13–26 марта

883        0       

883    0   

Текст: Валерий ЛеденевФото: Дарья Новгородова

Акция «Подходящая» состоялась в рамках 13-го тома «Поездок за город» «Коллективных действий». Она прошла в лесопарке Лосиный остров вдоль реки Яузы — локация, где акции КД проходят с 80-х годов. Участники акции: Андрей Монастырский, Игорь Макаревич, Елена Елагина, Сергей Ромашко, Мария Константинова и Сабина Хэнсген. Были также зрители-участники, перечень имен которых есть на странице акции.

Участники и зрители-участники собрались возле реки в районе 14.00. Пришедшим раздали полотнища размером 100 х 150 см с напечатанными на них белыми буквами, которые складывались в слово «Подходящая». Растяжки были развешаны на деревьях на таком расстоянии друг от друга, чтобы получившееся слово невозможно было прочесть с одного ракурса. По окончании акции все присутствовавшие получили заламинированные карточки. На одной стороне каждой была буква слова, на другой английские слова Аppropriate / Арproaching (оба означают «подходящая», но в разных смыслах).

Акции «Коллективных действий», с одной стороны, взывают к длительному и вдумчивому комментированию. Особенно принимая во внимание «возраст» группы, существующей с 1976 года, в силу чего контекст каждой новой их работы заметно раширяется. С другой стороны, автор этого текста застал деятельность КД на определенном временном этапе. В качестве субъективной «точки отсчета» я сам назвал бы осень 2014 года, когда мне самом довелось поучаствовать в акции «Лозунг-2014 (промелькнувший)». И потому отчет об акции вполне допускает такой же субъективный характер.

«Подходящая» являла пример давно забытого чувства времени в рамках художественного события. Времени растянутого, длящегося, движение которого ощущается в пространстве вместе с шагами и неспешными разговорами участников действия. Принимая во внимание modus operandi КД, такой комментарий прозвучит очевидным — еще первые акции группы в 70-е годы строились на эстетике «пустого действия», когда содержанием работы становились временные константы ощущения темпоральности и пространственности происходящего. Это решительно отличается от ситуации сегодняшнего дня, в которой время дробится на отдельные промежутки «нырянием» и «выныриванием» из очередного события.

Само действие акции было понятным, его структура угадывалась легко, а смыслы лежали на поверхности и вытекали из формальной организации самого события. Буквы «прилаживали» к лесу, цвет ткани полотнищ вторил — «подходил» — к тону весенней природы, а участники, чтобы повесить растяжки, сами подходили к деревьями. Но течение акции при этом создавало подобие пространственно-временной капсулы без признаков внешней реальности. Внимание участников и взаимодействие между ними сосредотачивалось на мелочах и деталях, что окружали собравшихся, которые в иной ситуации просто не стали бы обсуждать.

Антураж акции подчеркивался атмосферой места, в котором проходила нынешняя «поездка за город». А точнее «не-места», зависшего между железнодорожной насыпью, промзоной, переходящей в лесопарк, и почти фантомными следами присутствия города.

883    0   

Текст: Лейли АслановаФото: Ирина Грабкова

Персональная выставка Грабковой — первое мероприятие Фонда современного искусства «Дон» из серии, посвященной участникам книги «2000» об агентах изменений художественной ситуации в Ростове-на-Дону в 2000-е годы. Цель данной выставочной истории — ликвидировать слепые пятна и осмыслить наследие недавнего прошлого. Несмотря на то, что Ирина Грабкова — художник с высокой работоспособностью, в таком объеме (почти 30 картин) ее творчество представлено впервые. Почти 70% выставки — это избранная живопись из серий, которые создавались в 2000-е годы в соавторстве с ее родным братом — Вадимом Грабковым.

В первые годы нового тысячелетия совсем юные художники Ирина и Вадим Грабковы, овладев ремесленными навыками и наигравшись с третированием местного выставкома союза художников, совершают первую осознанную поездку в Москву. В первый же день там они знакомятся с компанией: Константин Звездочетов, Александр Савко и Александр Петрелли, с которыми обнаруживают идеологическое и эстетическое родство. Старшие диву давались, как смешные квази-поп-арт картины Грабковых из серии «Реклама HAND MADE», аккумулировавшие образы мировой живописи и сорвавшейся с цепи коммерческой рекламы, могли случиться в информационной изолированности «диких» художников из Ростова вне их влияния. На драйве московской поездки Грабковы организуют в собственной квартире галерею «Кухня», на которой еженедельно собирается местная творческая и интеллектуальная тусовка. В настоящее время хроника «Кухни» представлена в проекте Музея «Гараж» «Открытые системы».

С пониманием обстановки в культурной и общественной жизни страны, где в то время был уже в самом разгаре скандал с выставкой Ерофеева и Самодурова «Запретное искусство» и запрещали гей-парад в Москве, антиконсюмеристкая рефлексия Грабковых сменяется озабоченностью вопросом цензуры. В серии LOVE PARADE, которую художники начали в 2005 году по мотивам одноименного фестиваля в Германии, они стали симулировать в черно-белой живописи цифровую пикселизацию изображения. Прием пикселизации художница в автобиографическом эссе для книги «2000» комментирует следующим образом: «Иллюзией вселенского счастья и радости светятся сексуальные меньшинства, улыбающиеся и целующиеся на наших картинах. Но это все очередная фальсификация. Ведь их лица также рассыпаются на пиксели, будто им есть что скрывать. А может и скрываться самим от пристальных взглядов общества».

Встречающая зрителя лента черно-белых пикселизированных картин из серии «Азов-сити» (2008) о красивых фантазиях российского Лас-Вегаса, что рисовалась после принятия закона о создании федеральной игорной зоны на границе Ростовской области и Краснодарского края, продолжается лентой работ из упомянутой серии LOVE PARADE. Черно-белые картины сменяются яркими живописными плакатами («Реклама HAND MADE», 2002–2003) и портретами двух поп-идолов своего времени — Дженифер Лопез и Эминема из серии Icon MTV (2003–2004). Вопреки тому, что экспозиция выстроена не хронологически, а подчинена пространственным параметрам выставочного зала, она производит впечатление битого документа «тучных нулевых». Эпоха больших, но неоправдавшихся ожиданий, которую в 2008 году Грабковы в соавторстве с художником Александром Сигутином интерпретировали через символичный лик писателя Александра Солженицына в проекте «В квадрате» для выставки «Яблоки одновременно падают в разных садах» (ЦСИ «Винзавод»).

883    0   

Текст: Анна БыковаФото: ММОМА

Четырехэтажная персоналка краснодарских ЗИПов в ММСИ в Ермолаевском — триумф самодеятельности с предложением оригинальной стратегии: сделай сам, много и вместе. Удивительно, как можно было, живя на Заводе измерительных приборов, не стать копией уорхоловской фабрики; «гуляя» по городу с лозунгами и инсталляциями наперевес, не слиться с лоскутовской монстрацией; сооружая фанерные автобусы и пестрые избушки, не спутаться с Кошляковым и Кориной. При том, что и сама «мифологическая система» ЗИПов с антагонизмом дельфинов и казаков успешно противостоит и кабаковскому бытовизму, и пивоваровскому сюрреализму, и пепперштейновскому утопизму. Что говорят ЗИПы? Они говорят о «территории свободы, где можно было отдохнуть, позаниматься искусством или спортом, почитать книги или просто поспасть». Позаниматься. Искусство превращается у них в деятельность безо всякой обязательности и конечного «шедевра» на выходе. Отсюда любимые бедность и мусорность. Отсюда сотрудничество с галереей XL, специализирующейся на инсталляциях, которые сложно продать, негде хранить и дешевле уничтожить сразу после выставки. Такая самостийная эфемерность, конечно, добавляет ценности происходящему. Протестная энергетика ЗИПов, все эти БОПы (будки одиночного пикета) и крабы-пропагандисты, разворачивается в логике артивизма, в российском искусстве последних лет имеющего явный перевес в сторону здорового юмора и вербального парадокса. Такая необязательность, открытость серий и мифологических систем, нарочитая незаконченность объектов, трэшовость и трогательность, самопальность производственных музеев, живых уголков и досок почета, пинг-понг-бар-заигрывания со зрителями могут раздражать и привлекать одновременно. При всей понятности слогана «ничего другого не остается» невыносимо больно вспоминать о том, как «важно быть серьезным», о силе одного образа и прямом действии. Но об этом тут же забываешь, потому что перед тобой вдруг вырастает другого уровня и размера пресловутая «аура». При всей селф-реди-мейд эстетике воспроизводимости (я прямо сейчас то же самое нарисую и еще одну лампу-червя притащу) ощущается ее совершенно по-детски искренняя и совершенно не техницистская природа. ЗИПовское приглашение к искусству следует читать буквально и ответственно, ведь это напоминание о советской утопии, которую мы потеряли, это проективная самоорганизация художнических коммун, которых мы не построили, это натуристское сопротивление злу дельфинами, это разглядывание в коробке красок Виталика, а в макетном ноже — Русика. Сама выставка превращается если не в портал телепортации в краснодарский «район гражданского сопротивления» или «цех, который борется за звание образцового», то в прямой эфир с трансляцией возможных ходов и выходов из нашего общего незавидного положения. Ни катарсиса, ни кайроса, ни синдрома Стендаля не вызывает, но горизонт — цеховой, площадной или БАРселонский — открывается.