Стрит-арт: на улице или в музее?

1 097        0       

Фрагмент выставки Паши 183 «Наше дело подвиг!» в ММСИ, Москва, 2014 // Фото: Ольга Данилкина

В Московском музее современного искусства в Ермолаевском переулке проходит ретроспективная выставка стрит-артиста Паши 183. Экспозиция «Наше дело подвиг!» не первая попытка показа уличного искусства в музейном пространстве: в марте прошлого года в XL projects показывали работы стрит-артиста, скрывающегося под именем 0331с, в феврале этого – Кирилла Кто. О том, как трансформируется уличное искусство в институциональных рамках, размышляла Анастасия Бирюкова.

Экспонирование стрит-арта в галерейном пространстве является одним из наиболее острых вопросов: авторов обвиняют в реакционности, коммерциализации творчества, апеллируя к тому факту, что теперь их работы – это продукт арт-рынка, утративший независимость художественного и политического высказывания. Эти обвинения со стороны ценителей и практиков уличного искусства звучат с той же частотой, что и претензии по поводу вандализма со стороны многих невольных зрителей стрит-арта. Но эта критика либо со стороны самого стрит-арт коммьюнити, либо со стороны людей, к искусству вовсе не причастных. Попробуем разобраться, какое значение имеет процесс исхода произведений с улиц в галерейное пространство с точки зрения современного искусства.

Но прежде, чем говорить об этом, необходимо установить определенные рамки. Во-первых, абсолютной тождественности стрит-арта и современного искусства не существует. Стрит-арт работает на границе искусства и массовой культуры, поэтому для объяснения связанных с ним процессов бессмысленно обращаться, скажем, к теории авангарда о расширении границ искусства. Здесь работают общекультурные механизмы. Во-вторых, в России музеификация стрит-арта – это скорее исключение, но в Европе и Америке это уже свершившийся процесс, не окрашенный при этом в трагические тона. Также можно скорбеть и о переходе уличных художников в дизайн или рекламу. Галерейный стрит-арт как полноценное движение появился в Европе и Америке еще 80-е годы, хотя первой звездой уличного искусства, ставшей частью арт-индустрии, считается Баскиа. В этот период многие авторы (Dondi, Lee, Futura 2000) ушли с улиц в галереи. За последние несколько лет интерес коллекционеров и галеристов к стрит-арту снова возрос. Эпохальной стала первая масштабная выставка Art in the Street, которую представил куратор Джефри Дейч в 2011 году в Музее современного искусства в Лос-Анджелесе. В экспозицию попали все крупнейшие авторы, начиная с 80-х годов вплоть до нашего времени.

Часть экспозиции, посвященная Бэнкси, в рамках выставки Art in the Street, MOCA, Los Angeles, 2011 // Фото: designboom.com

Движение стрит-арта во всем мире мало профессионализировано, хотя за последние 10 лет оно стало гораздо разнообразней – появились свои звезды, коллоборации, кураторы, институции, проекты. В Великобритании, например, около 80% уличного искусства – это теггинг, то есть разовые акции, не имеющие никакого отношения к искусству. В России этот процент выше, поэтому перечислить значимых художников не составит труда – Кирилл Кто, Make, Тимофей Радя, Миша Most, 0331с, Никита Nomerz, P183 (Паша 183) и другие. Помимо них существует ряд малоизвестных авторов разной степени мастерства. Этих разноплановых художников объединяет следование языку стрит-арта, обусловленному его публичным выражением и представлениями об искренности художника.

Эти авторы, как правило, стремятся создать объект, изображение или публичный текст, обладающие емким месседжем или эффектом, которые достигаются простыми средствами выражения, характерными равным образом и для любого публичного массового высказывания. Произведение должно «выстрелить» – вызвать у каждого зрителя ожидаемый эмоциональный отклик или привести к моментальной расшифровке сообщения. Поэтому так часто используется универсальная медиа-формула – изображение плюс надпись.

Стрит-арт во многом основан на медийных эффектах публичной среды, Его трасмиссия в галерейное/музейное пространство обнажает этот язык и делает видимым тот факт, что отношение стрит-арта к современному искусству, их взаимовлияние весьма условны. Уличные произведения могут рассматриваться и оцениваться в сфере современного искусства, но, по сути, стрит-арт действует по своей логике. Хотя одним из самых значительным произведений российского стрит-арта последних лет является известная акция группы «Война». Его авторы – современные художники, но сделано это актуальное, остроумное и провокативное высказывание в духе и стиле стрит-арта.

Забор, 0331с, вид экспозиции в XL Projects, 2013 // Фото: XL Projects

В случае условной музеификации стрит-арта появляется проблема документа. Как сохранить и показать в музее изображение, нанесенное стикером на стене? Можно повторить его на другой стене, можно представить авторскую копию, фотографию, описание, видео даже целую видеоинсталляцию. В случае документирования акцент делается на факт, событийность создания и существования произведения. Если же это копия, есть два варианта: выставлять ее как любое другое произведение, либо делать акцент на ее происхождении, подчеркивая контекст создания работы через атрибутику городской среды – запретительные ленты, звуковое оформление, предметы из городской среды. Но заключение стрит-арта в контекст современного искусства и музея создает ощущение «фантомной боли» и отсутсвия, ликвидируя широкую публичность работы и ее запретное положение.

По-иному выстраивается проблематика экспонирования произведений стрит-артистов, которые работают с галереями. Универсальной схемы здесь нет. Иногда авторы работают на улице и в мастерской с разными техниками и темами. Так, Бэнкси на своей персональной выставке в Бристоле представил объекты и дополненные им репродукции старых художников. По похожему пути пошел и Кирилл Кто, выставлявшийся в XL Projects. Другие художники, вроде Miss Van, повторяют в точности свой стиль и характерные сюжеты, но уже в других масштабах. Третьи работают непосредственно на стенах галереи или представляют зрителям изображения в лайтбоксах, на полотнах и фанерных листах. При этом, большинство авторов по-прежнему идентифицируют себя как уличных художников, поэтому проблема утраты контекста восполняется ментальной проекцией произведений в городскую среду и остается в рамках общей стилистики их творчества.

Бэнкси, работа на выставке художника в Bristol Museum and Art Gallery, 2009 // Фото: Bristol Museum and Art Gallery 

Другое дело индивидуальные или парные выставки – здесь выстраивается более сложная схема. Возьмем для примера экпозицию «Наше дело подвиг!» Паши 183, кураторами которой являются Полина Борисова и Кирилл Кто. Это не просто музейная ретроспектива, но художественно-документальная выставка. Кураторы представили не просто отстраненный анализ творчества художника, а создали ему мемориал памяти, насыщенный артефактами и документами. Здесь его полотна из частных коллекций, инсталляции, фотографии, панорамы, видео, реплики работ, фразы из его интервью, даже с точностью воспроизведенная комната художника. Экспозиция буквально перенасыщена материалом, аттракционами, визуальными и смысловыми маркерами.

Паша 183 – это единственный в России стрит-артист, статус и творчество которого сделали возможным сам факт проведения такой выставки. Ее концепция сложена так, как ее представил бы и сам автор, исключая весь документальный материал. При анализе его интервью и записей предельно просто выражается восприятие искусства в публичном пространстве, как запретного, яростного жеста самовыражении. В этом контексте и трактуется ряд его любимых тем – борьба, время, русский рок, массовая культура. На выставке в ММСИ это обыгрывается запретительными ленточками и фразами самого художника. Реализация кураторского замысла здесь явно столкнулась с проблемой экспонирования уличных работ, и потому на этой выставке можно встретить все возможные способы ее решения, в том числе и описанные выше. Кроме того, часть выставки занята снимками и видео Паши 183, отражающими взгляд уличного художника, но имеющими к творчеству косвенное отношение.

Музеификация и коммерциализация уличного искусства идут рядом. Но в итоге складывается ситуация непропорционального насыщения рынка. На уровне небольших галерей продажа работ уличных авторов не редкость – примеров много, но цены весьма умерены. Крупные аукционные дома редко представляют широкий ассортимент произведений стрит-арта, несомненными хитами продаж являются Бэнкси, Фейри Шепард, Ник Уокер, Адам Нит, арт-группа Os Gemeos. Только в 2012 в Лос-Анджелесе аукционный дом Bonhams провел первые торги, на которых были представлены исключительно работы уличных авторов, отобранные специалистами.

Panther Power, Шепард Фейри, 2007 // Продана на аукционе Bonhams за $74,5 тыс. 

Полноправное включение стрит-арта в арт-систему происходит прямо на наших глазах. Пока большинство случаев находятся на уровне курьезов, когда работа стоит больше, чем дом, на котором она изображена. Бэнкси в этом смысле стал катализатором процесса коммерциализации. Тут сыграли свою роль и скандальность, значит и популярность его работ, медиа-поддержка расширяющейся аудиторит интернета, и анонимность художника вкупе с мифологизацией его личности, и его троллинг арт-системы – известный случай, когда после аукциона он оставил надпись о невежестве и глупости тех, кто купил его работу. Шутка выросла в привычку: Бэнкси остается стабильной величиной на арт-рынке. хотя во время кризиса цена его работ снизилась на 20–30%, вскоре она вновь поднялась и стабильно держится на отметке от 200 тыс. долларов. Часть стрит-арта была музеифицирована, что обуславливает рост цен на работы, которые становятся более чем модным явлением современной культуры. Коммерциализация уличного искусства во многом основана на его широком медиа-потенциале, который манипулятивен по своей природе. Именно поэтому работы уличных авторов могут столь просто конвертироваться в символический капитал.Правда, чтобы стать частью арт-индустрии небходимо учесть тот факт, что у движения уже есть история, свои герои и звезды.

Экспансия стрит-арт для современного искусства подобна волне новой искренности, которая добавляет энергии, не свершая революции, качественного переворота в арт-индустрии или системе выразительных средств. Его сила – в массовом распространении и предельной демократичности идеологии и языка, которые не меняются, несмотря на процесс частичной институализации. Во многом поэтому стрит-арт остается формально маргинальной средой, которая сохраняет флер анархии и свободного искусства, даже в пространстве галерей и музеев, что, безусловно, привлекает кураторов и галеристов. Его эффекты, язык, стилистика – это продолжение игры в массовое искусство в публичном пространстве, но уже в «белом кубе». Но здесь произведения, будь то музеифицированные изображения, документы, свидетельства или созданные для галерейного экспонирования полотна, срабатывают без медийного «вау-эффекта». В этом не помогают и попытки кураторов, которые стараются выстраивать вокруг них уличный контекст. Зачастую это становится импульсом для авторов, которые уходят в художественные поиски, связанные с усложнением языка и формальной работой в пространстве. Правда, для художников, творчество которых неотъемлемо от уличной среды, уход в галерейное пространство становится эскапизмом.

Паша 183, вид экспозиции «Наше дело подвиг!» в ММСИ, 2014 // Фото: Ольга Данилкина

Фотоотчет выставки Паши 183 можно посмотреть по ссылке