Художники
в невесомости

1 073        1       

В посёлке Нижний Архыз в республике Карачаево-Черкесия открылся проект «Обсерватория» — большая российско-австрийская выставка под кураторством Симона Мраза, Мадины Гоговой, Марианы Губер-Гоговой и Андреаса Кристофа. Об артистической интервенции в Специальную астрофизическую обсерваторию Российской академии наук и своих неоправдавшихся ожиданиях — Валерий Леденёв.

Проект организован Австрийским культурным форумом в Москве,
Министерством культуры Карачаево-Черкесии,
Gogova Foundation и Section A в Вене.

Художественная интервенция российских и австрийских авторов в рамках проекта «Обсерватория» развернулась на территории научного городка в поселке Нижний Архыз в Карачаево-Черкесии. Сама обсерватория функционирует с 1966 года, сохраняя по сей день статус одной из ведущих в мире. История космической индустрии СССР перемешивается здесь с реалиями современной науки, продолжающей выживать в условиях сокращения госфинансирования, а также многочисленными слоями истории, среди которых — средневековое Архызско-Аланское городище (VII–XIV вв. н. э.) на территории местного заповедника, куда также проникли приглашенные художники. Попасть на выставку можно, преодолев огромные расстояния, когда километры дистанций перемежаются с перепадами высот и сменами пейзажа, что само по себе превращает проект в увлекательный опыт, растянутый во времени и пространстве.

На освоение художникам предложили весь научгородок, включая не только Специальную астрофизическую обсерваторию РАН, но и здания жилого комплекса, где работают ученые, и старинный Средний Зеленчукский храм — один из трёх, что можно увидеть Нижнем Архызе.

Сама диспозиция проекта провоцирует конкретные ожидания. Не только обыгрывания специфики места или вариаций на тему науки и технологий, но проектов масштабных, осваивающих выделенные им локации во всей полноте. Ничего такого на выставке нет. Советский космос — за редким исключением — отразился в работах лишь романтическим флёром и намеками на научную утопию, коей не суждено было сбыться. Все проекты по преимуществу камерные и аккуратно вписаны в ландшафт с надлежащей осторожностью и подчеркнутым уважением к нему.

Ирина Корина выступила с узнаваемыми и характерными объектами из бытовых материалов. Уменьшенная модель обсерватории расположилась напротив корпуса со столовой и конференц-залом. Внутри металлической башенки вращался елочный шарик с изображением созвездий и пакетик чая «Липтон». За чашкой чая в хорошую погоду, по словам автора, учёные нередко собираются здесь на веранде для обмена идеями. Небольшую цветастую «вселенную» Корина представила на стене одного из зданий поселка — издалека её легко было принять за деталь самого строения, кондиционер или почтовый ящик. Третий её объект, установленный в отделении почты, также остроумно мимикрирует под интерьер.

Светлане Шуваевой достался круглый павильон в общежитии. Запомнившаяся своей оригинальной графикой в галерее «Пересветов переулок», а также концептуальной живописью на некоммерческой программе Cosmoscow, художница выступила в неожиданном ключе, приблизившись к нонспектакулярному искусству. В округлом зале Шуваева сделала бутафорские объекты из бумаги, замаскированные под детали обстановки: дверь, пожарный щит, искусственный выключатель и детали фрамуги и даже «фейковый» айфон, которые «заряжался» от ненастоящей розетки. Машины, припаркованные на улице, «светили» в окна галереи своими одинаковыми номерами.

Фотограф Юрий Пальмин с характерным для него интересом к советскому архитектурному модернизму представил серию снимков самого городка в Архызе. Помещение бывшего магазина превратилось в подобие арт-галереи, экспонаты которой вступили в экспозиционный диалог с обшарпанной и неровной фактурой пространства. Анна Титова в помещении столярного цеха подвесила к потолку неоновое изображение бога ветра Эола. Намек на хрупкость эмпирического опыта, получаемого при помощи высокотехнологичных устройств, функционирование которых зависит от банальных погодных условий – легкий туман может парализовать работу астрономов на дни или недели.

Проект «Обсерватория» сложно воспринимать как целостный организм. Вошедшие в него работы рассеяны по трём локациями, которые, в силу их камерного формата, довлеют и поглощают их. Живопись Александры Паперно — изображения созвездий, «отменённых» Международным астрономическим союзом в 1922 году — целиковой инсталляцией выставлена в Среднем Зеленчукском храме и выглядит как самостоятельный проект художницы. А австрийские авторы, коим была отдана сама обсерватория, похоже, и вовсе смонтировали там отдельную минивыставку.

Эва Зайлер показала два артефакта, похожие на ископаемые объекты, чье назначение невозможно установить. Михаил Михайлов сделал проект на основе придуманной им М-теории о происхождении Вселенной, а Эва Энгельберт обратилась к несправедливо забытой фигуре Галины Балашовой, архитектору и дизайнеру, создательнице интерьеров космических кораблей, орбитальных станций СССР и космической символики. Энгельберт взяла графические разработки Балашовой и сделала текстильные вариации на их тему, уравновесив героизм космическое эпопеи — у которых далеко не всегда «женское лицо» — рутиной проектирования повседневности. Проект основывается на реальной истории конкретного персонажа, и среди представленного на выставке он кажется наиболее адекватным месту и времени.

Огромная неоновая надпись «Они ярче нас» Тима Ради, свисающая с пригнанного к обсерватории подъемного крана, как будто отражает «возвышенность» художников относительно будней и устремленность к романтическим высотам в пику исследованию местного контекста, истории и современности, коих авторы «Обсерватории» если и касаются, то непринужденно и легко, как «бытовые оммажи» Кориной или объекты Зайлер, напоминающие о сложном переплетении здешних культурных слоев. «Обсерватория» удивляет беспроблемностью своих горизонтов и невыносимой легкостью бытия, в которой отсутствует привязка к сколь либо значимым реалиям — истории и политике научного знания, основанная на идее прогресса утопия СССР, жизнь местного сообщества. Подобные темы в качестве намёков обширно рассыпаны по всему проекту на всей его протяженности, но продолжают оставаться зацепками. Интеллектуальным каркасом для новой «обсерватории» с иными сетями знания.