И башня Татлина нам (в) плащ

410        2       

«Плащ»

В московской галерее XL подходит к концу выставка «Утопический скелет» художников краснодарской группировки «ЗИП». Некрашеные доски и винтики-гвоздики, грубоватые прямолинейные формы, не нагруженные лишней пластикой, — новая выставка ЗИПов, кажется, стала поворотной точкой в их работе. Семнадцать деревянных скульптур были соединены в одну инсталляцию под условными прожекторами, как на спортивном стадионе. В том, какие на нем ставились рекорды, разбиралась Ольга Данилкина.

Полный фотоотчет выставки

Краснодарская группа, состоящая из Эльдара Ганеева, Евгения Римкевича, Василия и Степана Субботиных, появилась на карте в конце нулевых. Художники позаимствовали название у завода, в пространстве которого располагалась их мастерская, и долго переваривали его наследие. Объекты они мастерили по следам своих социальных активистских практик из найденных микросхем и прочих диковин индустриальных развалин. Благородный запал изменить жизнь художественными средствами в эстетическом плане рождал анархические почиркушки фломастером, развеску лозунгов, а заводские отходы превращал в причудливых монстров на стенах выставочных залов. За несколько лет работы группа сама себе создала художественную жизнь в регионе чуть ли не с нуля, как и многие их коллеги, например, в Воронеже или Самаре. Без поддержки (или скорее в отсутствии) культурных учреждений современного искусства они сами организовали не одно выставочное пространство, читали лекции всем желающим и приглашали зарубежных художников. Буквально пару недель назад выставка-отчет об их самопровозглашенном Краснодарском институте современного искусства (КИСИ) получила государственную премию «Инновация» в номинации «Региональный проект современного искусства».

«Спираль»

На выставке в XL — своего рода «мудборд» группы из минималистичных скульптур, ассоциативный образный ряд — места, памятники, исторические персонажи, эпизоды личных историй из вселенной художников. Центр композиции — многометровая «Аврора», которая угрожающе несет свое знамя куда-то ввысь. История такова: городская скульптура «Аврора» в Краснодаре, воплощенная в виде могучей крестьянки, обветшала и была отправлена на реставрацию. Здесь скульптура возродилась и сама забирается на постамент. В прототипе ее знамя повторяет форму звезды, в скульптуре ЗИПов — отдаленно напоминает знак анархии. Кроме «Авроры» — вариации на тему Башни Татлина («Плащ»), макеты советских домов-коммун («Дом-гигант») и кинотеатра («Кинотеатр „Аврора“»), модернистская «пальма», галерея «Тэйт», кирпичи в духе Карла Андре, миниатюры «Родина-мать», «Сталин возле скульптуры Ленина», «Пушкин» и другие.

Все работы сделаны из неокрашенных деревянных досок. Их прямолинейность с первого взгляда вызывает в памяти серию скульптур Игоря Шелковского («Человек идущий» и другие). Но Шелковский о другом: это меланхоличная антиутопия в пастельных тонах, обезличенные застывшие человеки-механизмы. У ЗИПов же элементарные линии — скорее векторы потенциального движения. Полутораметровая «Спираль», будто свернувшаяся гусеница, которая в следующую секунду развернется и поползет по пространству с хрустом суставов-деревяшек, «Дом-гигант» вот-вот сомкнет свои клешни, а «Аврора» — оторвет от земли ногу-костыль и разнесет потолок. Скульптуры-роботы, бессмертные трансформеры из простейших материалов — символы чистой энергии, ироничные и с ноткой юношеского угара. Они естественны, но опрятны, это «русское бедное» здесь не продиктовано обстоятельствами, оно намеренно и незаменимо ничем другим.

«Дом-гигант»

По своей экспрессивности в этой выставке ЗИПы скорее близки художникам своего поколения — воронежцу Ивану Горшкову, который буквально выворачивает металл наизнанку, или Валентину Ткачу, у которого содержимое холста намеревается разнести раму на щепки. Но если Горшков и Ткач в своей работе занимаются исключительно искусством внутри мастерской или выставочного пространства, то ЗИПы там оказывались в последний момент и не были настолько выразительны. «Утопический скелет» — пожалуй, первый артикулированный заход на эту территорию с самодостаточными произведениями.

Все скульптуры своей эскизностью напоминают макеты архитектурных сооружений или масштабных памятников. Эту схематичность можно принять за метафору строительства «в чистом поле», которым художники занимаются в России повсеместно, в частности, и ЗИПы. Здесь художник — сам себе и теоретик, и куратор, и институция. У него есть заранее приготовленный набор всех необходимых средств для труда и обороны. К слову, тема такого «убежища» или «походного чемоданчика» у ЗИПов присутствует давно — это и акция «Плот» (2011), и город художников в «Утопии» (2012), и универсальное «Рабочее место» (2013). Галерея «Яма» — буквальный носитель этой идеи, самая сильная метафора выживаемости художника в любых условиях: кому еще, кроме художников, может прийти в голову делать выставки в необорудованном ничем песчаном карьере? ЗИПы их делают ежегодно. Но художник идет дальше и призывает не унывать и всех остальных: в «Будке одиночного пикетирования» (2013) или «Режимном лагере» (2013) есть все необходимое для грамотного протеста. И власть здесь — скорее оппонент, чем коллега, но это уже другая история.

«Чистое поле» настоящего — это полое пространство скульптуры, с одной стороны, с другой же, оно заключено в формы бравых идей прошлого. Советский авангард и его утопический импульс переваривается далеко не первым поколением российских современных художников. Смотря на ЗИПов и другие подобные инициативы в регионах, где инфраструктуры нет вовсе — ВЦСИ, самарские инициативы и многое другое, — утопическое строительство узнается единственно возможной вдохновляющей традицией. Художник становится мусорщиком: он разбирается в свалке истории, которая, кажется, кроме него никому не интересна, и строит из найденного рабочие инструменты, находит старым вещам новое применение. История делает круг, и снова художник пытается пристроить эстетику на службу обществу, «воплотить искусство в жизнь», в тайне мечтая о том, чтобы таким, как он (художником), стал каждый.

В середине инсталляции — та самая «яма», как черная дыра. В нее все схлопнется, если нужно будет спасаться, а потом заново выпрыгнет и продолжит жить вечно. Ленин будет смотреть на скульптуру Сталина, а потом сам превратится в скульптуру, мир перевернется еще не раз. Круговорот образов будет виться вокруг ямы, движимый энергией художественного высказывания. Она не «зачем», «почему» и «для чего», а само по себе — хоть в «Тэйт», хоть в «Яме», хоть в начале XX века, хоть XXI. ЗИПы от создания ситуаций пришли к созданию самодостаточных образов. Полые скульптуры на этот раз «не по следам» их акций, а мощным знаменем впереди. И это знамя, кажется, есть бравый гимн неуничтожимым художникам, которые только одной своей энергией способны строить новый мир вокруг себя.

«Галерея «Яма»