Искусство и государство: белорусский опыт

450        0       

Выставка «Мир динозавров» в Национальной библиотеке Минска

Что происходит в белорусских государственных музеях и выставочных залах, которые, пусть и формально, работают с современным искусством? В чем их преимущества и недостатки? Александр Колесников выяснил это у белорусских художников, которые живут в Минске и работают с местными госинституциями.

На ваш взгляд, государственные институции играют важную роль в художественной жизни Беларуси или нет?

Татьяна Кондратенко (художник): Они играют важную роль только потому, что других мало (галерея «ЦЭХ» и галерея «Ў»).

Павел Войницкий (скульптор, куратор выставок): В отличии от немногочисленных – в основном «тусовочных» и закрытых – белорусских независимых площадок, государственные все же дают белорусскому искусству возможность репрезентации в широком спектре.

Михаил Гулин (художник, куратор выставок): Конкретно в моей жизни они ничего не решают. «Национальный художественный музей» – резонансная площадка, но не для моей среды. Я, например, не попал на выставку «Художники Парижской школы из Беларуси», на «Десять веков искусства Беларуси». Честно говоря, не совсем интересно. Идеи-то хорошие, но они часто превращаются в какой-то шабаш. Довольно регулярно бываю в Музее современного изобразительного искусства. Проблема этого музея, на мой взгляд – это пространство, с которым нельзя ничего делать. Нельзя рисовать, вбить в стену гвоздь. Сейчас, в современных условиях, никто так не работает. Должно быть оборудование, пространство должно трансформироваться под выставку, как нужно художнику. Однажды, на выставку в галерею «Национальной библиотеки Беларуси» я даже подавал свое видео. На первой фразе ее организаторов, что в моем перформансе не хватает «экшена», «сюжетности», я перестал интересоваться судьбой своего диска.

Экспонаты выставки «Десять веков искусства Беларуси»в разделе «Искусство постмодернизма» // www.artbelarus.by

В чем заключаются преимущества и недостатки белорусских государственных выставочных площадок?

Павел Войницкий: Государственные площадки есть, они функционируют, они предоставляют возможность нормальной работы в рамках своей инфраструктуры и, собственно, доносят искусство до зрителя. Однако, при наличии определенного рода цензуры, зачастую отсутствуют энтузиазм, мобильность и так далее. Впрочем, данные недостатки общие для всей белорусской госситуации, где всё делается по приказу сверху – для отчетности и аврально. Но при всем этом – внутри этих институций встречаются прекрасные люди, с которыми просто приятно общаться и работать. Для меня это самое главное. Есть места, где критическая масса таких людей побеждает косность системы – к примеру «Мемориальный музей-мастерская Заира Азгура», в котором возможны самые удивительные и смелые проекты.

Михаил Гулин: Преимущества – это, во-первых, аура места. Самые большие очереди всегда в «Национальный художественный музей». Не важно, что там выставлено, что за программа, но все идут в музей. Во-вторых, площади. Я с завистью смотрю на великолепное пространство «Дворца искусств». Нормальное выставочное оборудование, свет и можно делать выставки современного искусства. Масштаб – фантастический! Там можно открыть арт-кафе, ресторан, лекционный зал, магазин для художников, книжный. Можно делать действительно событийные выставки, уровневые. Там все для этого есть. Нужно просто заставить это работать.

Татьяна Кондратенко: Они пассивны, а в отдельных случаях не компетентны. Это всего лишь площадки. Исключение составляет «Музей современного изобразительного искусства», который с 1990-х годов сотрудничал с «Институтом имени Гёте» и выставлял «посольские» выставки. Польские, литовские и так далее. А в последнее время несколько изменил свою выставочную стратегию, стал активнее.

Кураторский проект Михаила Гулина «Дворцовый комплекс», Дворец Румянцевых и Паскевичей, Гомель, 2012 // www.artaktivist.ru

Ваш опыт сотрудничества с ними был скорее позитивный или негативный? Что бы вам хотелось изменить?

Павел Войницкий: Скорее позитивный. В особо одиозных проектах стараюсь не участвовать. Мне кажется, пора бы им приглашать профессиональных кураторов для серьезных проектов.

Михаил Гулин: Лично мой опыт, несмотря на все проблемы, позитивный. У меня с ними связана туча комических, драматических историй, на две книги хватит. На выставке «Дворцовый комплекс» в Гомеле главный инженер обвинял меня в фашизме. Я спрашиваю: «А на каком основании?» –«На основании большого количества черного цвета в работах дюссельдорфских художников». А я говорю: «Это белорусы, наши»– «Они их идеологию уже усвоили, судя по работам». Еще он долго искал в перфорации немецкой пленки 1939 года у фотографа Игоря Савченко свастику. Но я расцениваю это как позитивный опыт, несмотря на то, что сняли кучу работ, на проблемы с оборудованием и местный идиотизм. Это общение. Хуже всего, когда тебя заворачивают без объяснения причин. Мой негативный опыт – это общение с руководителем «Центра современных искусств» Виктором Ольшевским. Я три раза к нему приходил, и три раза было очень проблематично.

Татьяна Кондратенко: По большей части позитивный (исключение – три снятых с выставки в музее «Академии» работы), потому что мне с самого начала было понятно, что можно ждать, а на что лучше не рассчитывать. К примеру, компетентного и инициативного куратора надо найти самому, финансирование – тоже. Использовать ты можешь лишь экспозиционную площадь и не ждать ни от кого другой помощи. Что изменить? Убрать цезуру (это уж совсем утопия). Мне бы хотелось, чтобы институции занимали активную позицию, имели своё лицо, компетентных людей, способных написать пресс-релиз, чтобы их сотрудники могли сами позаботиться о резонансе выставки в прессе. Государственные площадки должны быть заинтересованы в том, что свой статус нужно подтверждать и отвоёвывать каждым, даже маленьким проектом. «Национальный художественный музей» должен перестать быть заскорузлым и недоступным, а «Дворец искусств»– инертным «общим местом». Мне бы хотелось увидеть на этих площадках международные проекты и кураторов со своими планами и «пунктиками».

Приведите наиболее яркий, удачный пример сотрудничества современного искусства и государственной площадки в Беларуси.

Михаил Гулин: Нет такого примера.

Татьяна Кондратенко: Проект Михаила Гулина «Дворцовый комплекс», проект, который сейчас проходит в «Центре современных искусств», «Внимание, улыбочку!» (SAY CHEESE!) и «2-ой Минский фестиваль фотографии».

Павел Войницкий: Из собственного опыта: «Филя чувствует любовь» (2005) в «Музее современного изобразительного искусства» – волне себе нормальная выставка, включая городские арт-интервенции «искусства взаимодействия» в тогда еще довольно традиционалистичном Минске.