Открытия недели: 29 февраля – 13 марта

452        2       

Главное за прошедшие две недели: перформанс длиной в выставку Алексея Каллимы, персональные проекты Ильи Гришаева, Юлии Казас, Валерия Казас, Сергея Шеховцова и кураторский проект Романа Минаева.

Алексей Каллима «Пси». Москва, галерея «Риджина», 29 января – 10 марта

Фото: Ольга Данилкина

Пространство галереи на месяц превратилось в открытую мастерскую: стены стали большим холстом, который преобразился в течение работы выставки в живописную инсталляцию. На открытии — стремянка и различные средства художественного производства, аккуратно оставленные у стен, на которых только условные изображения стволов деревьев и абстрактные цветные штрихи. На закрытии остались только стены: абстракции обернулись манящим психоделическим лесом, втягивающим в себя, будто вокруг нет больше ничего. В этом пространстве, иллюзорном и одновременно рукотворном, хотелось находиться.

И все же выставка представляла из себя прежде всего процесс: создание из пустых белых стен и красок фантазийного иллюзорного мира. Зрителю в этой ситуации достается возможность наблюдать, как в нем возвращается к жизни простое ощущение чуда искусства — чудо создания, мастерства, не только ручного, но и мастерства мысли. Это чудо тут же подвергается деконструкции: ведь можно посмотреть, как художник его создает, и в конце концов понять, что создать его в той или иной степени способен каждый.

В новом проекте Алексей Каллима остается верным утопическому горизонту искусства — даже в самом наивном смысле, с одной стороны, и узнается как художник, фелигранно владеющий множеством медиа, понимающий их законы и соблюдающий четкую дозировку, с другой. Обращение к таком «чуду», сдобренное пестрыми цветами, погружение зрителя в привлекательный иллюзорный мир, за созданием которого можно подсмотреть, могут показаться чем-то крайне наивным. Эта наивность, вероятно, совершенно сознательна: как и искренняя вера в «прекрасное далеко» в «Женской сборной Чечни по прыжкам с парашютом» (2008), и как мечты о мире без машин и старичках на летающем диване в проекте «Серые будни. Яркие мечты» (2013). Каллима возвращается снова и снова к пониманию художника как изобретателя утопии — в недавнем интервью он назвал его обязательным элементом общества, в котором есть свобода. Есть ли сегодня в нашем обществе свобода и стремится ли оно к ней? На этот вопрос хочется ответить «да» так же, как и находиться в каллимовском лесу, понимая, что он абсолютно рукотворен. — Ольга Данилкина

Илья Гришаев «не все / pas tout». Санкт-Петербург, галерея Anna Nova, 4–26 марта

Фото: Марина Русских

Выставка Ильи Гришаева — результат его победы в Конкурсе молодых художников, который уже в пятый раз устраивает галерея Anna Nova. Название выставки, как и анонсирующий ее текст, призваны не столько прояснить концепцию, сколько запутать зрителя, сбить с привычной колеи восприятия. Более того, на протяжении работы выставки ее экспозиция преобразуется: появляются новые работы, прежние меняют свои места или свое обличие, появляется новый текст к выставке — текст самого художника. Процессуальность является важной особенностью этого проекта.

Неизменную часть экспозиции составляют стенные росписи первого и второго этажей и ряд рисунков альбомного формата. Рисунки выполнены в свойственной художнику технике автоматического письма; в росписях используется какой-либо один мотив, взятый из небольшого рисунка, увеличенный и размноженный до бесконечности. Таким образом, возникает тема копии и оригинала, получающая свое развитие во втором зале первого этажа галереи. При первом взгляде на эту роспись кажется, что это тот же прием, что и в соседнем зале — умноженный до бесконечности паттерн. Думаю, в суете вернисажа не все заметили, что это не роспись на стене, а фотопечать, причем составленная из малоформатных листов бумаги, где стыки не вполне точно подогнаны друг к другу. Возникает эффект глитча, некой поломки. Через несколько дней это изображение изменило цвет, потемнело, на листах проступили цифры — порядковые номера листов. На противоположной стене появились нарочито некачественно распечатанные на бумаге фотографии этой стены — фотографии фотографий росписи, сделанной с паттерна, оригиналом которого является рисунок. Копии множатся, как в зеркальной бесконечности.

Мы видим копии — следы — как будто слышим многократно повторяющееся эхо.

Текст к выставке представляет собой несколько неподписанных цитат: стихотворные фрагменты на немецком, французском и английском, что-то, кажется, из немецких романтиков, а это, наверное, из Делеза и Гваттари. Словно мы крутим ручку радиоприемника, выхватывая из темноты эфира звуки популярных песен, философских трактатов и забытых гимнов. Так же и знаки письма, которые изобретает — или ловит в волнах эфира? — Илья Гришаев. Как отголоски неких событий, они прочерчивают свою траекторию на листках бумаги, разбиваются о стены во множество осколков и формируют пространство для наших мыслей, не давая им возможности отлиться в какие-то закостенелые, окончательные формы. Возможно, поэтому — и «не все / pas tout». — Марина Русских

Юлия Казас «Ныне и присно и во веки веков», Валерий Казас «Фиксация синего». Краснодар, ЦСИ «Типография», 4–24 марта

Фото: Юка Юка (facebook.com/profile.php?id=100008995054278), Валерий Казас (facebook.com/valerakazas)

В пространстве краснодарского центра современного искусства «Типография» открылись сразу две выставки Юлии и Валерия Казасов. Основной акцент открытия сделан на выставке Юлии, которая стала её первой большой персональной выставкой в Краснодаре. В названии содержатся предпоследние слова христианской молитвы. В разговоре Юлия объясняет, что людям свойственно принимать окружающую их реальность за что-то уникальное, необычное; они зачастую говорят, что «раньше такого не было». Но век человека короток, и что-то увиденное им впервые лишь подчеркивает мимолетность жизни, а не то, что происходящее является чем-то особенно необычным, противоестественным, ранее невиданным в исторической перспективе. Аннексия Крыма, геополитика — это не что-то особенное, присущее современности, все происходит примерно одинаково «сегодня, неизменно и во веки веков». Ничего по сути не меняется.

Среди работ, представленных на выставке: клетка, в которую не проникают волны сотовых сетей и вай-фай (которую, правда, не удалось заземлить — она не работает); дорожные дыры закрашенные яркой краской (не имеют ничего общего с партизанингом — это, в первую очередь, метафора идущей/го и не справившейся с препятствием, попавшей и осевшей в западне дорожной выбоины); выкрашенные в разные цвета заборчики, за которыми слышатся звуки вскрикивающей Шараповой, виднеются свет и манящие очертания романтизированного образа другого, лучшего мира за забором соседа (манящий образ Европы); «геополитическая» конкуренция различных видов плесени в банках с морсом и куски вкуснейшего сладко-соленого печенья, прикрученные шуруповертом к стене (нельзя удержаться и не оторвать лакомый кусочек печенья, походящего силуэтом на очертания какой-нибудь спорной территории). И, наконец, буддистский молитвенный барабан, сделанный из старых шипованных покрышек, наполненных воздухом.

Выставка Валерия Казаса в галерее Red Gift состоит из фанерной конструкции, на которой экспонируются деревянные скульптуры автора. Сами работы походят на уменьшенные копии или эскизы монументальных паблик-арт объектов, просящихся быть установленными на многочисленных газонах города. В выставке нет ни идеологии, ни четкого содержания, Валерия не интересует даже работа с формой. Основной акцент в работе с деревом и глубоким синим цветом сделан на ощущениях и масштабе — в своих лекциях Валерий рассказывает о своём желании масштабировать скульптурные работы до размеров, соотносимых с людьми и архитектурой. Он делится своими соображениями об установке этих объектов в городе, но не в парках, а в местах с большим потоком людей, бредущих по своим повседневным делам. Однако местные городские власти все ещё отдают предпочтения бронзовому лубковому реализму, так что зрителю пока придется включить фантазию, чтобы представить себе скульптуры Валерия Казаса, установленные на улицах и во дворах учебных заведений Краснодара. — Антон Польский (Мэйк)

Интервью с Юлией Казас на сайте Типографии

«Из-под земли», куратор Роман Минаев. Москва, Музей Вадима Сидура, 9 марта – 17 апреля

Фото: Ольга Данилкина

Выставка про искусство в метро и его влияние на общественную и частную жизнь — в общем, городскому музею и про город — такой заход чаще всего попахивает провалом, тем более на площадке в спальном районе. Ан-нет! Изящным движением куратора и художников камерная выставка на отшибе превращается в насыщенное и выдержанное высказывание, по каким за годы деп-культурного (количественного, а не качественного) вброса актуального искусства за пределы ТТК душа истосковалась.

Шесть работ художников полны многочисленными аллюзиями и работают в диалоге друг с другом. Баннер с размазанной глитчем Нефертити на постаменте (оригинал — памятник Ленину на Комсомольской) от Романа Минаева — воплощение информационного (идеологического или рекламного) излишка, который пассажир получает в метро-как-средстве-передвижения. Его форму подхватывает прямая аллюзия на городские памятники — неряшливая голова-вагон от Александра Повзнера с нелепыми золотыми буквами латиницей — напоминает «фирменный стиль» культурных вагонов на Арбатско-Покровской линии с цветами, цитатами из литературных классиков и прочим, влитым в алиповатый «графический дизайн» программы Paint. Примерно тем же дизайном отдает проездной за август 1991 года, который Ян Тамкович воспроизвел с точностью, но в увеличенном масштабе. Так повседневная вещь стала неоднозначным знаменем: в углу рядом со стрелкой обнаружилась надпись «АД» на пестрой жизнерадостной раскраске в цветах телевизионных заставок тех лет.

Символическими знаменами полны мозаики и фрески на станциях — аллюзиями на них стала идеально инсталлированная в форме проекции фотография Натальи Зинцовой. Ее пассажиры застыли, будто с копьями или ломами — герои труда и революции соцреалистического проекта погрузились во тьму и обратились в простых горожан, спешащих по мирским делам. В помощь им — доска с ироничным набором «униформ» пассажиров в метро от Анастасии Кизиловой: маска спящего с надписью «Курская», сантиметр с расстоянием между коленями и проч. Напротив нее — работа Михаила Максимова: два видео с документацией символической интервенции в пространство охраняемого (но, как оказалось, вполне доступного) московского метрополитена. Художник спустил через вентиляционную шахту включенный фонарик на длинной веревке — луч света замерцал сквозь решетку на станции, но вскоре замер до неразличимости, а мимо снова понесся поезд. — Ольга Данилкина

Сергей Шеховцов Favela. Москва, галерея XL, 10 марта – 14 апреля

Фото: Ольга Данилкина

Выставка Шеховцова в XL — манифестация ресентимента художника по отношению к архитектору. Макеты музейных зданий — Райта, Пиано, Герри, Нимейера, Колхаса, Хадид — сделаны Шеховцовым из бросовых, бедных материалов и нагромождены бразильской трущобой «фавелой» в углу галереи. Ход Шеховцова двойной. С одной стороны — это обнажение приема, предъявление голой конструкции, выворачивание наизнанку тем же способом, каким Ренцо Пиано и Ричард Роджерс вывернули здание Центра Помпиду в Париже, вытащив коммуникации наружу здания. Шеховцов-художник строит макеты не своих архитектурных сооружений, воображая себя архитектором, подыгрывая коллегам смежных профессий. С другой — это разоблачение «высокой» модернистской и постмодернистской архитектуры музеев, становящейся произведением искусства per se и гасящей художнические послания внутри нее самой и снаружи. И здесь бунт художника с восторгом лепит огромного паука Луиз Буржуа на колхасовский гараж-ресторан и ставит кабинку туалета в основание картонного креста c очередным домиком наверху. Так внутри белого куба галереи оказываются коробки серого картона с кукольными домиками (в их нутро уже ничего не помещается), а собаки Кунса, пауки Буржуа, яйца Мура наконец-то приобретают удобоваримое для зрителя измерение. — Анна Быкова