Открытия недели: 31 августа — 13 сентября

399        1       

Рубрика «Открытия недели» возвращается с каникул, а мы погружаемся в бурный водоворот событий, который за счет 6-й Московской биеннале закручивает с тройной силой. Сегодня о некоторых из них: «Том второй» в Новом крыле Дома Гоголя, открытие «Варочного цеха» в Мытищах, «Ничто от Ива Кляйна» в «Люде», Дмитрий Гутов и Рембрандт в ГМИИ им. А.С. Пушкина, Иван Плющ, Виктория Марченкова, Павел Пепперштейн и Алексей Боголепов.

«Том Второй» (куратор — Валентин Дьяконов), Новое крыло Дома Гоголя, Москва, до 18 октября

Куратор Валентин Дьяконов обращается ко Второму тому «Мертвых душ», прежде всего, как к документу, который имеется в виде некоторого количества фрагментов, — объективная данность, не отнять и не прибавить. Художники-участники оказываются в этой ситуации командой ученых, последовательно анализирующих этот документ, каждый со своих позиций. Валерий Казас отвечает за сухой анализ структуры: его абстрактные скульптуры (из серий «Дубовый фигуратив» и «Спилы и сколы», 2014), с первого взгляда похожие на случайные обрезки и грубые пни, на поверку оказываются собранными из разных пород дерева и тщательно подогнанными один к одному. Люся Матвеева и Илья Артемов рассматривают вопрос языка: их видеоработа «Картошка» в четырех эпизодах собирает в себе документальные и игровые съемки, посторонние звуковые дорожки и прочие приемы, благодаря которым реальное и сочиненное смыкаются в самодостаточный организм и их различение теряет смысл. Мария Киселева в серии иллюстраций работает с содержанием произведения: в коллажах она использует сложившиеся паттерны дня сегодняшнего, соединяя их с эпизодами книги (Здесь и Храм Христа Спасителя, и портрет Бориса Ельцина, и охранники в темных очках). Работы трех художников распределены равномерно по команатам-главам. Венчает композицию «Разрыв» от группы МишМаш — настоящая камера обскура, которая при хорошей погоде разворачивает уличную панораму перед Домом Гоголя, то бишь самую реальную реальность в очищенном виде. Выставка соединяет литературу, скульптуру, коллаж и видео на почве общих для всех них проблеме отношения языка и реальности. Невольно вспоминается коллега Валерия Казаса — скульптор Андрей Красулин, у которого буквально высказывание образуется в напряжении между формой и материалом. — Ольга Данилкина

Открытие «Варочного цеха», Мытищи, 3 сентября

Куратор первой выставки «Варочного цеха» Юрий Юркин предоставил неожиданную свободу участникам. По его словам, он «открыл двери и сказал художникам: “Делайте, что хотите!”» Наиболее удачный результат такой художественной свободы — перфоманс «Я Т Л З Я Т П» петербургской группы «Север–7». Четыре его участника делали из земли, веток и перьев ингредиенты для некоей общей конструкции, а после кидали их на деревянную модель конвейера, в конце которой пятый участник в черной маске на все лицо формировал целое. Происходило действо под гитарную импровизацию и пение одного из участников группы, стоявшего в специальной будке, сделанной так, что с лицевой стороны зритель мог увидеть только его поющие губы, а со спины — слова, которые художник записывал и пропевал одновременно. В отличие от заводского производства, результат работы конвейера «Север–7» разваливался, а самым важным был процесс совместного действия участников, общий эксперимент без осязаемого результата. Кроме него, на разных этажах «Варочного цеха» расположились: группа «ЕлиКука» с инсталляцией «Энергия Мытищ» — столкновением содержимого сайта Avito и кислотного рейва 80-х годов, световые конструкции группы Stain и работы украинского стрит-артиста Enjoy. Правда, один этаж «Варочного цеха» был никак не связан с другим, из-за чего создавалось впечатление, что если там что-то и варилось, то, судя по разрозненности ингредиентов, это был суп харчо. — Саша Шестакова

«Ничто от Ива Кляйна», галерея «Люда», Санкт-Петербург, 3 сентября

В 2014 году краудфандинговая кампания куратора Андреаса Хойссера принесла ему 16 000 швейцарских франков на создание так называемого No Show Museum — Музея Ничто. Это виртуальный архив произведений искусства ХХ века, которые объединяет тема Ничто, — архив обширный и внятный, выделяющий различные подходы к Ничто: как к отказу, пустоте, невидимости, лакуне, высказыванию и т. д. В противовес этому стабильному собранию с налетом добротной академичности Хойссер снаряжает микроавтобус и направляется в турне, словно бродячий артист или коробейник. В разных городах Европы зрители могут увидеть re-enactment известных ничто-произведений в принимающей галерее, а также концептуалистскую выставку-продажу внутри автобуса. В питерскую галерею «Люда» Хойссер «привез» Ничто от Ива Кляйна, первым представившего пустой белый зал галереи как экспозицию, и Ничто от Энди Уорхола, объявившего произведением искусства постамент, только что покинутый им. Оба были воспроизведены небрежно: комната загромождена, а постамент в итоге занят проектором для лекции куратора. В автобусе, тем временем, представлены анонимизированные работы, среди которых нетрудно узнать текстовые перформансы Йоко Оно и других авторов Флюксуса. Указанию авторства, однако, куратор предпочитает указание цены — все ничто-произведения возможно купить наряду с сувенирными футболками и пакетами с воздухом. Продавать неанонимно нельзя — здесь вступает в силу авторское право. Копирайт в концептуальном искусстве также становится предметом внимания куратора, который как будто бы пытается выступить в роли критика концептуалистского проекта и поразмышлять о невозможности избежать превращения искусства в товар, но в итоге действует как предприимчивый апологет рынка, веселый коробейник, оставивший исследовательский проект о Ничто на вторых ролях в угоду передвижному аттракциону. — Анастасия Каркачева

«Рембрандт: другой ракурс», ГМИИ им. А.С. Пушкина, Москва, до 11 октября

Этот проект — первый в истории музея, осуществленный в рамках Московской биеннале. Металлические скульптуры Гутова, вдохновленные рисунками Рембрандта, соседствуют с офортами голландского мастера из собрания музея, а также живописным полотном «Артаксеркс, Аман и Эсфирь» (1660). Соединение классического и современного искусства в одной выставке под сенью музейных сводов — прием не новый, в России им известен прежде всего петербургский Эрмитаж. Однако эта выставка — случай особый. Серия Дмитрия Гутова «Рисунки Рембрандта», созданная в 2009 году, получила продолжение в виде нескольких работ, одна из них специально создана для выставки по рисунку композиции Рембрандта из коллекции ГМИИ «Молодая женщина с ребенком на руках». Столкновение работы современного художника с источником ее вдохновения, да еще и в виде такого маститого представителя истории искусств, казалось бы, несет большой риск. Но работы Гутова и Рембрандта здесь отнюдь не конкурируют, а скорее помогают друг другу выступить в выгодном свете: точность графических линий подчеркивает чудо пластики скульптора, а пространственная многомерность скульптуры — совершенство зрения графика. Получается, что и тот, и другой работают со связкой человеческого взгляда и сознания, которые дают способность лихо маневрировать между абстракцией и фигуративом в восприятии окружающей действительности. В качестве бонуса выступает безоговорочное признание той части широкой публики, что ценит прежде всего мастерство: книга отзывов испещрена восторгами. Разве что технические конструкции по углам комнат геометрией своих опят же металлических перекладин слегка портят вид уставшему профессиональному зрителю. — Ольга Данилкина

Иван Плющ «Чужое / Частное», галерея Iragui, Москва, до 2 октября

Новая серия работ Ивана Плюща развивает фирменный прием художника: краска на холстах его предыдущих серий будто бы долго стекала, только не вниз, а вбок, и так засохла. Размытое, как на скорости, изображение выдавало в себе старательную работу и обнажало вполне конкретное действие художника. Серия «Чужое / Частное» выполнена уже тушью и карандашом, работы монохромны и меньше по размеру. Прием смывания изображения в сторону, как в предыдущих сериях, здесь тоже есть, но теперь он создает ощущение ксерокопии, созданной с другой, не очень качественной копии, на принтере с дефектом, который оставляет линии по горизонтали листа. Получается эффект отпечатков, собранных на стене неизвестного исследователя, собирающего фрагменты ограниченной во времени и месте реальности. На них — некие очищенных экстерьеры жилых домов, кажется, зарубежных, что-то вроде архитектуры плоских крыш где-то в Калифорнии, пляжей и садов. Очищены они не то потому, что копия делалась с картинки в модном журнале, не то потому, что это были документальные снимки покинутых на какое-то время по неведомым причинам пространств. На этих фрагментах стерты редкие лица и адреса, но, вероятно, остались некие детали, образующие закономерность — из плоских крыш, ровных плиток или распахнутых окон. Ультимативное видимое уступает место возможности неизвестных частных случаев. — Ольга Данилкина

Виктория Марченкова «Любое Ощущение Послал Бог», галерея Osnova, Москва, до 11 октября

Выставка с порога кажется лоскутным одеялом из усредненного того, что можно увидеть обычно на Винзаводе. На фронтальной стене при входе и одной из стен в следующей комнате — нечто, что встречается в том или ином виде под пафосным именем современной фигуративной живописи; прямо под ногами в первом зале — образцовая «инсталляция» из пленки, резины, шин, черепицы и еще бог знает чего; правее от фронтальной стены проход перекрывает холст с очевидно граффити-экзерсисом; во второй комнате висит фотография некоего персонажа, чье лицо мы не видимо, но понимаем его принадлежность уличной субкультуре по костюму; на дальней стене — «строгий ошейник», вывернутый как терновый венок, и каменные холст, сквозь который пробивается синтетическая шерсть плюшевых игрушек. Заголовок выставки выносит вердикт-оправдание в форме хэштега #EveryFeelingSentByGod. Жесточаяшая ирония, не иначе. — Ольга Данилкина 

Павел Пепперштейн и Внуки Сомнамбулы «Речь во сне», галерея «Люда», Санкт-Петербург, до 17 сентября

На выставке представленные графические работы и интерактивная инсталляция, при участии в которой очень просто потерять ощущение времени. «Речь во сне» — результат художественного эксперимента по исследованию говорения и делания в состоянии сна. Графика выполняет роль лабораторных зарисовок, фиксирующих сны и фантазии. Полусонный бред, мистические персонажи, то ли страшные, то ли забавные — жуткое смешит, шутливое устрашает. Экспозиционно галерея делится на две части с помощью полупрозрачного белого тюля. В более освещенной части разместились рисунки, в затемненной стоят четыре кровати с подушками. Зрители могут прилечь и подремать под сделанный Тарасом Машталиром звук: микс из сонного бреда, эмбиента и как будто лекции Павла Пепперштейна о деятельности их исследовательского клуба. Так, посетители становятся участниками артистического эксперимента – деление пространства галереи акцентирует разность зрительского опыта — здесь есть возможность пассивно созерцать и активно участвовать, и второе, неожиданно, пользуется большой популярностью. — Лизавета Матвеева

Алексей Боголепов «Ритуал эффективности», ФотоДепартамент, Санкт-Петербург, до 15 октября

Фотодепартаменту после длительных рефлексивных поисков удалось обнаружить смысловое поле, в котором проводится вполне себе лабораторная работа, в рамках которой фотография, присутствуя на правах основного медиума (формы высказывания), делает его условным. Пространство концептуальных экспериментов, открытое этой институцией в последнее время, становится все более серьезным, а вопросы, которые ставятся в рамках отдельных выставок — более конкретными. В этом отношении работа Алексея Боголепова показательна: парадокс, с которым работает автор, раскрывается с использованием минимума средств выразительности, оставляя множество вопросов. Само название уже указывает на «зазор» между ритуализацией как свойством человеческой природы и эффективностью как свойством формы. Оба этих феномена преломляются призмой спекулятивного реализма — в нее художник помещает, с одной стороны, макеты воображаемых конструкций, с другой — детализированные элементы модернистских зданий, выбирая архитектуру в качестве наиболее характерного примера «сдвига» от прагматики формы к ее распаду на произвольные партикулярности. И ритуализация, и эффективность здесь рассматриваются, во-первых, как процессы естественные (природные), во-вторых, как процессы случайные (контингентные). Это исследование является дедуктивным расщеплением привычных образов, проявляющихся на фасадах реальности, с целью обнаружения скрытой логики, мало зависящей от аппарата взгляда. Тренировка о(т)страненной внимательности, во время которой распад формы позволяет начать поиски предельных точек эффекта ритуализации — чтобы посмотреть на человечество как на органическую колонию, молящуюся в «линейных и сеточных» структурах богу корреляции. Модернистская мысль, некогда наиболее развитая в своем стремлении освободиться из этой тюрьмы, предстает в таком ракурсе фактурой для когнитивных археологических раскопок, на которой осколки концептов чередуются с фрагментами руин. — Никита Сафонов

Фото: Михаил Григорьев, Ольга Данилкина, Никита Сафонов, Адександра Шестакова, Галерея «Люда», ФотоДепартамент