Самоорганизация, «Свободные мастерские» и Школа им. А. Родченко

842        0       

Школа фотографии и мультимедиа ии. А. Родченко // Фото: Дмитрий Лукьянов

Студентка кафедры «Интерактивные, коммуникационные и смешанные медиа» Школы фотографии и мультимедиа им. А. Родченко Марина Руденко рассказывает о своем пути в современное искусство. 

Девять классов школы – три года колледжа (экономика и бухгалтерский учет) – четыре года в Плехановскеой академии – более 20 различных мест работы: официант, стажер в крупной аудиторской компании, бухгалтер в 5D кинотеатре, менеджер в турфирме, консультант по кредитам, оформитель воздушными шарами, маркетолог и т. д.

У каждого свой путь в искусство, который нужно пройти и понять – тебе все-таки сюда. В моем случае понимание пришло не сразу. После посещения фестиваля «Архстояние» в Никола-Ленивце, когда я осознала, что эти люди вокруг – художники/архитекторы/дизайнеры – взяли и воплотили в реальность сказку, мечту, в которой теперь сами и живут. Жить как прежде я больше не могла, нужно было все менять: в 21 год – самое оно.

Сначала пошла на журфак МГУ, на кафедру «Дизайн средств массовой информации». Первые опыты гуманитария: на потоке 10 человек (в Плешке были группы по 30), что воспринималось как индивидуальное обучение. История искусства, экскурсии по музеям и галереям, уроки рисования, занятия фотографией, походы в мастерские. В итоге я осталась там работать – дизайнером-верстальщиком, до сих пор делаю со студентами учебную газету «Журналист».

В процессе обучения я подружилась с преподавательницей по рисунку, которая закончив Строгановку, пошла вместе с мужем учиться в ИПСИ. Даша и Кеша (Дарья Чапковская и Иннокентий Шарков) – мои первые проводники в дивный новый мир. В своей мастерской на Бауманской они организовали что-то вроде курсов по современному искусству, здесь читали лекции теоретики и практики: Стас Шурипа, Антонио Джеуза, Евгения Кикодзе, Лиза Морозова, Виктор Скерсис и многие другие. Представьте, что по вечерам в подвале жилого дома собираются 10–20 человек и смотрят, например, видеоарт или переосмысляют философские вопросы семиотики. Я была не то чтобы не подготовлена к такому – не совсем уж из деревни, хоть и жила в Мытищах – но знакомство с арт-сообществом, со стабильным кругом людей, которые функционируют в сфере современного искусства, перевернуло многие мои представления.

Помню свои первые нелепейшие проекты. Даша с Кешей стойко все выслушивали, отсматривали и давали советы. У них же я стала заниматься скульптурой, рисунком и керамикой. Сейчас это пространство именуется «АртТочка», и помимо лекций раз в пол года там проводятся групповые квартирные выставки. Все происходящее там имеет семейный формат – такую искренность потом приходилось долго искать и заслуживать. Мне повезло, что с этого все началось.

Продолжилось все вхождением во внеинституциональную среду молодых художников, своего рода вариант самоорганизации. В заброшенном депо на Курской проводятся выставки без каких-либо ограничений. Любой желающий может присоединиться, необходимо просто прийти в нужное время и сделать что душе угодно – развесить свои работы, соорудить инсталляцию, спеть, показать перформарс. Подобные мероприятия проводятся уже пять лет и с каждым годом становятся все мощнее. Организовывает это дело Юра Куевда. Ввиду отсутствия какого-либо надзора, чаще всего происходит полный трэш. Художники раскрепощаются, показывают работы и перформансы, которые исполнить в галереях и музеях практически невозможно: поджигают и разжигают во всех смыслах слова, но не для провокации, а в рамках расширения личных художественных границ. Из этой самоорганизации появилось молодежное движение «АртЗахват», которое функционировало в течение нескольких лет.

Следующим этапом стала школа перформанса Марины Абрамович в Москве. Я сделала все возможное, чтобы туда попасть. Отбирали в основном танцоров и людей с хорошей физической подготовкой, мне как человеку-бревну пришлось постараться. Под надзором Марины мы провели пять дней в закрытом помещении, выполняя физические и интеллектуальные упражнения, направленные, скорее, на изменение понимания и ощущения времени. Кроме уникального опыта общения с гуру перформанса, обучение дало возможность увидеть работу такой крупной институции как ЦСИ «Гараж» изнутри – подготовку выставок, отбор, монтаж. В целом этот опыт оказался «европейским» и заложил в моем сознании основу – понимание того, как и в каких масштабах все это может и должно функционировать.

Позже я занималась в перформативных группах Лизы Морозовой. Это не менее значимый, но совершенно иной опыт – камерный и очень личный. Занятия проходят небольшим составом около 5–7 человек, их итогом становится закрытый показ, на котором с помощью перформанса каждый участник переживает важную для себя историю. Это процесс больше похож на групповую психотерапию, но на территории искусства.

Если по порядку, то после Марины Абрамович я решила поступить в школу «Свободные мастерские» при ММСИ. Собеседование прошла на ура, даже на самый сложный вопрос – про разницу между перформансом и хэппенингом – ответила без проблем. Начались систематические ежедневные занятия: история и теория искусства, философия, актуальные практики современного искусства, видеоарт, теория медиа, фотография и прочее. Важнее было другое – окружение. Сначала около 30 человек молодых, заинтересованных ребят. Кто-то только окончил художественный институт и пытался после академического образования понять, что же такое Современное искусство; много фотографов; ребята из театра, дизайна, музыкальной сферы; некоторые и вовсе не имели отношения к творческим специальностям.

В «Свободных мастерских» практически нет соперничества, все являются слушателями общего курса, но в процессе образуются компании по интересам, а к концу года многие отсеиваются, остается в лучшем случае половина. Далеко не все, с кем я когда-то была в одном потоке, функционируют сейчас в области современного искусства. Но на тех, кто остался, можно положиться. И это очень важные для меня люди.

Директор «Свободных мастерских» Дарья Камышникова выслушает, даст дельный совет, поможет с реализацией. Первым серьезным институциональным мероприятием было участие в ее кураторском проекте «Отвергнутая действительность», школьной выпускной выставке Мастерской 20’12.

Следующий этап – арт-резиденция в Никола-Ленивце, летняя школа «Жизнь Будущего», курируемая Эриком Оски, профессором архитектуры из Филадельфии. Основная тема – построение экопоселений и возможность их создания в Никола-Ленивце. Практическая часть включала упражнения по изучению пространства, зарисовки и создание общей групповой инсталляции к фестивалю «Архстояние» – лесного лабиринта из трех километров нити, который стал серьезным опытом группового взаимодействия.

Размышляя о планах на будущее и трезво оценив свои способности, я поняла, что необходимо продолжить обучение. Выбор был не велик: «Свободные мастерские» уже позади, «База» мне однозначно не подходила. Задумывалась и об ИПСИ, но остановилась на Школе фотографии и мультимедиа им. Александра Родченко. Вот почему: полное погружение и занятость (обучение 5–6 дней в неделю в дневное время), возможность бесплатного образования, строгий отбор учеников, наличие неплохой технической базы, обучение в мастерских с преподавателями, новые предметы и дисциплины, ну и, конечно, возможность выставляться-выставляться-выставляться. При выборе мастерской я остановилась на «Проектной фотографии» Владислава Ефимова, опираясь на сомнительное логическое заключение: я люблю фотографировать и у меня проектное мышление.

Для поступления необходимо было подготовить три фотосерии, приложить фотографии уже существующих проектов и при желании предоставить сопроводительное письмо. Я взяла одну фотосерию, которую сделала несколько месяцев назад, по двум остальным продумала идею, сделала эскизы/наброски и отправилась на консультацию. Каким-то чудом область моих интересов совпала с интересами мастера, я завершила работу над фотосериями и успешно прошла первый заочный тур. Личное собеседование было более сложным этапом: перед директорами, всеми мастерами и основным преподавательским составом, рассматривающим твое портфолио, фотосерии, рекомендательное и мотивационное письма, нужно было спокойно, адекватно и четко отвечать на все вопросы, которые, в свою очередь, сыпались со всех сторон. А спрашивают не стесняясь все, что придет в голову. Полагаю, это тест на вменяемость и адекватность абитуриента. Я прошла.

В первые месяцы обучения не было никаких проблем: много новых людей, предметов, знаний и неиссякаемый заряд бодрости и оптимизма. Из-за активного графика, домашних заданий и параллельной работы оставалось немного свободного времени, которое также тратилось на какие-то проекты и выставки вне школы. Я ходила чуть ли не на все предметы и с радостью выполняла задания мастера. Мои ожидания соответствовали тому, что я получила. Однако уже к концу первого учебного триместра пришло понимание того, что фотографией, пусть и проектной, область моих интересов не ограничивается. Как только начались занятия в группе «Интерактивные, коммуникационные и смешанные медиа», активно стала посещать и их, также выполняя все задания. Это совершенно нормальное явление: поступая ты еще не знаешь всех тонкостей и порой не можешь сделать адекватный выбор или стараешься охватить все, ходя на все лекции и мастер-классы. Со временем нагрузка возрастает и возникает необходимость определиться.

В течение второго триместра стало ясно, что мои взаимоотношения с мастером в группе «Проектная фотография» себя исчерпали. Мне уже было неинтересно выполнять задания, да и Влад Ефимов не испытывал особой радости от моих проектов и идей. Мой переход из одной группы в другую произошел по обоюдному согласию, хотя морально это непростой процесс. В каждой мастерской учатся 5–7 человек, между мастером и учеником действительно выстраиваются достаточно личные доверительные взаимоотношения. Нужно понимать, что тебя взяли на конкретный курс, не взяв туда кого-то еще, – желающих много.

Сейчас я себя ощущаю в полной гармонии с окружающим миром в мастерской «Интерактивные, коммуникационные и смешанные медиа» Алексея Шульгина и Аристарха Чернышева (Electroboutique). К моменту моего перехода их мастерскую тоже покинуло несколько студентов, группа состояла исключительно из студенток. Мы учились паять и самостоятельно собирать схемы, что выглядело достаточно неожиданно и, на мой взгляд, забавно. Именно таким образом и появилась на свет небезызвестная музыкальная группа #ПРИПОЙ – тоже один из экспериментальных проектов наших мастеров.

Мастерская «Интерактивные, коммуникационные и смешанные медиа» в Школе им. Родченко

Но нужно также понимать и быть готовым к тому, что для мастера-художника ты сам являешься материалом, с которым он активно работает – что-то лепит, проводит опыты и ставит эксперименты, учится на тебе, в конце концов. Идет равноценный обмен энергией и знаниями. Но это абсолютно нормальный процесс взаимодействия.

Большáя часть времени на занятиях уходит на изучение новых технологий, освоение разнообразных материалов и способов работы с ними. Студенты разрабатывают проекты, которые потом обсуждаются в группе и с мастерами, особое внимание уделяется их реализации. Поскольку Алексей и Аристарх успешные и активные художники и кураторы, они работают со студентами и выпускниками над совместными проектами. Так, они курировали показ студенческих работ в рамках Ночи новых медиа в Никола-Ленивце, совсем недавно в кооперации с Выставочными залами Москвы открыли новую площадку – «Электромузей» в Ростокино, которая станет полем для экспериментов молодых художников.

Еще одна важная особенность обучения в Школе Родченко – это система триместровых просмотров. Учеба делится на триместры, каждый из которых заканчивается этим событием. Что оно из себя представляет? В течение недели каждая группа представляет свои проекты директорам школы, все мастерам, основному преподавательскому составу, приглашенным специалистам и большинству студентов. Прилюдно тебе необходимо показать результаты своей деятельности за триместр – выполненные задания мастера, прочие проекты и эскизы будущих работ. На словах это выглядит как простой экзамен, но на деле это непростое испытание, поскольку никто не боится задеть нежную душу художника. Говорят, что считают нужным, порой с достаточно предвзятым отношением как к человеку, так и к проекту. Часто просмотры заканчивается слезами и обидой. В такой ситуации либо ломаешься, либо учишься даже из самой негативной и неконструктивной критики извлекать что-то полезное. В любом случае, нужно научиться слышать – что задело человека и что именно он отрицает. Если же всем все нравится (бывает и такое) – делать выводы. Студенты также обязаны присутствовать на этих просмотрах и смотреть чужие проекты, даже если они этого не хотят. Нужно использовать эту возможность, чтобы получить максимальную отдачу.

В Школе также существует студсовет, на котором обсуждают процесс обучения, пытаются его оптимизировать, а потом донести свои идеи до руководства Школы. Но мне этот процесс малоинтересен.

В целом, обучение в Школе меня устраивает и после двух лет учебы я стала задумываться о дипломе. Думаю, что Школа им. Родченко не станет последней образовательной институцией на моем пути, мне хотелось бы продолжить обучение, возможно, за границей. Хочется получить опыт взаимодействия не только с российским арт-сообществом, быть открытой всему миру. Но сначала необходимо реализоваться в рамках существующей системы, чтобы потом эти границы расширять.

Презентация дипломных проектов выпускников Школы им. Родченко, кинотеатр «Ударник», 2014