Анна Нова: «Хочется, чтобы русские художники проявляли себя ярче»

808        0       

Марина Виноградова, арт-директор галереи Anna Nova, и Анна Нова, галерист 

Галерея Anna Nova, одна из немногих коммерческих в Санкт-Петербурге, в конце минувшего года отметила десятилетие. 10 лет – короткий срок для западного галерейного бизнеса, но ощутимый для несуществующего петербургского арт-рынка. О том, как менялась галерея, как она работает с художниками и к чему стремится, Лизавета Матвеева поговорила с владелицей Анной Нова и арт-директором Мариной Виноградовой.

Лизавета Матвеева: Расскажите, как менялась галерея за время существования.

Анна Нова: Конечно, произошли большие изменения. Хотя мы все равно еще сильно отстаем от Запада. Марина недавно скинула мне статью про проблемы и развитие галерейного бизнеса на Западе. До подобных переживаний нам еще далеко. Историю нашей галереи можно разделить на два этапа. Первые пять лет, которые были пройдены вместе с Натальей Ершовой и Екатериной Андреевой, и следующие пять лет, когда Катя Андреева еще принимала участие, но уже все меньше и меньше, а потом пришла Марина Виноградова. Формирование художественной политики галереи начиналось с Катей и Натальей, я полностью им доверяла, потому что десять лет назад была еще новичком. Интерес к современному искусству появилась у меня, наверное, лет за пять до открытия галереи. Я стала ездить на ярмарки, на биеннале, съездила в Париж, где познакомилась с Оскаром Рабиным, с Олегом Целковым и еще с несколькими художниками, которые эмигрировали и сейчас работают и живут во Франции. Для меня это был очень интересный опыт, потому что до этого я только читала о них, а это была возможность познакомиться с ними и услышать их переживания, боль… На моё желание открыть галерею повлияло также то, что мой дедушка был членом Союза художников, и дядя был художником, правда, в более классическом жанре академической школы. Он был вынужден работать в ДК Кирова, где занимался плакатной графикой. Я видела его нереализованность, во всем этом была какая-то большая русская тоска.

Наверное, все это вместе повлияло на открытие галереи, как и на знакомство с Наташей Ершовой, Дмитрием Шараповым, который выступил архитектором. Потом мы корректировали пространство: со временем пришло видение, что в выставочном пространстве должно быть как можно меньше интерьера, какие-то дополнительные элементы стали исчезать.

Марина Виноградова: Я помню, как исчезла мебель. Постепенно пространство стало white cube’ом. Еще бетонные полы сейчас сделаем.

ЛМ: А состав художников сильно изменился?

МВ: Многие остались с нами с момента открытия галереи. С некоторыми мы перестали работать – это естественный процесс. Могу сказать, что есть художники, которые делают один выставочный проект, а есть художники, с которыми мы работаем на постоянной основе, по договору.

АН: Наш первый художник – Елена Фигурина, мы с ней начинали, но сейчас уже не работаем. Я даже не знаю, работает ли она с какой-либо галерей вообще. И хотя мне нравится ее творчество, но полноценное сотрудничество, с выставками и продажами, не сложилось. Всего один раз мы делали выставку Сергея Денисова. Таких художников не так много, но они есть.

МВ: С самого открытия галерея работает с Петром Швецовым, Юрием Александровым, Борисом Кошелоховым, Александром Дашевским, долго работали с Олегом Масловым.

Петр Швецов «Живое и мертвое», фрагмент экспозиции, 2007

АН: В первые годы, когда происходил процесс становления галереи, важно было утвердиться, определить свою нишу. Катя Андреева взялась за формирование нашей платформы. Мне кажется, интуиция и мое бессознательное понимание вопроса показали, что это верное решение. Прошло десять лет, и я очень рада, что именно она была с нами в начале пути. Молодые художники стали появляться позже, как и современное искусство в привычном его понимании. Хотя первый конкурс молодых художников мы проводили в 2006 году вместе с Катей Андреевой.

МВ: Но это все равно было до всплеска интереса к современному искусству и появления большого количества молодых художников. Я пришла в галерею, когда этот бум уже был, были состоявшиеся молодые художники: Илья Гапонов, Ваня Плющ и прочие. Галерея открылась намного раньше, еще не было ни «Непокоренных», ни лофт-проекта ЭТАЖИ, ни «Винзавода» в Москве.

АН: Да, в 2006 еще не существовало никаких конкурсов, ни Премии Курехина, ни Кандинского – ничего не было. У нас возникла идея сделать конкурс для молодых художников. Вначале в жюри были только петербургские арт-деятели: Савицкий, Ершов, Андреева, Хлобыстин… В первом конкурсе заявок было максимум сорок. А в последнем – пятом – уже около трехсот.

МВ: И сейчас, конечно, совсем другие возможности для распространения информации: интернет, «Инстаграм», фейсбук…

АН: И интерес гораздо больше, и галерея Anna Nova имеет другой статус. Участвовать в нашем конкурсе становится престижно. Если первый конкурс был только среди художников, которые учатся и работают в Петербурге, то в последующие годы мы стали постепенно расширяться, и на данном этапе принимать участие может любой художник из любой точки мира. Теперь и жюри интернациональное, участвуют эксперты не только из Петербурга и Москвы, мы приглашаем зарубежных критиков, художников, коллекционеров, учредителей фондов… Это достаточно серьезные трансформации.

МВ: Если говорить про формирование списка художников, то в год мы стараемся найти одного или двух новых авторов.

ЛМ: Каковы механизмы этого поиска? Конкурс? Чаще это молодые художники или состоявшиеся?

МВ: Конкурс – это один из путей.

АН: Даже, если художник молодой, то нам важно, чтобы он уже был состоявшимся, с неким бэкграундом. Я считаю, что работать с совсем молодыми, начинающими художниками, чьи представления еще слишком сырые, неправильно. Они должны пройти некий путь, нащупать свою почву. Совсем неопределившимся ещё рано выставляться в нашей галерее.

Хаим Сокол «Близорукость», фрагмент экспозиции, 2010

ЛМ: За эти десять лет вы наблюдаете изменения: появились премии, конкурсы, а меняется ли в Петербурге арт-рынок? Что с ним сейчас происходит?

АН: Отдельная планета Петербург!

МВ: В западном понимании у нас арт-рынка нет в принципе. В Петербурге нет людей, которые систематически покупают искусство. В Москве они есть, пусть и немного, но мы всех знаем.

АН: Так хочется быть оптимистом и говорить о чем-то радостном и не скатываться в грусть-тоску. Для пятимиллионного города у нас практически ничего не происходит. Наберется максимум восемь галерей.

МВ: Мне кажется, их даже меньше…

АН: А галерей, которые дают бюджеты на продакшн и на реализацию проекта, наверное, кроме нас, в Петербурге нет. Это, конечно, нездоровая ситуация.

МВ: Нет спроса, нет предложений. Люди, которые покупают что-то себе в квартиру или потому что «понравилось», это не арт-рынок. Но хорошо, что таких людей становится больше.

АН: Мне, конечно, хотелось бы, чтобы русские художники более ярко себя проявляли. Когда мы смотрим на мировую историю арт-рынка, там появляются достаточно сильные корейские, китайские, африканские художники, которые уже набрали вес, имеют имя и стоят достаточно дорого. Русские художники пока находятся в тени. Я, конечно, не беру матерых монстров типа Комара и Меламида, Пепперштейна, Кабакова, или тех же Рабина с Целковым. Но почти все из них уже давно уехали из страны и к России имеют косвенное отношение.

Андрей Кузькин «Остатки», фрагмент экспозиции, 2011

ЛМ: А с чем это может быть связано?

АН: Я думаю, что это общий культурный уровень нашей страны. Недостаток образования, информации. У нас в Петербурге нет музея современного искусства. Хорошо, что есть «Эрарта», хорошо, что есть люди, которые коллекционировали искусство…

МВ: По-своему, конечно…

АН: Да, по-своему. Но если бы не они, то вообще не было бы никакого музея. Тут есть плюсы и минусы. Меня скорее расстраивает то, что музей современного искусства я вижу по-другому, и я боюсь, что люди, которые не ездят на ярмарки, в зарубежные музеи современного искусства, будут думать, что подобный музей должен быть таким, как «Эрарта». Но мы же все прекрасно понимаем, что это не так. На данный момент мы не можем на это повлиять, потому что должны быть определенные инвестиции и вложения. Но они появляются, когда есть спрос и интерес. Я смотрю, как сейчас развивается ситуация в Москве, вижу планы на ближайшее будущее, – там всё в порядке. В Питере ничего не реализовывается, люди не хотят вкладывать деньги в современное искусство, не хотят инвестировать.

ЛМ: Есть надежда, что ситуация изменится?

АН: Я знаю, что проекты музея современного искусства лежали в архитектурном комитете. Пять проектов точно было.

МВ: При Матвиенко самым известным был проект культурного центра вроде «Гаража» в трамвайном депо на Васильевском острове. Потом пришел новый губернатор и все остановилось. Я думаю, что просто не получили финансирование.

АН: У нас тоже была идея музея, был инвестиционный проект. Возле оранжереи Таврического сада есть заброшенные парники, достаточно большая территория. У нас был разработан план развития этой территории: большой культурный центр, музей современного искусства с разными площадками под театр и прочие истории, связанные с искусством, какая-то часть пространства предполагалась под деловую сферу. Мы отправляли проект развития этой территории в архитектурный комитет, но его не утвердили. Причем мы хотели сохранить главную оранжерею, использовав только территорию парников, которые не видны ни со стороны Таврической, ни со стороны Шпалерной, так что здание центра не могло бы испортить городской ансамбль. Хотя в нашем проекте оно должно было влиться в общую инфраструктуру. Но все это зачахло, заглохло.

Иван Плющ «Внутренние комнаты», фрагмент экспозиции, 2014

ЛМ: Вы принимаете участие в международных ярмарках?

АН: Мы первыми из петербургских галерей поехали на ярмарку – на Art Cologne в Кёльн.

ЛМ: Вы поехали на ярмарку в первый же год?

АН: Нет. Чтобы участвовать в престижной ярмарке, галерея должна работать минимум три года. Я для себя сразу определила, что у нас всё должно идти по правилам. Мы ездили на ARCO, в Сеул, в Гонконг, в Вену. Стараемся ездить несколько раз в год, но прошедший год был не такой активный. Мы хотели поехать на Art15 в Лондон, но из-за курса рубля это было бы безумием – мы бы вряд ли окупили затраты на поездку и участие. Хотя мы были на Art13 и Art14.

ЛМ: Имеет ли смысл ездить на ярмарки?

МВ: Продать картины там реально, но активно заявить русское искусство на Западе пока сложно. Для этого нужно участвовать систематически, и не одной галерей, а несколькими. Тогда из этого, возможно, что-то получится.

АН: Я думаю, что для российских галерей участвовать в западных ярмарках важно. Недавно я читала статью о том, что ярмарки перетягивают на себя одеяло, у них много контактов и они могут продвигать представленное там искусство.

Стенд галереи Anna Nova на ярмарке Art Colonge, Кёльн, 2010

МВ: Например, галерею оценивают по тому, в каких ярмарках она участвует. Именно поэтому мы против ярмарок-сателлитов. Если ехать в Майами, то на Art Miami или на Art Basel, остальные ярмарки уровнем ниже, и это бессмысленно.

АН: На Untitled еще можно. Но мы поняли, например, что бесполезно ездить на Volta, потому что её посещаемость очень маленькая. С ярмарками все неоднозначно. На одну съездишь удачно, на другую – полный минус. Нужно чувствовать, что в какую страну везти, какой там покупатель, какие у него интересы. Это некая интуиция. Лучше подготовиться, чтобы у тебя уже были потенциальные клиенты, которые к тебе точно придут. Это приходит со временем – со связами, с контактами. Ярмарка иногда может сработать на продажи в будущем. Если ты начал ездить на одну ярмарку, стоит это делать регулярно, потому что тебя запомнят, начнут узнавать, это всегда играет в пользу. Есть ярмарки, на которые галерея может поехать, если её опыт работы минимум десять лет и у неё очень серьезные художники и выставки. Но участие в ярмарке – это огромные затраты, от 20 тысяч евро до 150 тысяч евро. Если ты едешь на ярмарку за 100–150 тысяч, ты должен понимать, какое искусство туда вести.

МВ: Я думаю, что в этом и состоит причина, почему там нет русских галерей: им не закрывают ход, просто никто не подаёт заявки – нечего везти.

ЛМ: В Москве проходит Cosmoscow, не так давно заявившая о себе с новой силой. Вы же участвовали в ней?

АН: Мне понравилась эта ярмарка. Это был тот случай, когда мы получили хороший результат даже после её окончания. В целом прошедший год для нашей галереи оказался хорошим, несмотря на кризис.

МВ: Хотя в арт-рынке не было кризиса, потому что арт-рынка как такого и не было.

АН: Нас спрашивают, повлиял ли на нас кризис. Да на нас вообще ничего не влияет! Могу сказать, что по продажам — это один из самых успешных год за десять лет нашей работы.

МВ: Даже по количеству запросов.

АН: Больше звонят, появляется интерес.

ЛМ: Почему именно прошедший год?

МВ: Я думаю, это нарастающий интерес к искусству.

АН: А мне кажется, что сейчас какой-то патриотический подъём – желание изменить страну, сделать что-то для внутреннего рынка. Наконец приходит понимание, что мы можем сами и кто мы в мировом контексте; что нужно «возделывать наш сад» и начинать с себя. Это стремление нарастает, и в ближайшие годы должно что-то измениться – это мое внутреннее ощущение.

Стенд галереи Anna Nova на ярмарке ARCO, Мадрид, 2011

ЛМ: Меняются ли как-то сами покупатели?

АН: Стали появляться ребята 25–30 лет, которые интересуются современным искусством, которые хотят видеть его у себя дома, жить им, покупать его. Они еще не коллекционеры, но уже готовы покупать – они с удовольствием приходят, смотрят, включаются в процесс, по-другому воспринимают и в принципе воспринимают современное искусство.

ЛМ: Можно ли сказать, что это креативная прослойка?

АН: Передовая, креативная, да. Я не могу сказать, что это касается каждого молодого человека, в общей массе. Я думаю, что общий уровень культуры упал, и это очень грустно. Но процент заинтересованных всё равно существует, и хочется, чтобы он увеличивался. А что для этого делать, я даже не знаю. Мы в свою очередь пытаемся искусство продвигать.

ЛМ: Вы проводите встречи, лекции…

АН: Да, мы делаем лекции, встречи, два раза в год выпускаем буклет для людей не из профессионального круга. Пытаемся включать людей в этот процесс. Если они не приходят к нам в галерею, то мы пытаемся выходить за пределы галереи. В нашем комплексе «Нова Арена» висят работы художников галереи. Надеюсь, что появятся объекты, которые мы поставим на территории прилежащего парка.

ЛМ: Как вы думаете, нужна ли галереям поддержка от государства?

АН: Есть разные схемы в мировой практике. Например, в скандинавских странах государство помогает галереям: им важно, чтобы их искусство развивалось в интернациональном контексте. Они берут часть расходов за участие галереи в международных ярмарках, например, за стенды и до 20 процентов транспортных расходов. И не вникают при этом в творческий процесс, в политику галерей, что здорово. Такая практика была бы полезна для нас. В Англии, Франции, Германии, как я понимаю, такого нет. Но у них и ситуация другая.

Оформление спортивного комплекса Nova Arena // Фото: sobaka.ru

ЛМ: Возвращаясь к художникам и к выставке по случаю десятилетия галереи «Надо возделывать наш сад». Как вы решили, что один из художников галереи должен курировать проект?

МВ: Я считаю, что это была правильная идея – позвать Александра Дашевского курировать проект, потому что он вовлечен в наш процесс. Каждая выставка это всегда совместное творчество с куратором. И когда человек хорошо знает галерею, хорошо знает художников, то это упрощает процесс коммуникации. В тексте к выставке, например, я не исправила ни одного слова. Не то, чтобы мы сидели и долго думали, кого позвать куратором. У Саши есть кураторский опыт, поэтому идея пришла быстро.

АН: Поездив по ярмаркам, мы поняли, что нам всегда не хватает какого-то объема в пространстве, чтобы оформить наш стенд. Появился спрос. Стало интересно, почему у нас так мало скульптурной пластики. Поэтому к выставке по случая десятилетия галереи мы специально решили предложить художникам сделать объекты. Интересно и то, что Дашевский выходит за рамки привычной живописи в объем, у него происходит трансформация, реструктурализация живописи

ЛМ: Как вам кажется, удался эксперимент с объектами?

АН: И да, и не совсем. Это мое мнение. Но в целом выставка, конечно, удалась. Название мне сразу понравилось, Дашевский пришел, вынес предложение, и мы сразу согласились. Мне кажется, это попадание в яблочко – это наболевшее, и это актуально по отношению к тому, что происходит сейчас.

МВ: Еще важно то, что это новые работы, а не отобранные под тему старые.

«Надо возделывать наш сад», фрагмент экспозиции, 2015

ЛМ: Какие у вас планы на ближайшие десять лет?

АН: Работать над качеством! Работать с художниками. От всех художников я требую тщательного подхода не только к идее, но и к её воплощению. У нас в стране страдает техническая часть. Я понимаю, что, наверное, западным художникам проще, потому что там множество разных производств, больше возможностей, они могу прийти и разместить заказ, но и конкуренция там больше. Арт-рынок – это не только результат полученной продукции, но и самого процесса производства. Это у нас очень хромает, страдает, художники иногда приходят с сумасшедшими идеями, но когда мы переходим к реализации этих масштабных проектов, мы осознаем, что не всё так просто. А чтобы везти эти работы на западные ярмарки, нужно быть как минимум на уровне.

МВ: Считается, что у галереи-гиганта должно быть сорок художников.

АН: От сорока. Надо идти к этой цифре. Сейчас у нас около 15 – это те, с кем у нас контрактные отношения.

МВ: Конечно, хотелось бы, чтобы художники становились звёздами в своем деле.

АН: Тут может существовать только совместная работа галереи и художника. По-другому не получится. Мы можем их поддержать, мы можем их направить, скорректировать, но сердце – это они. И вот, как оно будет биться, так мы и будем двигаться дальше. Мы будем всячески способствовать их развитию, пока у нас есть возможности и силы, а от них важно, чтобы они верили в себя, знали, зачем они делают искусство. Хотелось бы, чтобы в будущем все больше выстраивался диалог между художником и зрителем, чтобы зрителей становилось больше, – и мы будем продолжать работать над этим.

Илья Гришаев, проект «Не всё / Pas tout» // Победитель V конкурса молодых художников галереи Anna Nova

Фотографии предоставлены галереей Anna Nova