому пытаться найти в этой части арт-программы фестиваля какую-то кураторскую логику бесполезно. В этих проектах нет ни критического импульса, ни связи с контекстом, ни интересных художественных находок. Если журналисты называют Выксу городом-холстом, то, пожалуй, актуальнее было бы привести сравнение с искусством-паразитом.

Кроме граффити, в рамках фестиваля устанавливаются объекты в парке Баташевых, там же на открытом воздухе проходят основные события. И здесь фантазии авторов не ограничены. К слову, парк английского стиля изумителен и без объектов паблик-арт: это памятник ландшафтного искусства конца XVIII века, который был создан еще при основателях Выксы — металлургических промышленниках братьях Баташевых. В последние годы он переживает не лучшие времена. Несколько лет назад жара уничтожила часть лесных массивов и несколько деревень. В этом году состоялось крупное нашествие насекомых, да и три года проведения фестиваля «Арт-овраг» по воздействию как лавина таких же насекомых — без особых подготовительных мероприятий он не может благоприятно влиять на хрупкую экосистему парка.

С прошлого фестиваля в парке нетронутой осталась скульптура «Башня-медуза» итальянского архитектора Лоренцо Фернандеза-Ордоньеза, которая замечательно вписывается в среду, преломляя свет полосами из полупрозрачной пластмассы, при этом паря в воздухе. «Поющая башня» Ольги Фридлянд из того же материала не выдержала зимой снега и мороза и просто сложилась, а листы поликарбоната растащили местные жители. На ее месте в этом году поставили неудачную конструкцию Клеменса Бера под названием «Импровизированная архитектурная инсталляция» из листов крашеной фанеры. Ее облюбовали дети, так что можно предположить, что существование ее будет недолгим. С прошлого же года остался Big gini Джона Пауэрса — скульптура, собранная будто конструктор из деревянных кубов. Одна из наиболее органично вписывающихся в контекст объектов Баташевского парка, к сожалению, тоже испорчен благодаря желанию сохранить от его разрушения. Скульптуру покрасили красной краской, что напрочь заглушило естественное звучание природного материала, а вокруг разбили жиденькую клумбу.

Детской интерактивностью, как и объект Клеменса Бера, была наполнена скульптурная композиция группы «УХТО»: качели, звучащий цветок, венки из прутьев и цветные гамаки. В таком пышном лесном массиве явно терялись два небольших проекта — абстрактная работа «Интроспективная структура» архитектора Риккардо Мурелли и «Наблюдатели» Роба Малхолланда, похожие на фанерные мишени. Удачнее смотрелась арка архитектора Роба Малхолланда, которого можно поблагодарить за остроумную связь с контекстом, пусть и не запланированную. Его работа «Случайный акт деконструктивизма» сделана из небольших обрезков металлических труб. Напомним, что в городе налажено масштабное производство труб для газо- и нефтепроводов. Впечатляющий грандиозный «Единорог» архитектора Габора Соеке на берегу пруда, опять-таки благодаря текстуре неокрашенного дерева, органично вписывался в природный ландшафт. В аннотации к этому проекту было отмечено, что единорог является неофициальным символом Выксы, о чем стало известно его жителям только сейчас. Третьей, наиболее удачной работой на фестивале этого года стала «Энтазис Данс» Ивы Бейли, в которой комбинируется перформанс и скульптура. Белая скульптура подобна стволу колонны с выемками и выступами, по ней поочередно в танце передвигаются две девушки и один юноша. В декорациях соснового леса это действо напоминает картины прерафаэлитов.

Большая надежда возлагалась на активистов движения «Партизанинг», но они пошли по пути наименьшего сопротивления. Художники скопировали систему бесплатного общественного велопроката, который существует во многих городах Европы. При отсутствии приснопамятных велодорожек и активном движении транспорта эта затея кажется заранее провальной и довольно опасной. К тому же, тема развития велоинфраструктуры — слишком модная в среде молодежи больших городов, чтобы быть актуальной в маленьком городе, от чего этот художественный жест кажется больше похожим на пародию на социальный активизм, чем действительно полезное действие.

Классический конфликт между чувством и долгом мешает объективному взгляду на объекты фестиваля. Они могут быть оценены как скульптуры на высоком уровне, но вот с точки зрения ответственности по отношению к контексту быть слабыми. Наиболее органичны в парке оказываются объекты, близкие к ленд-арту — лишь небольшая часть фестиваля. В то время как со спецификой города художники активно почти не работают: они пользуются пространством, но не обыгрывают его, не обживают. Темы фестиваля звучат каждый раз формально и невнятно: в этом году был «Город-сад», в 2011 — «Стрит-арт», в 2012 — «Башня». Отголоски такой темы при желании можно найти одновременно в любом объекте и ни в одном.

С одной стороны, такой фестиваль — это действительно движение во всех смыслах. Сказать, что местные жители остались абсолютно равнодушными к изменениям, нельзя, хотя и ажиотажа не было. Фестиваль упоминается в прессе разного уровня, он стал действительно заметным событием, пусть оно и не привлекает в город толпы туристов и не может удержать молодежь в городе. С другой стороны, видимые сложности кураторов с выбором качественного и подходящего контента, откровенно художественно-военная экспансия на город и невозможный социальный пафос, транслируемый совместно с администрацией города, делает это мероприятие сомнительным в смысле своих социальных и художественных амбиций. Организаторы фестиваля находятся пока в сложном положении между тем, чтобы оправдать существование в глазах заказчиков — администрации, и зарекомендовать событие перед экспертами. Это стремление к балансу оправдывает многое.

Материал подготовила Анастасия Бирюкова