Кураторский проект «Et In Arcadia Ego»

420        0       

20 октября – 20 ноября, 2013
Москва, ЦТИ «Фабрика», зал «Оливье»
Куратор: Сергей Хачатуров

Видео: Катерина Белоглазова

Участники: Никита Алексеев, Александр Бенуа, Егор Кошелев, Олег Кулик, Никола Овчинников, Александр Пономарев, Андрей Филиппов

Сергей Хачатуров о выставке:

Выставка реагирует на тенденцию арт-жизни последних лет. С одной стороны, очевидна ностальгия по Большому Стилю – топосам великих утопий (Ренессанс, Барокко, вплоть до утопий советского времени). С другой стороны, личность терзающегося художника всегда с этими топосами соотносится конфликтно – его присутствие, диалог с ними ставит под сомнение цельность и ясность, гармонию Большого Стиля как такового.

Чувство ностальгии, даже обязательной сопричастности Большой Культуре, одновременно невозможности возвратиться в нее, принять бесконфликтно и гармонично, — может быть описано фразой эпохи барокко и классицизма Et in Arcadia ego («И я был в Аркадии»), читаемой на надгробиях в полотнах Гверчино и Пуссена. Имеется в виду, что смерть пребывает даже в области, с которой традиционно соотносят Золотой Век человечества. Вестником смуты и тревоги может быть не только смерть, но и маска шута, его колпак. Не случайно, на одной из гравюр Джанбаттисты Тьеполо аркадские пастухи встречают гробницу, в которой покоится герой комедии дель арте Пульчинелла. Своим присутствием он ниспровергает догматичное приятие какого-либо (очередного) Золотого Века искусства, заставляет относиться к нему критически, согласно заповеди «не сотвори себе кумира». Потому смеховая вариация темы «И я был в Аркадии» тоже входит в конструкцию выставки.

Путь по экспозиции сперва предполагает посещение Храма. Какой храм вобрал в себе множество великих идей, идеалов и чаяний человечества, его мечту о желанном Золотом Веке? Конечно же, древнегреческий Храм Афины Парфенос, Афины-Девы: Парфенон. Но ведь и Аркадия – греческий ном (префектура), реальная территория административного округа Пелопоннес. Встречу двух великих исторических и мифологических образов Эллады приготовил Никола Овчинников. Пафос встречи отрицается тем, что вместо величественного пентельского мрамора материалом фабричного Парфенона будут русские березы, а колонны в целле его перестают выглядеть символом вечной гармонии, а начинают водить хоровод. Вечное и преходящее, монументальное и моментальное, высокое и смешное напоминают об изречении Et in Arcadia ego, скорее, на правах пересмешника Пульчинеллы.

Вокруг этого фабричного Парфенона уже свой хоровод водят опусы мастеров разного поколения, которые рассказывают, как великая история может быть вписана в сюжеты нашего времени.

Тему личной, неотчуждаемой от своего собственного хронотопа Страны Счастья намечает Никита Алексеев. Он зафиксировал ежечасно меняющиеся пейзажи Аркадии с секундомером в руке. Подобную же тему неотчуждаемой от личного опыта Аркадии продолжил Александр Пономарев. В воображаемой каюте подводной лодки он создал свой Воображариум – мир грез странствующего моряка.

Андрей Филиппов представил аркадскую меланхолию в форме радужного спектра, тем самым подчеркнул ее универсальный смысл. Призрачно прозрачную границу сна и яви обозначил тибетскими рамами Олег Кулик. Социальный аспект аркадской истории предложил Егор Кошелев со своим триптихом «Советская Аркадия». Ну а посланец Золотого Века русского искусства и искусствознания Александр Николаевич Бенуа в своей гравюре изящно инсценирует вариацию «Аркадская меланхолия и Шут».