Художники на льду

488        1       

В середине февраля в Самаре прошла Первая ледовая биеннале – так это событие успели окрестить в местном художественном сообществе. Несколько художников по предложению куратора Константина Зацепина сделали и показали свои работы на замерзшей Волге. Своими впечатлениями делятся Анастасия Альбокринова и Константин Зацепин.

Выходные середины февраля в Самаре были отмечены не только потеплением до милых сердцу –1С, но и первой коллективной попыткой самарских художников выйти на просторы заледеневшей Волги и там же творить искусство.

Это событие обросло множеством названий: Первая самарская ледовая биеннале, Первая фейсбук-биеннале, Первая инстаграм-биеннале, главное из которых все же – проект «ЛЕД». Организатор мероприятия, Константин Зацепин (один из идеологов самарской арт-группы «Лаборатория») обозначил идею мероприятия как «переозначивание пространства, маркирование ландшафта реки как места художественного производства».

Для этого сколь художественного, столь и метафизического мероприятия, были приглашены представители современного искусства Самары: члены арт-группы «Лаборатория» Илья Саморуков и Олег Елагин, старшее поколение концептуалистов Неля и Роман Коржовы, их дочь, перформансист Анна Коржова, перформансист же Сергей Баландин, художники Дмитрий Жиляев, Александр Зайцев, Александр и Ольга Филимоновы, а так же филологи, журналисты и прочие неравнодушные. Встреча была назначена у Речного воказала, на льду, близ места отправления на противоположный берег воздушных подушек.

Соприкосновение с рекой – потаенное стремление каждого волжанина. Для лыжника, подледного рыбака и праздного гуляки форма покорения Волги достаточно ясна, но для художника этот вопрос имеет ответ более неоднозначный.

Хотя не стоит недооценивать само, близкое к трансцендентальному, состояние пребывания на огромной толще воды, покрытой льдом, и созерцание бесконечно длящейся белой пелены (реки), лишенной каких бы то ни было высотных акцентов, и воздушных подушек, мерно скользящих вдаль, в сторону села Рождественно. Опыт передвижников, способный в данной обстановке лишь передать ее красоту, был благополучно проигнорирован, и художники обратились к формам более действенным и интерактивным, а также – в плане границ искусства – территориям свежевытоптанным.

Базовым материалом для своих работ многие авторы, предсказуемо, выбрали лед и снег: Константин Зацепин и Татьяна Симакова, вырезав из наста несколько прямоугольников, расположили их в мондриановской сетке, расцветив некоторые акварелью. Из аналогичных снежных параллелепипедов Дмитрием Жиляевым и Константином Зацепиным был составлен «Куб», на фотографиях превратившийся во внемасштабный объект, и даже, возможно, в откопанную руину, верхушку древней ледяной пирамиды. Была и серия фотографий художников, держащих куски наста в форме белого квадрата, белого круга, белого сердца. Внимательному художественному взору подверглись и найденные объекты: лопаты и скребки, принесенные откуда-то Анной Коржовой, были разложены на равном расстоянии друг от друга и очерчены квадратом.

Не менее необходимым в этой акции оказалось и движение – помимо согревающего эффекта, художников манила возможность исследовать снежные дали, уходить, не возвращаясь, или делать что-то поотдаль, а потом водить туда зрителей. Можно было наблюдать резвые прыжки Ильи Саморукова по размеченным им фигурам на снегу, сидение в кронах деревьев автора данной статьи и ее друга с перформансом «Грачи прилетели», бережное окунание Сергея Баландина лицом в снег и его же спешное отбегание от места, где новогодним фейерверком должно было взорваться (но не взорвалось) говно. Под конец мероприятия Олег Елагин пригласил осмотреть проект группы «Волжские воссыватели», заключающийся в слове ИННОВАЦИЯ, написанном на снегу чем-то желтым.

Хотя это событие и оформилось в пространстве социальных сетей как «биеннале», термин этот «прирос» скорее из иронического отношения самих организаторов, или же из желания придать ему большей солидности, пользуясь тем зазором, что имеет интернет-пространство и реальность. В любом случае, двухгодичная периодичность события, по утверждению организатора, легко будет нарушена, и совместные художественные практики на Волге будут возобновлены на следующий год, как только встанет лед.

Ирина Саморукова, Илья Саморуков, Сергей Баландин, «Портрет художника Сергея Баландина» 

Константин Зацепин, искусствовед и куратор проекта «ЛЕД»:

«У меня довольно двойственное отношение к этому проекту – с одной стороны, это, конечно, прикол. Но вообще, роль юмора в современном искусстве не стоит недооценивать – думается, что у него большое будущее. Взять российские группы «ЗИП» или «ЕлиКука», не говоря уж о классиках вроде «Синих носов» — у них вокруг таких «приколов» все художественные практики выстроены, и получается отлично. В случае «ЛЬДА» и вовсе происходит наслоение множества смыслов, потому что здесь налицо мощная работа с контекстом, которая свершается вне зависимости от замысла организатора. Здесь и традиции пейзажной живописи, и работа с природным, и отсылки к «Поездкам за город» группы «Коллективные действия», и всякая там «русская зима» и иже с ней. Стоит сказать, что волжский заснеженный ландшафт – очень энергетически мощное пространство, с огромным визуальным потенциалом. Странно, что оно маловато задействовано как поле экспериментов. Отношение к нему по большей части либо туристически-созерцательное, либо чисто гедонистическое. Поэтому первичной целью акции было переозначивание пространства, маркирование ландшафта реки как места художественного производства. Для самарской критической мысли давно была характерна мощная рефлексия форм социального бытования искусства. Мы постоянно спрашиваем себя – где место искусства? Где возможна встреча с ним? Хочется выводить его в открытые пространства, уже не под шапкой паблик-арта или стрит-арта, а делать искусство в принципе вне мастерских, и показывать вне галерей и музеев. Ну и конечно, важен фактор медийности – изображения произведений, созданных в открытых пространствах, мгновенно попадают в Интернет и живут там намного дольше, чем сами произведения.

Что касается прошедшего события, то мне все понравилось, с той лишь ремаркой, что результат в данном случае не столь важен, как сам акт делания, причем совместного. Мне кажется, что именно там, в предельно разряженном пространстве природного, возможна сборка неких новых, вполне сиюмитных социальностей. Это сборка утопических сообществ, в которых даже довольно чужие друг другу люди могут внезапно объединяться, увлеченно созидая совершенно нефункциональные объекты. Как в счастливом будущем, которого как бы нет, но которое в то же самое время здесь, совсем рядом.

Будущее этого проекта пока туманно – это ведь была разовая акция и повторять ее в том же виде смысла не имеет. Хотелось бы, чтобы эта практика транслировалась – я имею в виду, что было бы хорошо, если б как можно больше обычных людей (хотя и художников, конечно, тоже) вовлеклось в процесс творчества, спонтанного делания. Повторяю, процесс здесь важнее, чем результат. Тогда количество перерастет в качество и тогда – как знать, возможно, мы увидим чуть иной город. Это ведь легко превращается в бренд».