Публичная программа в узком кругу

502        2       

Публичная программа, Manifesta 10, СПб

Павел Браила, Холодная живопись, 2014 // Фото: МАНИФЕСТА 10/ Рустам Загидуллин

В Санкт-Петербурге почти завершились события в рамках Публичной программы Manifesta 10. Эта неотъемлемая часть основного проекта биеннале должна была реагировать на сложившиеся актуальные политические и экономические обстоятельства и тем самым заполнить лакуны эрмитажной выставки, в которой практически полностью отсутствует критическое искусство. Удалось ли это художникам и куратору программы Иоанне Варше, – размышляла Лизавета Матвеева. 

Степень критичности и глубины работ, выполненных в рамках мероприятий Публичной программы, становится главным объектом обсуждения и детального анализа профессиональной публики. Последняя выказывает недовольство: то художественные высказывания оказываются недостаточно радикальными, то они не удовлетворяют эстетические потребности. В сегодняшних обстоятельствах в принципе сложно представить искусство, способное выразить всю полноту переживаний и событий, свидетелями которых мы невольно становимся, и при этом не уйти в откровенный натурализм.

Так, при всей концептуальной выверенности проект «Сувенир» Кристины Норман не в состоянии деконструировать происходящее на Майдане. Даже поспешный комментарий Михаила Пиотровского, директора Эрмитажа, который также был подвержен критике со стороны профессиональной аудитории, не добавляет семиотической глубины зеленому остову новогодней ели. «Сувенир» становится очень грустным и одновременно популистским сюжетом, который в лучшем случае рождает глупые шутки о материализующихся следом за елкой апельсинах и оливье на столах петербуржцев, но в целом остается вне зоны внимания простой публики. О второй части проекта – видео «Железная арка», в котором украинская художница Алевтина Кахидзе словно в сомнамбулическом трансе ходит по Дворцовой площади, описывая ее как Майдан – знают только посвященные. Фильм, возможно, предоставляет больший простор для интерпретаций и прекрасно дополняет злосчастную ель, но невольно замалчивается, поскольку остается на территории интернета.

Кристина Норман, «Железная арка», 2014

Надо сказать, Публичная программа не пользуется большой популярностью среди местного населения. Если непрофессиональная публика и оказывается на мероприятии – что случается редко, – то воспринимает происходящее как развлечение. Так было с перформансом Павла Браила «Холодная живопись» на Дворцовой площади, когда люди в черных костюмах и белых перчатках выгружали из машин большие мешки с сочинским снегом и высыпали его на стол с позолоченной столешницей. «Золотой снег Сочи», составивший огромную часть расходов Олимпиады-2014, растаял в руках прохожих, которые быстро сориентировались и устроили снежные бои. На сегодняшний день это практически единственный случай спонтанного вовлечения обычной публики в мероприятие Публичной программы.

Грузинский художник Ладо Дарахвелидзе также сумел привлечь внимание стороннего зрителя. В Картинном зале Витебского вокзала он установил живой монумент трудовым мигрантам Петербурга. Овощной прилавок с продуктами, разложенными по карте экспорта, был возглавлен двумя неподвижными продавщицами, или натурщицами, которые за два дня проведения мероприятия, не продали ни одного яблока. «Нельзя кушать и покупать, можно фотографировать», – что и делали гости, среди которых были и случайные прохожие, благодаря посещаемости и проходимости самого места.

Проекты в рамках «основной» части Публичной программы Манифесты 10

Метро и центр города пестрят оранжевыми плакатами и афишами, но на них нет ни слова о событиях Публичной программы. Нет и никакого оповещения жителей о мероприятиях, городские издания практические не публикуют анонсы, узнать о происходящем можно только через знакомых или «Фэйсбук», – нет даже попыток привлечь городскую аудиторию. Публичные события представляют собой «междусобойчики» для художественного сообщества. «Публичность» программы выражается в пространстве, где она реализуется, но фактически публичной она не является, так как ее главный зритель – профессиональная среда.

Публичная программа призвана не только осваивать общественные пространства, но и провести исследование локальной художественной сцены, которая также была почти полностью проигнорирована основным проектом. В большей степени это касалось серии выставок, прошедших в жилой коммунальной квартире, названной Грязной галереей, которой по приглашению Иоанны Варши заведовали петербургские куратор Олеся Туркина и поэт Роман Осьминкин. Каждую пятницу на улице Марата открываются выставки местных художников и кураторов. Первое мероприятие было подготовлено Лабораторией поэтического акционизма в лице Павла Арсеньева и Романа Осьминкина и представляло собой экспозицию и специально разработанную программу на тему «Текст на улице/текст в помещении», в которой была предпринята попытка проанализировать развитие нонконформистской литературно-художественной жизни в условиях поэтических квартирников и публичных перформансов, начиная с 1970-х годов и до наших дней.

В один из уик-эндов в Грязной галерее прошли феминистские выходные, когда Мария Годованная, Полина Заславская и Юлия Страусова устроили видеокухню, где каждый зритель мог одновременно попробовать приготовленный там же борщ и стать участником съемок на кухне, которые в режиме реального времени транслировались в соседнюю комнату. Художницы, исследующие феминистские теории и практики на территории современного искусства, этим «кухонным» жестом попытались поставить перед посетителями «борщ-ассамблеи» неудобные вопросы, принципиальные для феминизма, о власти, сексуальности, репродукции, материнстве и насилии.

События в Грязной галерее

Петр Белый в Грязной галерее сделал архивную выставку о художественной Группе Восьми, которая, организовавшись в 1975 году, на протяжение 13 лет боролась с Союзом художников в попытках сделать свою выставку в одном из выставочных залов. В течение всего этого времени им отказывали по разным причинам: то среди них одни евреи и совсем нет русских, то у них нет искусствоведа, который может написать статью в каталог, то просто неподходящее время. Петр, не показывая ни одной работы участников группы, выступил в роли куратора, который с помощью тонких художественных жестов попытался реконструировать обстоятельства и предоставить зрителю возможность провести параллели с сегодняшним днем.

В Грязной галерее также прошла отчетная выставка студентов Школы Манифесты 10, в рамках которой молодые кураторы реализовали себя скорее как художники, осмыслив публичное пространство коммунальной квартиры. 15 августа откроется выставка учеников и последователей Владимира Стерлигова, который в 1960–1970-е годы вел занятия в своей мастерской и называл их «Невидимым институтом». Его институт был своеобразным продолжением Государственного института художественной культуры в Петрограде, а именно – педагогической системы учителя Стерлигова Казимира Малевича, а невидимый – потому что быть последователем русского авангарда, а тем более открыто воспитывать в рамках этих традиций своих учеников, в те годы было невозможно.

Цикл выставок в Грязной галерее отчасти заполняет пробелы основной программы Манифесты 10, показывая местное, малоизвестное на Западе искусство. Привлечение петербургских художников и кураторов, с одной стороны, оставляет наше искусство в замкнутом пространстве локального, но, с другой, обращает его вовне, так как европейская биеннале понемногу приводит за собой мировое сообщество. Но нельзя и сказать, что Публичная программа стремительно реагирует на происходящее. Подводя итоги, приходится признать, что поначалу активистский посыл приглашенного куратора Иоанны Варши в процессе реализации мероприятий испарился. Потому главный плюс Публичной программы – возможность для местных художников, обиженных на основной проект биеннале, реализовать себя в контексте международного события.