Социальная и художественная невесомость

307        2       

Владимир Логутов, Структурированные пространства, видео, 2012 // Фото: Ольга Данилкина

В рамках 5-ой Московской биеннале современного искусства проходит выставка «Невесомость», куратором которой выступила Елена Селина. О проекте, вступающем в диалог с выставочным пространством и ситуацией в арт-среде, рассказывает Екатерина Шуйкова.

Выставка «Невесомость» проходит в «Рабочем и колхознице», и построена она в неразрывной связи с пространством, представляющим полную противоположность стерильного галерейного «white cube». Сквозь выкрашенные в белый цвет стены просачивается исторический контекст, и потому проект «Невесомость» выглядит скорее не как кураторское высказывание, а как диалог.

Елена Селина, кажется, дала высказаться и самому пространству, создав драматургию экспозиции с учетом специфических особенностей «Рабочего и колхозницы». Это пространство многоэтажное, но этажи, соединенные коридорами-пролетами, будто перетекают из одного в другой. Возникают смещения в восприятии временного и пространственного положения. В диалоге пространства с экспонируемыми произведениями проявляется целый ряд проблем, связанных с прошлым и его интерпретациями в настоящем. Под сомнение ставится сама возможность таких интерпретаций. Одна из самых наглядных работ – Urangst (2003–2013) Иры Кориной – комната, застланная подвижными досками так, что уверенно пройти по этому полу невозможно. В ней реконструируется недавнее прошлое (конец 1990 – начало 2000), которое кажется более материальным и реальным по сравнению с настоящим, особенно с настоящим в рамках выставки «Невесомость». Еще один пример взаимоотношений пространства и времени серия фотографий Сергея Сапожникова. Художник фиксирует местность под Ростовом. Работы сделаны во временном промежутке с 2007 по 2012 год, но видимых изменений пространства нет. Здесь демонстрируется само время – чистое, стабильное, не требующее материальных подтверждений своего существования. В тексте к серии Сергей Сапожников делает комментарий относительно искусства и времени: «Современный мир искусства держится весь на сложных концепциях, а важно ощущать себя во времени».

На диалоге построена и первая работа, которую можно увидеть, а точнее, услышать на выставке «Невесомость». «Побег» («Бегство») Евгения Гранильщикова – не существующий, но обозначенный фильм. Компоненты этой инсталляции (звуки, объекты, историческое цитирование) складываются в единое целое в воображении зрителя. «Побег» можно расценивать как вступление к выставке, подготовку зрителя, которому, чтобы почувствовать невесомость, предстоит считать ряд элементов, ее обозначающих.

«Невесомость», вид экспозиции // Фото: Ольга Данилкина

В работе «Шоссе в никуда», отсылающей к одноименному фильму Дэвида Линча, Сергей Шеховцов обращается к теме потери точки опоры. Человек здесь представляется чистым медиумом, несущим в себе ряд социальных признаков, лишь формально обеспечивающих устойчивость и опору.

Социальное зависание стало лейтмотивом многих произведений. Владимир Логутов, наглядно демонстрирующий и раскрывающий эту тему в своих закольцованных видео («Структурированные пространства», 2012; «Ненужные», 2006–2007) настроен, кажется, оптимистично. Но считывается это, скорее, с экспликации, а не с самих, настойчиво монотонных работ.

Выставке, в целом, присуща формальность, которая выражается в обязательном визуальном воплощении понятия невесомость в каждой работе и в наличии той самой экспликации, где уже вербально объясняется, в чем искать невесомость и какого она рода (социальная, личностная, институциональная). Но подобные четкие отчеты, кажется, совсем не вредят, а наоборот – поддерживают зрителя, попавшего в состояние невесомости, которое действительно начинаешь ощущать, перемещаясь по уровням выставки. Архитектура помещения действительно способствует изменениям в привычных ощущениях пространства. Произведения Александра Повзнера («Флаги», 2012) и Ани Желудь (металлические скульптуры 2013 года) можно увидеть на верхнем и на нижнем уровне, они образуют невидимый каркас выставки, задающий ей направление. Что очень ценно – некоторые залы, кажется, целиком посвящены растерянности. «Зрители» Юрия Альберта напоминают о «подвешенном» состоянии системы искусства, 3-канальная видеоинсталляция «Эшелон» (2006) группы «Синий суп» наполнена параноидальным состоянием неопределенности, 2-канальная видеоинсталляция Attentionwhores (2011) Алексея Булдакова и Анастасии Рябовой, напротив, имеет весьма определенный характер – характер безысходности. Вот здесь зрителю стоит перевести дух и, уже не ощущая силу притяжения, отправиться в зал со скульптурой Ани Желудь. Приобретенное на выставке состояние невесомости поможет с легкостью распознать в этих металлических каркасах застывшие структуры времени. Про время языком инсталляции говорит и Ирина Корина в уже упомянутой работе Urangst (2003–2013).

Работа Юрия Альберта «Зрители» на выставке «Невесомость» // Фото: Ольга Данилкина

Вид из больших окон и межэтажные пролеты тоже становятся неотъемлемыми частями выставки. Подтверждение тому работа Кирилла Кто, представляющая собой видео и объекты. Объекты – это поношенная обувь. По большей части кроссовки, раскачивающиеся под потолком в коридорах на связанных шнурках. Серия из семи видеозарисовок расположилась в пространстве между вторым и первым уровнями. А на самом первом этаже в просторном зале можно увидеть работы Сергея Сапожникова, Александра Повзнера, группы «Куда бегут собаки» и группы «МишМаш». Здесь все кажется уже более стабильным, весомым, настоящим. Но это ощущение обманчивое, связанное с необходимостью обрести опору, выдать желаемое за действительное. Как в «Детской площадке» Александра Повзнера. Сначала объекты считываются по привычной схеме распознавания предметного мира. За каждым стоит некая функция, которая при ближайшем рассмотрении оказывается наделена ошибкой и заставляет усомниться не только в самом объекте, но и в его первообразе.

Кризис, проблемный характер системы искусства – один из лейтмотивов выставки. В стенах «Рабочего и колхозницы» он звучит наиболее интересно. РиК входит в состав музейно-выставочного объединения «Манеж». А ведь «Манеж», принимающий сейчас основной проект 5-ой Московской биеннале «Больше света», переполнен оптимизмом. С недавних пор это объединение возглавляет Андрей Воробьев, который на институциональную критику, по всей видимости, не настроен. В таком свете, на фоне нарядного официального «Манежа» площадка «Рабочий и колхозница» выглядит альтернативным, по-настоящему рабочим пространством. И в рамках такого диалога выставка «Невесомость» совершенно бескомпромиссно оправдывает звание специального проекта биеннале.

Вся выставка «Невесомость» выявляет вопросы, которые оказываются актуальными и вне выставочного пространства. Она неустойчивая, многие работы выглядят как повторяющиеся монотонные социальные, бытовые зарисовки. Проблематика, которую поднимают представленные работы (все они созданы за последние семь лет) идет в разрез с временем политических высказываний и активных гражданских позиций. Выявленным оказывается целый параллельный невидимый мир, о котором из-за его стабильной монотонности сложно говорить интересно, но на выставке «Невесомость» это получилось. Вероятно потому, что проблемы социальные тесно переплелись с проблемами художественной системы. Именно сейчас, в период новых назначений и больших планов, очень важна внутриинституциональная критика, которая, как бы парадоксально это не звучало, выявляя глубокие проблемы системы, ее же и легитимирует. Другими словами, «Манеж» можно упрекнуть за неестественный для еле сводящей концы с концами системы искусства размах, но именно эта институция приютила под своей крышей такую проблемную и критическую выставку, как «Невесомость». Ситуация циничная, но при этом и вполне нормальная.

Фотоотчет с выставки «Невесомость» в разделе Фото 

Работа Сергея Шеховцова «Шоссе в никуда» на выставке «Невесомость» // Фото: Ольга Данилкина