Машина по производству высказывания

151        0       

Художник Алина Гуткина продолжает свою колонку — в этот раз о механизме художественного восприятия, ловушках привычки и методах выхода за пределы повседневно видимого. В качестве иллюстрации использованы фотографии Джус Вандебрук.

Движение разворачивается в словах. Событие конструируется нашим мыслепотоком, зацепившись за который, мы выстраиваем реальность согласно внутренним концепциям. Ум создает нас, воспринимающих те или иные вещи полуосознанно. Внимание создает эту реальность художника.

Если бы мой ум фиксировал абсолютно все элементы реальности и бережно складывал всю информацию в голову, то скорее всего жесткий диск испытывал невероятное давление и к концу каждого дня требовал бы очистки путем уничтожения, самовозгорания например.

Это не происходит именно за счет того, что я не запоминаю каждое лицо проходящего мимо, каждую брошенную на асфальт сигарету, геометрию света, падающего на дома, номера машин и бесконечные детали пространства. Почему в таком случае все же происходит фиксация и необходима ли она художнику?

Сознательный выбор придавать значение тем или иным вещам и есть продуцирование высказывания. Процесс создания заключен именно в этом распределении внимания. Затем следует вычленение и построение концепции, которая становится художественной стратегией.

Вопрос актуальности, на мой взгляд, всегда связан с личной мотивацией. Автор сам определяет эту самую актуальность, прежде всего для себя. Если художник реагирует на события, то он, как минимум, опаздывает. Его задача — эти события создавать в рамках собственных проектов.

Опасность часто заключена в невозможности демонстрации наработанного в нужный момент. И это обычно совсем не зависит от автора и даже его настойчивости. Сам художник так или иначе сталкивается с разрывом двух моментов — актуализации себя проектом и актуализации его уже зрителем.

Однажды найдя свое поле, художник сужает поиск и тем самым остается в зоне комфорта. Это применимо к повседневности точно также. Мы определили себя в какой-то момент жизни настолько, что уже не осознаем программирования. Автор становится машиной со своей четкой идентификацией и стопроцентной предсказуемостью.

Теперь расчет идет через те предложения реальности, которые она выдает «по твоему вопросу». Поиск теперь ограничен обозначенной зоной этого самого поиска. Это художественная стратегия. Это ловушка или есть что-то еще ?

«Те, кто скучают от общения с другими, — это плебс, это толпа, это неистребимый человеческий род. А те, кто наскучили самим себе, принадлежат к избранному кругу, к клану благородных», — С. Кьеркегор.

Спонтанность. Она дает потоку проходить сквозь, не фиксируясь. Она не позволит стать «машиной» по производству «своего» высказывания. То, что есть, всегда совершенно. Она уничтожит всю машинальность, предсказуемость и очевидность идентификации. Полное разоблачение. В этом мироощущении совсем невозможно оставаться «автором».

Так ли это?

Внутренние побуждения, согласно которым действует человек в спонтанности, имеют природу более глубокую, нежели человеческий расчет. Расчет так или иначе связан с целеполаганием. Он присутствует в ментальном смысле. Им одним не обойтись и тем более не найти «полную свободу».

Она рождается в тишине собственных концепций или просто укладывается где-то позади них. Даже в конкретном высказывании и в формальном «проекте» она сохраняется. Хотя бы потому, что художник не стоит рядом со своим произведением все время. Он где-то уже не здесь. Стать такого рода бродягой — неплохая альтернатива математически просчитанному пути трудолюбия и силы воли. Машинальность необходима, но только если она осознается таковой. Она в конце концов обеспечивает производительность и «историю».