Сергей Лоцманов. Видеть картинами

.

«Видеть картинами» создана для того, чтобы обеспечить интуитивную связь между смыслом и образом. Это бы позволило одновременно соединить чувство и действие. «Видеть картинами» — это уже действие: увидеть значит уже нечто сделать. По своей природе образы не свободны, а привязаны к словам. «Видеть во сне картины — нехорошо, это предвещает фальшь и обман. Как бы прекрасны картины ни показались Вам во сне…».Сонник Зэдкиеля Воспринимаемый мир можно понять только с точки зрения направления. «Видеть картинами» — это воображаемый коллайдер (collider — сталкиватель), где на огромной скорости сталкиваются образы и слова. Скорость столкновения измеряется по шкале fiction (воображаемое пространство). Структура любого сознания пространственна, сознание всегда дискретно. Оно появляется на звездном небе смыслов в любой точке, и невозможно сказать, в какой момент времени оно появится в другом месте.

Сфотографировать этот процесс невозможно. Лишь техники рисования способны с точностью передать происходящее в сознании, но бумага когда-нибудь все-таки закончится, и придется учиться рисовать светом, который, как поняли физики в ХХ веке, не распространяется прямолинейно. Ждать, когда это произойдет, значит сжиматься под воздействием скорости. Темнота — это ничто, нетемнота — тоже ничто. Ничто — это слово, и на разных языках оно пишется по разному. Концепция «ничто» позволяет написать его и на одном языке в бесконечном количестве вариантов. Между образами и словами находится экран сознания. Этот экран постоянно вращается, показывая то одну, то другую свои стороны, и невозможно сказать, в каком направлении происходит движение — по часовой стрелке или наоборот — потому что стрелки часов есть ничто иное, как линейная память, а образы и слова не образуют между собой линейных связей. Современные дети не знают, как определить время по механическим часам. Когда они смотрят на часы, то видят там вращающийся циферблат, и для них совершенно неважно, в какую сторону он совершает вращение. Они смотрят на часы усталым взглядом, процесс уставания по сути и есть восприятие: дети не видят часов, они созерцают время. [1]

.

.

.

В течении 30 секунд непрерывно смотрите в центр картинки. Теперь закройте глаза и посмотрите на правую часть листа. Вы увидите мужской портрет.

Мир как воля и представление, полон причудливых фантасмагорий. Например, Луна, находящаяся в зените, будет казаться меньшей по размеру, чем в другом ее расположении, близком к линии горизонта. Такой эффект объясняется так: близость к горизонту позволяет рассудку смотреть на объект сквозь воздушную перспективу, которая как бы раздвигает пространство горизонта, а небо сплющивается, поэтому, несмотря на большую плотность воздуха, рассудок, индифферентный к разуму, созерцает Луну большей, чем в зените. Вершины гор будут также казаться более близкими из-за большей прозрачности воздуха на высоте. Рассудок не в угоду разуму созерцает зрелище. Но как быть в ситуации, когда чей-то взгляд все время подсчитывает сны Веры Павловны?

.

Нулевой сон Веры Павловны

Снится Вере Павловне, что она одна у себя в комнате, вокруг привычные вещи, она ходит по кругу и берет в руки, перекладывая с места на место, некоторые из них. Верочка думает о чем-то своем, а о чем — она точно не знает. Вера Павловна останавливается напротив стены и упирается в нее лбом некоторое время, может быть, секунд 10 или 10 минут. Она остается так стоять неподвижной, но ее рука непроизвольно уже надорвала привезенные из Швеции специально для ее комнаты дорогие шелковые обои. В комнате не предусмотрен камин, клей отсырел, и обои отслаиваются сами собой. Верочка теперь уже обеими руками срывает их с силой и отбрасывает в стороны большие куски бумаги. Снова и снова она прикладывает усилия всего своего молодого тела, пока за уже наскучившими причудами югенда не проступила женщина в красной одежде, ее правая рука подняла какую-то бумагу прямо перед лицом Веры Павловны, левой рукой незнакомка поддерживала воздух, «Родина-мать зовет» — звенит в голове у Верочки, она бросилась к дверям, но замок заклинило, тогда Вера Павловна подбежала к окну и отдернула тяжелую занавесу. Яркий фонарь восходящего солнца и звезды одновременно ослепили окаменевшее лицо.[2] Монумент «Тыл — фронту». 1979. Магнитогорск

.

Рафаэль Санти. Портрет Юлия II. 1511-1512

.

Если долго смотреть на портрет Юлия II кисти Рафаэля, можно заметить одну особенность: он рассечен на две равные части. Начиная от верхней кромки зеленого фона, шов бархатной шапочки, нос, расчесанная на две ровные половины седая борода, далее накидка, застегнутая на пуговицы, и складка белого платья Папы разрезают картину как шов.

И пусть госпожа Меркель не удивляется сказанной ей самой фразе: «Путин потерял связь с реальностью и находится в каком-то своем мире». Нам еще только предстоит увидеть новые войны за территорию, все современные границы стохастичны по своей структуре. А вот что, например, писал Ален Бадью в 1997 годуБадью А. Апостол Павел. Обоснование универсализма / Пер. с фр.  О. Головой. — М.: Московский философский фонд; СПб.: Университетская книга, 1999: «Во времена сделавшегося всеобщим рыночного обращения и иллюзий мгновенной культурной коммуникации повсюду множатся законы и регламенты, призванные запретить циркуляцию людей. Именно так происходит во Франции: никогда еще не было столь малого притока иностранцев, как в последний период! Имеется свободная циркуляция лишь того, что поддается счету, — и, прежде всего, капиталов, того, с чем считаются. Свободная же циркуляция не поддающейся счету бесконечности, представляющей собой уникальную человеческую жизнь, находится под запретом». Описанный философом «черный ящик» и схема модели состава системы остались теми же, важно лишь то, что одна и та же система может быть представлена разными структурами. [3]

.

Барнетт Ньюман. Onement VI. 1953

.

«Мы думали, ты один из нас. А ты вместо этого выступаешь с критикой против нас всех», — так высказывался Роберт Мазервелл о другом художнике абстрактного экспрессионизма, Барнетте Ньюмане. Что такого происходит в работах Ньюмана, что заставило Мазервелла так высказаться о художнике? Может быть, потому, что у Ньюмана нет мазков, он их как будто закрасил поверх? Но речь идет на самом деле не о поверхности в буквальном смысле этого слова, о которой так много любил писать Гринберг, это все не совсем применимо к Барнетту. Его практика — это чистый метод, растворение реальности в репрезентации. Но не стоит забывать, что и у Ротко мазков тоже нет, правда, его, в отличии от Ньюмана, никто не преследовал. Интересно почему? Потому что у Ньюмана мазков нет в принципе, а у Ротка они просто отсутствуют. У Ротко всегда остаются невидимые следы от мазков, у Ньюмана в картинах нет следов — это просто диаграммы пустого присутствия. Молнии Ньюмана — это летящие искры бесконечности, они поражают цели, нам не доступные, существующие исключительно в измерении знака.

P.S. Кляксы Поллока это еще хуже, чем мазки, художник просто поставил знак равенства между качеством и случайностью. [4]

.

Певческое поле в Таллине

.

Певческое поле. Пустая сцена — это потенциальное пространство для виртуального хора, который поет по нотам (теперь это уже структура) мелодию. Тогда сцена начинает работать, как тотальная моно колонка. Так и молния, природа которой — трение микро частичек капель воды, накапливает в атмосфере статическое электричество до тех пор, пока не случится взрыв или разряд молнии. Это странное очарование дали, как бы близко не находился объект, Вальтер Беньямин называл аурой. [5] Вальтер Де Мария. Lightning Field. 1977. Лэнд-арт

.

Джон Кейдж. Партитура для 4’33”

.

Альбрехт Дюрер. Фрагменты сочинения «Четыре книги о пропорциях». 1528

.

Каз Оширо. Розовый комплект двойных аудиоколонок Маршалл. 2002

.

Мимикрия = силлогизм: Розовая Пантера розового цвета, розовая пантера красит мир во все розовое, все розы розового цвета, Розовая Пантера роза. Розовая Пантера красит розовые розы в розовый, розовая Пантера роза, роза это розовая Пантера, но не все пантеры розовые, но все розовые розы Розовая Пантера, но розы все розовые, значит все пантеры розовые.

.

Шарж на Артюра Рембо к его стихотворению «Гласные» на обложке журнала «Современные люди» № 318, январь 1888

[6]

.

«Интернет уже давно стал частью современной повседневной жизни. Куда бы вы не пошли — в кино, кафе или метро — везде вам предложат подключится к Wi-Fi, и вы со своим гаджетом всегда — на работе или дома — останетесь в сети. Но мир не стоит на месте. Наша компания нашла способ подключать пользователей интернета без использования гаджета. Вам больше не нужен персональный компьютер или смартфон и любые другие электронные средства для того, чтобы заглянуть в пространство всемирной паутины. Теперь для подключения к интернету вам достаточно выпить чашечку утреннего кофе или чаю с добавлением в него синтетических опиоидов, абсолютно безвредных для здоровья. Когда вы выпиваете чашечку нашего напитка, у вас начинаются видения или галлюцинации, но не стоит беспокоиться — это не бред. Современная наука научилась контролировать бессознательный мир человека, теперь его можно настроить на одну волну со всемирной паутиной. Все, что вы видите, выпивая чашку такого коктейля и используя возможности вашего бессознательного, есть структура, которой можно в режиме реального времени (онлайн) управлять. Вы подключились к интернету, используя возможности вашего собственного воображения. Мы имеем дело с новым революционным подходом к цифровым технологиям. Вам больше не нужен Hard и Soft, человеческая галлюцинация сама способна воспроизводить систему (интернет) даже лучше прежнего. Новый чай со вкусом интернета, кофе четыре в одном — не пропустите, только в наших фирменных магазинах».

.

Барнетт Ньюман. Кто боится красного, желтого и синего. 1966

Картина пострадала от актов вандализма

.

Лучо Фонтана. Concetto spaziale. 1968

.

В ХХ веке живопись приобретает перформативный характер? Однообразным движение сверху вниз Фонтана режет свои хроматические холсты, чтобы мы не забывали: речь идет не о живописи, а об искусстве. Прорезы реальны, но стены, на которой висит картина, не видно. Арт-критик Ирина Кулик заметилаЛекция в музее «Гараж». Умберто Боччони — Лучо Фонтана. Фрагмент с 1.23.00, что прорезы Фонтана заклеены с обратной стороны темным скотчем, а это значит, что мы имеем дело не с перформативностью, а с иллюзорностью. Так что же так тщательно пытается забыть художник, и почему художники живописи действия между 1940-ми и 1950-ми годами так упорно пытались «закрасить» пространство белого куба?

Во времена Реформации в Европе развернулась ожесточенная борьба между религией печатного станка (протестантизм) и верой в волшебный фонарь и камеру обскура (католицизм). Протестанты отбросили в сторону «все лишнее» и сконцентрировались на объекте самой веры, они отмыли добела стены своих приходов и человек остался в пустом пространстве с одной книгой в руках. Не удивительно, что его стали посещать галлюцинации. Но и иезуиты (главные представители движения контрреформации) также были не прочь погрузиться в потоки теологии, и те упражнения, которые Лойола проделывал со своими учениками, сегодня будет непросто сравнить даже с самыми сложными спецэффектами. Чувственный и образный католицизм и прагматичный протестантизм так и остались амбивалентной парой, потому что галлюцинация — это исчезающее время. То, что случилось в Европе в XVI — начале XVII века, была не борьба за идеологии, а нежелание дифференцировать научную истину и технологии. Католик Фонтана знает, что без реформ Лютера во времена непрекращающихся войн и междоусобиц Европа просто не смогла бы прокормить себя, но как верный приверженец традиции он предпочтет оставаться по эту сторону холста.

.

Маттиас Грюневальд. Изенгеймский алтарь. Ок. 1506-1515

.

Но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода (Ин. 19)

Образ насилия это единственный образ, из которого можно получить все остальные образы.

.

Пауль Клее. Angelus Novus

.

Современный ангел истории банализировался до привычного селфи, только селфи в отличие от простой современной фотографии — это документ. Селфи документирует не ситуацию, а эффект. [7] Франческо Пармиджанино. Автопортрет в выпуклом зеркале. 1524

.

Rachel Whiteread. Embankment. 2005

.

Современность — лишь отсутствующий предикат, его нет, но о нем известно лишь то, что он всегда один и тот же недостающий  элемент. [8] Марсель Дюшан. Сушилка для бутылок. 1914

.

Поль Сезанн. Гора в Сен-Виктуаре. 1904-1906

.

Переполненный вагон метро, все уткнулись в свои гаджеты, пальцы, как по рельсам, плавно скользили по их сенсорным экранам. Они тоже пытались скоротать время пути нехитрым просмотром картинок в интернете. Почему-то их выбор остановился на Сезанне. Браузер выдал на их запрос десятки тысяч изображений. Они начали сначала и кликнули на излюбленном мотиве художника с изображением горы в Сен-Виктуаре. Довольно типичный пейзаж для данного автора: на переднем плане кусты и деревья, за ними на возвышении каменная постройка, а на дальнем плане величественная гора, сине-зеленое небо над головой. Скучая, они начали увеличивать изображение, их пальцы не спеша расходились в разные стороны, но точно также расходились в стороны и мазки на картине. Средние пальцы их рук прокручивали фотографию вверх, чтобы лучше рассмотреть гору, но и тут мазки художника послушно проследовали за их движениями. Какие бы манипуляции в дальнейшем они ни совершали с цифровым изображением, вся структура движения их пальцев кистей рук была зафиксирована в картине, нарисованной более ста лет тому назад.

Мазки Марна совершали виртуальные броски, они существовали теперь в римановом пространстве, невозможно было предсказать, в какой точке и в какой момент совершится этот переход из одной точки в другую. Они, как маленькие демиурги, расползались по формам, встречающимся у них на пути, но не для того, чтобы показать объем предмета или пространство пейзажа, но с целью изучить сам процесс коммуникации. Поэтому картины Сезанна со временем становятся только более совершенными и никогда не стареют.

Как появляются мазки — этим вопрос еще задавалась теоретик искусства [9] и пришла к выводу, что мазок существует всегда «до», а не «после». После мазков можно только заниматься фотографией. Следить за движениями символов Сезанна бессмысленно, это трата времени, и эту трату необходимо совершить, чтобы понять: наблюдать за всей этой невообразимой игрой тончайших перемещений можно только в своем воображении, потому что то, с чем столкнулась [9], была не картина, а антизагадка.

.

Андре Гиль. Карикатура на Мари Агар (Marie Léonide Charvin). 1868

.

.

Гюстав Курбе. Происхождение мира. 1866

[10]

Для актуального важнее знать не то, что было, есть или будет, а то, чего хочет система. (Из футурологии военной инженерии: В перспективе воздушно-космический самолёт, выведенный на орбиту с гиперзвуковыми ракетами на борту, будет способен нести там боевое дежурство в течение нескольких лет — в постоянной готовности к мгновенному применению оружия по сигналу с земного командного пункта. Орбитальная группировка из нескольких десятков таких аппаратов будет способна обеспечить поражение любой цели на земной поверхности в течение буквально нескольких минут. Управлять такой системой будут способны только автоматизированные программы). Тактика ведения локальных войн не принесет системе большого урона, технологии клонирования людей и животных — это фотография ХХI века.

.

Каспар Давид Фридрих. Странник над морем тумана. 1818

[11]

.

Цифровая природа — это расцвет нигилистического романтизма. Если в будущее смогут попасть не все, значит, нужно как можно скорее забыть прошлое. Жизнь без прошлого — это виртуальная табула раса. Представьте лист бумаги, на который будут капать каплями чернил, следы от этих капель будут постоянно разрастаться, пока не заполнят весь лист. Теперь представьте ту же ситуацию, но только страница сама будет увеличиваться в разные стороны по мере того, как капли будут разрастаться. Что произойдет с вашим зрением? Оно просто исчезнет. Вы просто провалитесь в пространство потока галлюцинации. Что нужно сделать, чтобы выйти из этого потока? Нужно просто закрыть глаза и представить себе ситуацию в обратной последовательности. Но возможно ли это?

.

.

.

Галлюцинация относится к бесконечности как нулевой знак к множественности. [12] Эффект синхронизации по Христиану Гюйгенсу, открытый в 1665 году
Роберт Смитсон. Spiral Jetty. 1970. Лэнд-арт

1.

2. Монумент «Тыл — фронту». 1979. Магнитогорск

3.

4.

5. Вальтер Де Мария. Lightning Field. 1977. Лэнд-арт

6.

7. Франческо Пармиджанино. Автопортрет в выпуклом зеркале. 1524

8. Марсель Дюшан. Сушилка для бутылок. 1914

9.

10.

11.

12. Эффект синхронизации по Христиану Гюйгенсу, открытый в 1665 году

Роберт Смитсон. Spiral Jetty. 1970. Лэнд-арт