ARTPLAY - Aroundart.org

#SoftNorm: Искусство, обретшее скромность

Анастасия Каркачева — Tue, 17 Nov 2015 10:59:02 +0000

О коллективном проекте под кураторством Антонио Джеузы и Евгении Кикодзе в Центре дизайна Artplay

Запись #SoftNorm: Искусство, обретшее скромность впервые появилась Aroundart.org.

Открытия недели: 27 октября – 9 ноября

aroundart — Mon, 10 Nov 2014 14:23:12 +0000

Выставки двух прошедших недель в очередном выпуске «Открытий недели»: монстры китайского искусства в Еврейском музее, камерная выставка Николая Онищенко и Дмитрия Филиппова, кукольный спектакль «Пояс Афродиты» в питерской галерее «Люда», новые проекты Александра Панкина и МишМаш, МедиаУдар и продолжение «Революционной оси». «Отчужденный рай. Современное искусство Китая из Коллекции DSL», Еврейский музей и центр толлерантности, до 11 января Китайское искусство давно стало маст хэвом любой большой частной коллекции, какую собирают, например, французы Доминик и Сильвиан Леви (DSL — это их инициалы). Они мало экспериментируют и делают ставку на тех, кто успел засветиться и прославиться, так что качество привезенных в Еврейский музей работ заверено многими биеннале и аукционами. Вот работа видеохудожника Чжана Пэйли, сделанная к 48-й Венецианской биеннале: десяток китайцев напевает «Хэппи бёздей» на мандаринском наречии. Вот табуретки Ай Вейвея, который в представлении не нуждается. Вот «Взбесившиеся псы», прославившие Цао Фэй. Вот «Отчужденный рай» Яна Фудуна, проникновенный и невероятно красивый. Вот полотно MadeIn Company, чьи работы можно было наблюдать на Киевской биеннале в 2012 году. И еще 23 произведения, объединенные доминирующей темой — не совсем удачной попытки китайского народа переварить западные стандарты жизни. — Е. И. Коля Онищенко/Дима Филиппов, Мастерская в Милютинском переулке, 20/2 Камерная выставка двух художников, чье искусство во многом посвящено пространству. У Коли Онищенко — графика и видео, холодные урбанистические формы, индустриальные пейзажи, лишенные людей, у Димы Филиппова — фотографии, маршруты, которыми кто-то некогда ходил, и места, хранящие память. А еще — блокнот с личными записями и набросками проектов — осуществленных и тех, что остались только на бумаге (среди них, кстати, много масштабных, в духе Роберта Смитсона и Уолтера Де Марии). Новых работ на выставке почти нет, но интимность мастерской задает особую точку зрения на уже виденное. Внешние пространства, подвергающиеся пристальному взгляду обоих художников оборачиваются пространствами внутренними, внешний опыт — личным переживанием. Такой интонации ждешь от сегодняшних квартирных выставок, но их, увы, совсем не много. — Е. И. Кукольный спектакль «Пояс Афродиты», галерея «Люда», Санкт-Петербург, 31 октября Недавно получившая вторую жизнь галерея «Люда» возобновляет свою деятельность, не пугаясь экспериментальных проектов, каким можно назвать кукольный спектакль «Пояс Афродиты». Совместная работа художников Вики Бегальской и Александра Вилкина, представленная в галерее 31 октября, выводит на первый план маргинального персонажа, о котором обычно не принято говорить без экивоков. Теперь же для его определениянайдена весьма политически корректная формулировка «секс-работник»,заявленная в спектакле. Именно сотрудники сферы интим-услуг и стали соавторами действа, напоминающего площадное представление, несмотря на ясно считываемую документальную основу. Через эксцентричных куколкуртизанки делятся со зрителем своими историями. Практики перфоманса,все больше стирающие и без того условную границу между художественным жестом и политическим активизмом, не увели спектакль сугубо в поле социального, но сделали его мощным высказыванием, привлекающим внимание к фигуре исключения, проститутке, фигурально пригвожденной к позорному столбу. На это работала как откровенная дискуссия, ставшаяпродолжением перфоманса, так и сама форма подачи материала, далекая отпретензий на реализм. Агрессивная откровенность образов, нарочитыйпримитивизм кукол, отсылающий к экспериментам авангардистов, атмосфераплощадного балагана в сочетании с жесткой документальной фиксациейбесед с проститутками на видео привело к точному попаданию в цель. Такая форма репрезентации через нарочитое отстранение и делает возможным честный разговор о личном опыте тех, с кем обычно не ведут бесед за круглым столом. — Елизавета Любавина Александр Панкин «Голова как структура», галерея pop/off/art, до 7 декабря Ретроспективная выставка Панкина в галерее первая и смешана из работ ранних и совсем новых — здесь и живопись, и менее известная скульптура, объединенные мотивом «головы». Голова в искусстве — как образ, как шаблон, как знак. Художник мастерски смешивает фигуратив и абстракцию, исключая противоречие между ними, создавая гармоничное единство. Галерист Сергей Попов обращает внимание на то, что советские работы Панкина — уникальный неоткрытый пласт русского андерграунда. Невольно в качестве аналогии вспоминаются ключевые «метафизики» советского неофициального искусства: Юло Соостер, Дмитрий Краснопевцев, Юрий Соболев (чья большая ретроспектива в ММОМА закрылась буквально на прошлой неделе). Разные методы и техники, но общий фокус на пластику и рефлексивную замкнутость, деликатная обращенность произведения внутрь самого себя. — О. Д. МишМаш, «Спа-театр старения», галерея XL, до 20 ноября Мысленно спотыкаться новый проект дуэта Лейкин-Сумнина заставляет с самого названия — пресловутый вопрос «Что этим хотел сказать художник?» обретает буквальное значение. При этом на самой выставке все тоже оказывается буквально: скрипучие стулья, как в школьном актовом зале, на опорной колонне висит подобие звонка (при мне не звонил), при входе на открытии художники в рабочих комбинезонах раздавали зрителям попкорн. Центральная точка схода зрительского внимания — стена перед креслами — завешена развернутыми свитками с подробными таблицами, в которых с маниакальной концептуалистской дотошностью перечислены разноплановые события на протяжении нескольких лет. Физические величины, общественные новости и личные переживания художника в этой таблице сведены к одному знаменателю — к процессу старения. Театр как театр, старение как старение и попкорн для типичного пятничного расслабления — и все равно ничего не понятно. Более меткой издевки над трендом «кастомизации» искусства сложно себе представить. — О. Д. МедиаУдар 3, Artplay, 31 октября — 9 ноября В этом году организаторы фестиваля активистского искусства отказались от традиционного формата выставки, освободив пространство для дискуссий, показов, выступлений, перформансов, фримаркета и аукциона в поддержку узников 6 мая. Говорили о ситуации постколониализма, о неравенстве, о феминизме (в перформансе «Лестница» Яна Сметанина пыталась преодолеть ступени и стоящего на пути мужчину), о правах угнетенных (показали видеоокументацию спектакля Вики Бегальской «Пояс Афродиты», сделанного вместе с петербургскими секс-работниками), о политзаключенных (на аукционе выручили около 150 тыс. рублей, главными покупателями стали: в зале — Марат Гельман и Дмитрий Ханкин, по скайпу — Владимир Овчаренко). Такой формат подчеркнул и краеугольные черты артивизма как такового: отказ от производства материального произведения ради резонанса любыми другими способами (главные — акция и дискуссия), нерепрезентативность, диалог, партиципативность и формула «здесь и сейчас». Тем не менее, проходившие в рамках фестиваля мастер-классы, концерты и перформансы не могли не оставить после себя артефактов, и к воскресенью зал Artplay был завешан плакатами и трафаретами. — Е. И. Екатерина Васильева, Ганна Зубкова «Piece of resistance — Не мой диалог о революции», галерея «Электрозавод», до 18 ноября С одной стороны, это отчетная выставка: перформанс, который художницы провели два месяца назад, 11 августа, пронеся металлическую балку с севера на юг через всю Москву, вернулся в виде отредактированной документации (смонтированное видео) в то место, где в ходе долгих обсуждений был придуман. Тогда Екатерина Васильева и Ганна Зубкова были на «Электрозаводе» в резиденции — и вот ее итог. Впрочем, если бы это была лишь фиксация некого результата, вряд ли бы стоило ее выставлять — все, кто хотел, и так видели […]

Запись Открытия недели: 27 октября – 9 ноября впервые появилась Aroundart.org.

Институционализация протеста

Александр Колесников — Wed, 30 Oct 2013 09:13:28 +0000

В Центре дизайна ARTPLAY в рамках 5-й Московской биеннале проходит международный фестиваль активистского искусства МедиаУдар, объединивший несколько выставок–ассамблей «Феминистский карандаш-2», «Музей голландского протеста», и собственно большую выставку активистского искусства, включающую «Фрагменты истории самиздата», «Трафы» и т.д. О фестивале, в центре которого оказались приоритет коллектива и проблема социального действия, – Александр Колесников. Историческая по жанру и активистская по содержанию выставка голландцев – главная коммуникация фестиваля. Она визуально скрепляет два других проекта, благодаря ей МедиаУдар обретает черты законченного произведения. Главные герои «Музея» – анархисты из «Прово» и феминистки из движения «Dolle Mina (Безумная Мина)». Эти мощные движения запомнились дерзкими акциями. «Прово» – в середине 60-х (так, на свадьбе принцессы Нидерландов Беатрикс с бывшим членом Гитлерюгенда Клаусом фон Амсбергом они взорвали дымовую бомбу), «Dolle Mina» – в 70-х. В лучшие времена каждая группа насчитывала более двух тысяч активистов. На выставке – документация их хэппенингов, перформенсов, акций, интервенций, социальные комиксы, журналы. Заявленные «Прово» взгляды на искусство («искусство – это исключительно предоставление информации эффективным способом») и революцию («если бы мы только могли быть революционерами. Но скорее солнце взойдет на западе, чем революция придет в Нидерланды. Жили бы мы в Испании или Доминиканской республике, были бы ими несомненно. Сейчас мы можем быть только повстанцами, но даже повстанец не станет разбивать себе голову о гранитную стену махровой буржуазности») перекликаются с высказываниями российских активистов МедиаУдара. Первый по счету МедиаУдар был выставкой, на которой показывали документации акций и перформансов. Рядом с ними многие задавались вопросом «Искусство ли это?». Теперь на повестке дня другие вопросы (на короновавшем анархию МедиаУдаре его участники и все желающие обсуждали путь к прямой демократии), но сказать, какой формат интереснее, сложно. «МедиаУдар – это пространство для совместной деятельности. Мы попытались уйти от формы выставки, так как обычно она является способом деполитизации высказывания, – рассказал участник рабочей группы, исследователь акционизма Павел Митенко о том, чем МедиаУдар может быть интересен сегодня. – Часто на выставке ты попадаешь в ситуацию, где художник представляет искусство пассивному созерцанию зрителя, вместо того, чтобы иметь в виду его чувства, его способность к соучастию в производстве высказывания. Я не отрицаю такое искусство, но без открытости к участию оно не может быть политическим. Потому что зритель традиционной выставки оказывается не очень-то нужным элементом в игре художника, куратора, коллекционера или музея. Мы попытались противопоставить принципу репрезентации (художественной или политической) принцип участия. Наша задача заключалась в том, чтобы создать мастерскую, а не выставку; пространство участия, а не потребления. Для этого было придумано несколько ходов. Хотя в следующий раз их должно быть, я думаю, больше. Так или иначе, на МедиаУдаре любой желающий может издать книгу, брошюру. Это могут быть нарисованные комиксы, текст манифеста и так далее. Здесь проходят мастер-классы феминистского рисунка, социального комикса, уличного искусства. Еще важным элементом является ежедневная ассамблея. То есть мы сделали несколько ходов, которые ломают логику репрезентации и предлагают логику участия». «Феминистский карандаш-2», вид экспозиции Второй этаж оккупирован проектом «Феминистский карандаш-2» и носит скорее характер интервенции. Оценивать идею «ФК» можно только позитивно, учитывая огромные перспективы проекта, однако создается впечатление, что художницами не был затронут мощнейший потенциал современного искусства, не был отрефлексирован вопрос о том, как добиться изменений правил игры в арт-системе. Но если этого желания нет, то почему феминистки участвуют в биеннальном проекте? Некоторые из участниц «Феминистского карандаша-2», выдержав некую адаптацию, уже заняли место в биенальном движении и играют по этим правилам, некоторые – далеки от этого и говорят только на социальные темы, поэтому выставка получилось не совсем ровной. Она похожа на ультиматум, а не на пространство для диалога, при том, что именно за феминистками нет ни мощного движения, ни институциональной поддержки, ни винтовок, ни денег. И самое главное – в работах участниц нет заявленных организаторами МедиаУдара радикальных позиций. На это пыталась намекнуть художница Саша Галкина, подрисовавшая возле некоторых феминистских работ «хуйки». «МедиаУдар – это выставка протестных штампов. Все очень прилизано и плоско, –говорит о выставке художник Денис Лимонов. – Если бы не история с Галкиной, вообще не о чем было говорить. Хотя «хуйки» тоже очень банальные, удивительно, что они кого-то по-настоящему задели. В идеале их надо было подрисовать так, чтобы никто не узнал, кто это сделал. Если авторство известно, то «хуйки» можно рассматривать с той же позиции, что и остальные произведения, против которых они направлены. Получается, что мы имеем дело с произведением в том же самом формате репрезентации, который, видимо, как раз не устраивает Сашу Галкину. С другой стороны, «хуйки» можно рассматривать как акцию, не очень удачную, поскольку она работает в искусственно суженном (как влагалище феминистки) пространстве. Другими словами, я не знаю и не хочу знать, что за дрязги в тусовке. Если это акция против всего МедиаУдара, а не против «Феминистского карандаша», то мотивы ее создания тоже неясны. Во–первых, это недостаточно емко, во-вторых – МедиаУдар никому не нужен, кроме его непосредственных организаторов». Тем не менее, организаторы «Феминистского карандаша» иронично заключили «хуек» Галкиной в рамку, превратив в один из экспонатов выставки и снабдив не менее ироничной экспликацией. Это говорит о принятии критики в свой адрес. Этот жест также доказывает, что «Феминистский карандаш» стал самой живой площадкой фестиваля, на которой происходят конфликты и споры и разбита всякая попытка партийной организации. Очевидно, что МедиаУдар переживает сложный период институционализации, как, впрочем, и любая модель контринформации внутри арт-системы. Возможно, в будущем фестиваль покажет, станет ли он мощным движением, независимой институцией, либо сольется с программными заявлениями биеннале. Время покажет, сможет ли он внести свежую струю критики, направленную на политизацию российского искусства, как это делали их старшие товарищи – акционисты 1990-х, группа «Война» и «Pussy Riot». Фотографии Татьяны Сушенковой, Дениса Стяжкина

Запись Институционализация протеста впервые появилась Aroundart.org.

«Чрезвычайные и полномочные»: пространство диалога

Зоя Каташинская — Tue, 15 Oct 2013 10:59:08 +0000

В рамках специальной программы 5-й Московской биеннале и Дней Голландии в Москве прошла выставка «Чрезвычайные и полномочные» (Spaces of Exception) в центре дизайна Artplay, подготовленная Stedelijk Museum Bureau Amsterdam и осуществленная при поддержке Фонда Мондриана. Хотя увидеть выставку можно было всего в течение двух недель (с 11 по 26 сентября), это событие составило достойную конкуренцию другим проектам Биеннале. Важной составляющей стала трехдневная Голландская Арт-Ассамблея, посвященная разным аспектам кураторства и прошедшая в пространстве самой экспозиции. О выставке – Зоя Каташинская. Выставка стала результатом работы двух кураторов: Елены Сорокиной, родившейся в России, но живущей в Нью-Йорке, и Джелле Боухаус, куратора амстердамского музея Стейделик. То, что над выставкой работали иностранные (или работающие за границей) кураторы, замечаешь, видя четкость концепции, а также структурированность и размеренность экспозиции. Как следует из названия, выставка посвящена политике и многочисленным сопутствующим ей вопросам, актуальным, являющимся одним из главных источников трагедий и конфликтов современности. Важно обратить внимание и на английское название, несколько отличающееся от русского варианта. Spaces of Exceptions значит «пространство исключения», «чрезвычайное пространство», то есть место, где не действуют правила. Это название совпадает с заголовком газеты группы «Что делать?» 2005 года, где постулируется, что сегодня «чрезвычайное положение» является, скорее, повседневной нормой, а не чем-то исключительным. Вся выставка мыслится как пространство для художественных высказываний, и кураторы только модерируют диалог, а не используют работы художников в качестве иллюстраций своих идей. Темы затрагиваются самые разные, но вместе они создают мощную полифонию и освещают современное состояние мира с разных сторон. Эпилогом стала работа классика московского концептуализма Дмитрия Пригова «Книга декретов» (1977), состоящая из шести страниц и шести декретов (соответственно о звере, о воздухе, о близости, о единице, о черном и, в конце концов, декрет о декрете). Под каждым из них подпись: «Д. Пригов, председатель». Большинство работ художника, комментирующих советскую действительность, пропитаны иронией к власти и к самому себе, «председателю». Художники молодого поколения, представленные на выставке, также рассуждают о современной им реальности, но в их умозаключениях звучат совершенно другие ноты и в них – все меньше иронии. Общим историческим фоном сегодняшнего дня, по мнению кураторов, является ситуация постколониального мира (или, скорее, войны). Сразу несколько работ голландских художников посвящено конфликтам в Индонезии, бывшей колонии Нидерландов. Работа Герта Ян Кокена «Королева Вильгельмина, Джакарта. Обезображено 6 мая 1960» (2006) рассказывает о судьбе портрета королевы, который висел в нидерландском посольстве и был изрезан и залит краской восставшими индонезийскими студентами. Минималистиская инсталляция Виллема де Роя «От синего к черному» (2011) обращает нас к тому моменту в истории Нидерландов, когда «синими» называли индонезийцев, а «черными» – жителей африканских колоний, тем самым усиливая стереотипы расового различия. Другой голландский художник, Рой Виллевой будто создает иллюстрацию к роману Бориса Виана «У всех мертвых одинаковая кожа» своими гипер-реалистичными скульптурами трупов двух людей – черного и белого, европейца и африканца, показывая, что, в конце концов, мы все равны перед лицом смерти. Несмотря на то, что постколониальный дискурс занимает умы многих европейцев, он практически не прижился в постсоветском пространстве, хотя на первый взгляд исторические события выглядят схожими. Если эта тема и встречается, то в основном у художников «бывших колоний», но не России, выступавшей в некотором смысле империей. На выставке этой теме посвящена видеоработа «Весна» Гульнары Касмалиевой (Киргизия), в которой она обращается к проблеме сегодняшнего состояния бывших советских республик. В ее работе запечатлен Бишкекский филармонический оркестр, играющий «Весну» Вивальди на муниципальной свалке. Художница акцентирует внимание на проблемном состоянии экономик стран СССР, оказавшихся неэффективными после его распада. В данном случае речь идет о сельских жителях Киргизии, которые после разрушения системы колхозов были вынуждены переехать из сел в города, но где они могли поселиться лишь вблизи трущоб и свалок. На выставке представлен еще ряд работ художников из бывшего СССР, но уже без намеков на постколониальный дискурс. Инсталляция Никиты Кадана и Александра Бурлака затрагивает проблемы незрелости гражданского и правового общества, хорошо знакомые не только на Украине, но и в России. На примере судьбы здания Гостиного двора в Киеве художники показывают, что в вопросе перестройки памятников архитектуры коммерческие интересы зачастую играют большую роль, нежели государственные законы, которые можно «подкорректировать». Или же работа «252+1» белорусской художницы Марины Напрушкиной, проблематизирующая вопрос о правах женщин в Белоруссии, где происходит возврат к патриархальному укладу, что становится еще одним фактором, характеризующим Белоруссию как, пожалуй, самую тоталитарную страну Восточного блока. Постколониальный и постсоветский дискурс близко сопряжены с другой важной и болезненной проблемой – проблемой иммиграции. Метафоричным высказыванием на этот счет является работа Хаима Сокола «Корабль», представляющая собой самодельный парусник из предметов быта иммигрантов – лопаты, веника, жести, одеяла. Этот объект одновременно является символом полной нищеты, от которой бегут мигранты (и, скорее всего, той нищеты, с которой они сталкиваются в той стране, где пытаются найти деньги), но и символом надежды и свободы. О взаимодействии искусства и политики не просто размышляет, но и стремится свои размышления воплотить в жизнь, голландский художник Йонас Стаал. Его «Новый всемирный саммит», впервые представленный на Берлинской биеннале 2012 года, курируемой Артуром Жмиевским, – это проект, в рамках которого художник занимается созывом «парламентов» организаций, официально признанных террористическими (Движение курдских женщин, Баскские сепаратисты и пр.). Как говорит сам автор, «в искусстве больше политического, чем в самой политике». Работа Вани Бражкина Prometeo – 68. «Камин» (2013) напоминает о трагических событиях 12-летней давности в Нью-Йорке (выставка, кстати, открывалась в годовщину 11 сентября). Эта уютная на первый взгляд инсталляция представляет собой камин с вмонтированным на месте огня экраном, транслирующем пожары из хроники происшествий, и стоящее на отдалении кресло с наушниками, в которых тревожные голоса дикторов приглушаются умиротворяющей музыкой. Глядя на нее, зритель переживает смешанные чувства. Это, с одной стороны, тревога, притупленная ощущением безопасности (мы находимся как бы дома), с другой – полная невозможность что-либо предпринять, как это было 11 сентября, когда уже в прямом эфире весь мир наблюдал столкновение с небоскребом второго самолета и падение башен. В целом, несмотря на то, что тема была выбрана серьезная, выставка получилась очень лиричной и личной, во многом потому, что кураторы подобрали тонкие и при этом не оставляющие равнодушными произведения. Одной из таких работ стала не приметная, но очень изящно исполненная инсталляция чешского художника Йиржи Кованды, представляющая собой лежащую на полу розу, оцепленную, как место преступления, красно-белой лентой. Параллельно с выставкой Еленой Сорокиной был организован трехдневный симпозиум Голландская Арт Ассамблея на тему кураторства с интригующим названием «Какие кураторы нам нужны?» (How do we […]

Запись «Чрезвычайные и полномочные»: пространство диалога впервые появилась Aroundart.org.

Art Space Event

aroundart — Wed, 29 May 2013 11:28:27 +0000

Большой выставочный зал Artplay, Москва 24 — 26 мая, 2013 Фото: Ольга Данилкина Семнадцать ведущих российских галерей из Москвы и Санкт-Петербурга совместно с Центром дизайна Artplay представляют новый для России формат коммуникации со своей аудиторией – weekend галерей современного искусства Art Space Event. Art Space Event – это коллективный проект, созданный силами наиболее ярких представителей профессионального галерейного сообщества с целью собрать в одном пространстве лучшие произведения современного визуального искусства российских и иностранных художников,таких как Юрий Альберт, Игорь Шелковский, Владислав Мамышев-Монро, Виталий Пушницкий, Наталья Зинцова, Аслан Гайсумов, Никита Алексеев, Леонид Тишков, Анна Титова, Ольга Чернышева, Григорий Майофис, Вита Буйвид, Сергей Шутов, а также Надин Бландиш, Яан Тоомик, Марчелло Йори, Рена Эффенди и других. Являясь событием современного искусства нового формата, Art Space Event представляет собой открытую структуру, в которой отсутствует формальное разделение на организаторов и участников. Подобная практика должна способствовать созданию благоприятных условий для формирования новой профессиональной галерейной среды. Эта концепция была продиктована сложными условиями функционирования отечественного арт-рынка и предполагает новый подход в организации события, где концептуально спланированное выставочное пространство осознанно не поделено на стенды и способствует прозрачности информационной и коммерческой политики всех галерей-участниц. Участники Art Space Event хотят задать новый импульс развитию отечественного арт-рынка, основываясь на принципах сотрудничества и открытости. УЧАСТНИКИ: Гринберг галерея / Москва, Галерея 21 / Москва, Галерея Комната / Москва, Культпроект / Москва, Галерея 11.12 / Москва, Восточная галерея / Москва, Арт-центр Gridchinhall / Москва, Galerie Iragui / Москва, Pechersky Gallery / Москва, Галерея pop/oﬀ/art / Москва — Берлин, Галерея RuArts / Москва, Открытая галерея / Москва, Галерея Д. Семенова / Санкт-Петербург, Галерея Триумф / Москва, AL gallery / Санкт-Петербург, Галерея Anna Nova / Санкт-Петербург, Искусство — это всё! / Москва

Запись Art Space Event впервые появилась Aroundart.org.

Симбиоз Art Space Event

Ольга Данилкина — Wed, 29 May 2013 09:18:11 +0000

«Загнивают международные ярмарки, галерея как форма отпадает», — заключила не так давно Елена Селина, основатель галереи XL и XL Projects, в интервью Aroundart. В минувшие выходные в большом выставочном зале московского Artplay прошло мероприятие под названием Art Space Event: семнадцать галерей из Москвы и Петербурга, скромные, по комментариям участников, продажи, но на удивление дружелюбная атмосфера. Заявленное как «событие нового формата», оно на первый взгляд казалось ярмаркой, но организаторы настаивали на том, чтобы это слово к ним не применялось. О том, как родился Art Space Event, почему это не ярмарка и актуально ли еще понятие «художники галереи» Aroundart поговорил с двумя участниками инициативной группы мероприятия — основателями галереи «Культпроект» Юлией Манусевич и Ириной Солнцевой. А кроме того — попросил рассказать о впечатлениях самих участников. Ольга Данилкина: Как и у кого родилась идея этой ярмарки? Юлия Манусевич: Я бы не хотела употреблять слово «ярмарка». Когда мы затевали это мероприятие, мы встретились с Катей Ираги (галерея Iragui) и она сказала довольно красивую фразу: «В Москве очень мало ивэнтов», то есть, событий. Событие — это очень привлекательно. Мы стали обсуждать, что же это за формат ивэнта, и у нас сразу возникали эти слова. Сначала art как «искусство», потом мы поняли, что без пространства (space) ничего невозможно. Любую выставку в нашей галерее мы пытаемся выстроить экспозиционно, это важно для нас по многим причинам, в том числе, потому что я по профессии архитектор, хорошо понимаю именно пространственное искусство. Возник симбиоз — art space event, на слух нам показалось очень гармонично. Слово «ярмарка» не прозвучало ни разу. Для нас это мероприятие — способ реализовать в новом пространстве наши представления о том, как можно галереям вместе собраться, выступить на равных условиях, продемонстрировать не только любовь к искусству, но и хорошие межличностные отношения. Ирина Солнцева: Именно плохо налаженная на данный момент коммуникация между галереями стала одним из поводов для мероприятия. Мы хотим, чтобы эти отношения стали более открытыми. ЮМ: Все силы мы вкладывали именно в осуществление этого идеала, пусть и такого крошечного: три дня и одна площадка. Площадка, кстати, сложная для того, чтобы всех равно представить, но именно это и помогло сразу определиться с идеей — сделать общий проект. Было много технических сложностей с монтажом, на который не хватало времени, нельзя было строить больших конструкций. Возможно, эти ограничения наоборот способствовали большему развитию творческой мысли. Мы решили сделать единый проект, выставку в форме тотальной инсталляции. Я позвонила своему однокурснику Василию Щетинину, который долгие годы работал на фестивале «Архстояние», и он тут же загорелся этой идеей, подхватил наши наработки и дальше их развил. В центре зала мы даже повесили его кинетический мобиль из коллекции Московского музея современного искусства. ИС: Его конструкция напоминает крылья, которые захватывают пространство. ЮМ: Нам не хотелось разделять всех участников по коморкам, поэтому получилась концентрическая структура висящих баннеров. В центре для каждой галереи отвели светящийся призматический модуль, на который можно положить свои материалы. Идея состояла в том, что всем можно находиться в этой центральной части, всем вместе. Это довольно сложная конструкция для монтажа произведений искусства: нельзя повесить тяжелые вещи, мало опорных точек на полу. Но в результате должно создаваться впечатление парящей в воздухе конструкции, ощущение воздуха, легкости, дыхания. Чтобы всем было удобно, у всех общие развесчики, общие этикетки для целостного вида. Подготовили буклет, запустили временный сайт. Для нас это эксперимент, но в то же время я чувствую колоссальную ответственность. ОД: Как шла коммуникация с другими галереями? Как удалось всех совместить в одном пространстве? ЮМ: Задумка была сделать дружественное мероприятие. Мы сами думали, кого можем позвать, звали, почти все соглашались — отказал только один человек в силу общей загруженности галереи на тот момент. Потом кто-то узнавал от уже приглашенных, звонил нам. Вначале нам даже пришлось отказывать, потому что пространство небольшое, не все могли поместиться. ИС: Было несколько предварительных встреч, на которых сначала присутствовали только представители галерей, а потом и руководители. Когда все собрались, оказалось, что галеристы все-таки готовы к диалогу. Ситуация в этом городе меняется и люди готовы открываться, общаться, выстраивать отношения. Будем надеяться, что это не последний раз, а только пилотный проект. ЮМ: Задача в том, чтобы эта открытая система провоцировала каждого галериста не только концентрироваться на своей галерее, но и показывать гостям всю экспозицию и представленный в ней срез современного искусства. Это важная задача популяризации отечественного искусства в глазах наших гостей. Это уже не позиция галереи «Я выставляю все самое лучшее», а демонстрация еще и того культурного контекста, в котором галерея представляется. Мы все находимся в едином поле и не надо размежевываться, каждый может показать экспозицию другой галереи, я с удовольствием буду показывать нашим гостям все то, что, на мой взгляд, интересно, важно и ценно. ИС: Люди все выступали на равных, даже места мы распределяли по жребию. Некоторые галеристы настояли, чтобы цены были у всех написаны на этикетках. Все прозрачно, никаких подводных камней. ОД: Уже почти год идут разговоры о том, что галереям нужно создать свое профессиональное объединение. Ваш проект как-то связан с этой инициативой? ИС: Нет, это произошло параллельно. Видимо, сейчас в галерейной среде появилось общее направление, схожий ход мысли у людей, поэтому происходят такие пересечения. Думаю, что это должно вырасти во что-то мощное. Хватит разъединяться, давайте объединяться! ОД: Кстати, об объединении: в списке участников есть галереи, чей состав художников пересекается. Как они разбирались с этим? ИС: Сейчас, как нам кажется, один художник не может принадлежать одной галерее, поэтому мы и пропагандируем в рамках мероприятия политику открытых цен, коммуникаций. Нам кажется, что у галереи могут быть свои индивидуальные проекты, но художники в них вполне могут пересекаться. ЮМ: Я думаю, что это дискуссионный вопрос, и далеко не все придерживаются наших взглядов. Наша персональная позиция такова: если у галереи нет официального контракта с художником и она не поддерживает его на протяжении всей жизни, а делает это периодически, то довольно странно с ее стороны претендовать на все творчество автора. Для нас это неприемлемо, у нас нет «художников галереи», у нас есть свой круг художников, с которыми мы работаем, и он то расширяется, то сужается в зависимости от проекта. Если мы замкнемся на понятии «художники галереи», мы не будем сами развиваться — нам это неинтересно. Нам интересно создавать новые продукты, новые проекты, новые трактовки. Уже на следующий год мы спланировали три проекта, которые объединяют огромное количество людей. Хотелось бы, […]

Запись Симбиоз Art Space Event впервые появилась Aroundart.org.

Великая радость множественности и разнообразия

Сергей Гуськов — Sun, 10 Jun 2012 06:06:37 +0000

С 7 по 20 июня в Центре дизайна «Артплей» проходит выставка «Student Art Prom», в рамках которой можно увидеть работы художников и дизайнеров — студентов и выпускников МГХПА им. С. Г. Строганова, Школы фотографии и мультимедиа им. А. Родченко, Свободных мастерских при ММСИ, Высшей британской школы дизайна, Института проблем современного искусства, Института Strelka, а также Высшей школы экономики и МГУ им. М. В. Ломоносова. Отдельные учебные заведения представлены выставками внутри выставки. Участники проекта, Маша Обухова и Ольга Зовская, выставка «На свежем воздухе!» (ИПСИ) ответили на вопросы Aroundart. Что для тебя выставка «На свежем воздухе!» — проба пера или подведение итогов? МО: Уж точно не подведение итогов, скорее проба. Я давно хотела попробовать сделать что-то по-новому, в другой технике, например, объект. А до подведения итогов мне еще очень далеко! ОЗ: Это еще один шаг к пониманию того, что я все-таки делаю, оттачивание этого понимания и точности его выражения. Об итогах сейчас рано говорить. По большому счету, это только начало. А если говорить о подведении итогов учебы в ИПСИ, то и они еще впереди — на нашей выпускной выставке в сентябре. Этот проект все-таки нечто самостоятельное. Были ли сомнения — участвовать/не участвовать? МО: Нет, сомнений никаких не было, наоборот — я очень хотела поучаствовать. И совершенно не жалею об этом. Алина, Саша и Юля (Алина Глазун, Александр Журавлев, Юлия Ейбогина — прим.), наши кураторы, сделали все таким образом, что участием в этом проекте можно только гордиться. ОЗ: Были. В первый момент мне показалось, что то ‚что я сейчас делаю, никак с заявленной темой не соприкасается, а участвовать ради участия не имеет смысла. Но потом появилась идея гербария, и я начала работать с ней. Расскажи про свой проект. О чем он? Он создавался непосредственно для выставки или уже давно был готов, находился в разработке? МО: Мой проект про улетевшие шарики, он основан на моих личных переживаниях по этому поводу. Природа все время что-то у нас забирает, море забирает тапки и другие ценные вещи, ветер — панамы, деньги и вот шарики, например. Когда я вижу где-то на улице или в метро улетевшие шары в небе или под потолком, я представляю, как плакал дороживший им ребенок, выпустив его из рук. А в сущности, это же всего лишь воздух. Потерял воздух, а кажется, что потерял нечто ценное, целый мир! И мы пытаемся удержать это «ничто», крепко держимся обеими руками, непонятно зачем. В общем, довольно абсурдная ситуация, нам мой взгляд. Эта мысль постоянно существовала со мной, но увидела ее я только непосредственно в последний день подачи заявки на выставку, меня просто осенило. Так что, можно сказать, проект был придуман специально для нее и одновременно находился в разработке. ОЗ: Это небольшой объект, гербарий. Но он больше о природе вещей и воспоминаний, об отношении с ними, чем о природе как листочках и травинках, они здесь — проводники в прошлое, в мир воспоминаний. Гербарий как мемориал памяти. Я начала работать над ним для этой выставки, но в процессе стало понятно, что тема шире, и не получится ее в одном объекте полностью раскрыть, им она не исчерпывается. В работе над проектом проявился ряд актуальных для меня вопросов, над которыми я планирую продолжить работу. Маша Обухова, Пустое веселье, инсталляция, 2012 Чувствуешь ли ты общность с другими участниками выставки? Были ли споры? МО: Не знаю, о чем там можно было спорить. Каждый занимался своим проектом. У нас очень сплоченная группа, но одновременно, каждый за себя, так что, споров не было. По крайней мере, я не видела. ОЗ: Художники, участвующие в выставке «На свежем воздухе!», имеют широкий круг тем, идей и интересов, и, наверное, с большинством из них мы идейно мало пересекаемся. На выставке рядом с моим объектом находятся работы Коли Онищенко, и я считаю что в данном случае это соседство получилось пластически удачным и «идеологически» оправданным. В целом, каждый работал над своим проектом, и споров и дискуссий относительно работы лично у меня ни с кем не возникало. Что тебе дает участие в подобных коллективных проектах? МО: Так как я очень ленива, такие выставки для меня, как пинок под зад, чтобы начать что-то делать, я активизируюсь, это во-первых. А во-вторых, это, несомненно, опыт. С каждой новой выставкой происходит шаг вперед, я так чувствую. ОЗ: Данный проект я рассматриваю для себя как момент рабочего процесса, который помогает мне четче сформулировать свою мысль и довести визуальную составляющую до определенного уровня. Именно участие в выставках позволяет это сделать — пойти дальше размышлений и эскизов, представить этап работы в более-менее законченном виде. Работа над проектом к выставке ускоряет процесс развития идеи. Вообще с нашей группой в ИПСИ сложилась отчасти уникальная ситуация: все очень активны, есть желание делать совместные проекты и выставки, несмотря на различие наших подходов, и сейчас мне это интересно. Что дальше? Какие планы? МО: Дальше планирую поучаствовать в проекте ММСИ «Отвергнутая действительность» в рамках Биеннале молодого искусства в июле. А в сентябре намечена выставка «по обмену» в галерее «Atea» в Мексике, куратором которой является Ольга Карякина. Еще бы хотелось сделать с кем-нибудь совместный проект, потому что это для меня любопытно и ново. ОЗ: В ближайших планах участие еще в нескольких групповых выставках, в том числе, выпускной в ИПСИ, летняя школа и стажировка в Нью-Йорке. Есть несколько проектов, которые очень хочется реализовать. И еще желание чуть меньше сомневаться в собственных работах. Ольга Зовская, Гербарий, объекты, 2012 *** Екатерина Ефимова и Антонина Баевер, выставка «Закрыто на реконструкцию. Внутренние работы» (Школа Родченко): Как было принято решение участвовать в выставке «Закрыто на реконструкцию. Внутренние работы»? Сложно ли оно далось? ЕЕ: Мне было сложно остановиться переделывать свою работу: я продолжала ее делать и делать, казалось, что нужно сделать крупные планы и чуть-чуть уменьшить отчетливую дименцию психопатии, и вдруг я узнала, что кураторы ее отобрали для выставки, и это стало решающей точкой. Пространство «Артплей» чудесное, но мы до конца не знали, какое будет оборудование, а, когда стало известно, что будет проектор и маленькие мониторы, было желание не участвовать в выставке. Остальные участники, работы которых я очень ценю и уважаю, решились — решилась и я. АБ: Решение участвовать было принято в процессе обсуждения выставки с кураторами Александром Евангели и Владом Ефимовым. Далось легко. Как ты понимаешь задачу этих выставок: большой «Student Art Prom» и включенного в него проекта студентов Школы Родченко? ЕЕ: Даже в нашей школе не всегда существует единство в методах преподавания и […]

Запись Великая радость множественности и разнообразия впервые появилась Aroundart.org.

воруйс убивайс!*

Ольга Данилкина — Sun, 06 May 2012 18:43:45 +0000

О Vice Photo Show, фотографии и глянцевых журналах

Запись воруйс убивайс!* впервые появилась Aroundart.org.

Постмитинговый синдром

Анна Быкова — Tue, 06 Mar 2012 21:35:01 +0000

Предвыборный и постмитинговый синдромы имели на выходе любопытные выставочные мероприятия в Москве в районе станции метро «Курская»: в центре дизайна Artplay показывали «народные плакаты» с недавних (декабрьских и февральских) митингов, а галерея Paperworks в Центре современного искусства «Винзавод» собрала выставку с оригинальным названием «За честные выборы» из близлежащих галерей и знакомых художников. Выставку на Artplay курировал Михаил Ратгауз – замглавреда OpenSpace – портала, известного, помимо всего прочего, своими комментариями, рейтингами, голосованиями и прочими интерактивностями, читать которые часто оказывается интереснее самого редакторского материала. Выставка строилась по похожему на web 2.0 принципу: приди-повесь, а вместо этикеток организаторы распечатали фейсбучные профили авторов – оригинальное решение. Here I am, Look at Me. «Мини-мимимитинг». Пусть. Выставка народного плаката получилась: винтажные объекты хранили энергетику жеста, корявые рисунки веселили, стихи озадачивали, объекты восхищали. При этом никаких попыток тематически и/или тонально выстроить экспозицию не наблюдалось – увы. Все основные темы мешались и заглушали одна другую. Квир, геи-лесбиянки против жуликов-воров, Прозрачные урны – хрустальный гроб, бандерлоги в джунглях, голикова-чуров, презервативы, Альбрехт Дюрер и лего… Главное, что раздражало во всем этом креативе, казалось, с головой захлестнувшем внятный протест и четкий месседж – это «внутренняя капитуляция». Все эти «Цель – ничто, движение – все», «Я за, и даже против», «Лига защиты полосатых тритонов» и совсем уже леопольдовское «Хочу жить дружно» именно своей самоубийственной иронией обесценивали все разное остальное, ставя в своих создателей в безупречное положение «над и сбоку». Выставку спасала поэза. Стих. Проект имел названием слоган поэта-акциониста Павла Арсеньева «Вы нас даже не представляете» – «Мы представляем себя» (плакат-растяжка белыми буквами из скотча удивительным образом отсылал и к Маяковскому, и к советскому, и к Монастырскому, переиначивая в новый позитив всех троих). Особенно к месту оказались цитаты концептуалиста-лианозовца Всеволода Некрасова: «Нету, значит будет», «Что никакая это тут не утопия называется а это надежда а это разница», «Чувствуете? Действует!». Дизайнер Андрей Логвин сочинил прекрасное: «ВЫБОР? ВЫБРО… ВОРЫ,Б…! ОБРЫВ…………….». Были и рифмы совсем фольклорные: «Квир спасет мир», «Не боимся мы мороза, будем жуликам занозой», «Хамло в СИЗО», «Сегодня лаем, завтра кусаем…», «Найдем управу на управу», «Е-дем, ду-дим: Пу-тин, уй-ди!». И совсем гениальное «Прости, «стабильность»!» В галерее Paperworks показывали двадцать художников на четырех стенах и одном столбе. Выставка при всем своем интеграционном новаторстве (большую часть работ дали на выставку даже не художники, а их галеристы) получилась полифоническая, хоровая и разноголосая. Тональности были такие: радикально-агрессивная (кулак в голове группы ПГ, собака в боксерских перчатках Николая Олейникова, синий нос в трусах на снегу с бешеным взглядом и чернокруглым плакатом), дальше отчаянно-безнадежная (телефон прямой линии без диска и кнопочек Александры Паперно, черно-белые сизифы Оли Чернышевой, поверженный Явлинский Игоря Мухина), потом совсем непонятная (Дмитрий Гутов нарисовал Путина в образе Крона-Сатурна, пожирающего своего ребенка-демократию – как будто он ее родил), и, наконец, просветленно-лирическая (Алексей Каллима писал разноцветной акварелью по мокрой бумаге «удачное стечение обстоятельств», Никита Алексеев изобразил Вову-Диму младотурками, а Арсений Жиляев цитировал Пушкина про звезду). В целом как набор реперных точек, наверно, неплохо – но, учитывая упущенный момент, неточно, взахлеб и сбивчиво, – и в итоге обидно. Особенно под музыку, что «без любви ничего не…». И при чем здесь любовь? Разница между выставками есть: художники и галеристы, кажется, остались при своем и продолжают настаивать на своем, а народ экспериментирует с одеялами и крокодилами, словами и буквами – и как всегда выглядит свежее. Голос толпы меняется, – а художники остаются, ну или не успевают и тормозят. В целом, конечно, неплохие работы, неплохие слоганы – и полные коммуникативные неудачи. И обидно, и досадно, но да ладно. Материал подготовила Анна Быкова

Запись Постмитинговый синдром впервые появилась Aroundart.org.

Коллективное. Сознательное

Катерина Белоглазова — Sun, 15 Jan 2012 14:01:34 +0000

12 января на территории Artplay прошла московская презентация проекта «Художник — Общество», курируемого Георгием Мамедовым. Пространством реализации проекта стали страны Центральной Азии: Таджикистан, Кыргызстан и несколько более благополучный в экономическом отношении, но столь же проблемный в социальном плане Казахстан. Некогда активно включенные в советский проект построения коммунизма, а ныне независимые государства, эти страны обычно находятся на периферии внимания российского общества. Пресловутая проблема мигрантов, некоторые еще сохранившиеся в сознании старшего поколения осколки советских мифов о братских среднеазиатских ССР, да и, пожалуй, национальная кухня, — вот почти все на сегодняшний день точки «соприкосновения» с представителями этого региона. О реальной жизни людей в этих странах мы попросту ничего не знаем. Проект «Художник — Общество», инициированный культурным центром «Бактрия» (Душанбе, Таджикистан), явился обширной многосторонней программой разработки художественной и социальной практики в регионе, остро нуждающемся, по мнению куратора Георгия Мамедова, в организации публичного пространства — первого шага на пути к социальным инициативам и преобразованиям. С точки зрения организаторов проекта, парадоксальным образом, именно Средняя Азия, где современное искусство деинституциализировано, маргинально и не представляет интереса для капитала, позволяет эстетике взаимодействия, ставшей уже конвенциональной художественной практикой, раскрыть свой «революционный потенциал». Симон Равелли, директор КЦ «Бактрия»: «Художник способен выполнять функцию катализатора социальных перемен как в обществе в целом, так и в малых сообществах, где он проживает и пребывает». Двухгодичная реализация проекта (2010–2011) началась с летней образовательной программы для молодых художников из Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана, проходившей летом 2010 года в Душанбе, с ведущими представителями региональной арт-сцены в качестве лекторов. Основным этапом проекта стала программа резиденций в малых городах Кыргызстана и Таджикистана, в которой приняли участие 20 художников из 7 стран. В большинстве случаев для работы над художественными проектами были выбраны малые города — «реликты советского модернизационного проекта». Основанные на базе градообразующих предприятий, многие из них имели статус «почтовых ящиков» и были построены «с нуля», по образцовым проектам «светлого будущего» с развитым коммунальным хозяйством и культурной инфраструктурой. Именно на этих городах распад Советского Союза сказался больнее всего и отразился наибольшим упадком в сравнении с другими регионами. Исчерпаемость советского ресурса, на котором держатся по сей день многие из бывших советских республик, очевидна более всего там, где из-за бедности города не покрылись сплошь громадными торговыми центрами, сетевыми кафе и офисными комплексами. Программа резиденций «Художник — Общество» задумывалась авторами проекта как попытка хотя бы на микроуровне (или даже символически) актуализировать исторический пафос этих городов, проанализировать подспудные причины провала советского проекта и попробовать совместными усилиями привнести в эти города посторонний взгляд, выявить возможности оживления социального пространства. Опыты художественных резиденций затем были представлены для обсуждения на конференции, прошедшей в Бишкеке в конце ноября 2011 года. Помимо представления осуществленных проектов, эта конференция стала плодотворным форумом для рефлексии самой эстетики взаимодействия, ее перспектив и реальных, действенных возможностей для преобразования общества. Оксана Шаталова, критик, куратор журналист и художник: «Участники (художественных проектов в рамках эстетики взаимодействия) не должны быть объектами. Любыми объектами — исследования, запечатления, диагностирования, сочувственного любования, оплакивания, опеки, охраны. Они не должны находиться под патронажем художника — мессии, мозга или няньки». общежитие-сквот в Бишкеке, источник фотографий На московской презентации проекта были показаны два фильма, сделанные в резиденциях. Кроме того, художник Павел Микитенко представил свой бишкекский проект, проведенный им в здании недостроенного общежития, стихийно заселенного отчаявшимися найти работу и обеспечить минимальные социальные потребности бишкекскими нелегалами, при содействии самих обитателей этого здания-сквота. Фильм Оксаны Шаталовой «Романтики» был снят в ее родном городе Рудный на севере Казахстана. Изображение поделено на два поликадра: в одном рабочие крупнейшего в Казахстане предприятия по добыче железной руды на фоне оставшихся с советских времен городских монументов во славу Рабочего читают отрывки речи старого рудокопа из пятой главы романа Новалиса «Генрих фон Офтердинген», в другом поликадре — документальная съемка работы в карьере. Новалисовская речь старого рудокопа, по мысли художника, служит прекрасным образцом двойственного и «смиренного» положения, в котором сейчас пребывают рабочие предприятия. С одной стороны, «пафос Труда» на одном из тяжелейших производств, горнодобывающем, поддерживается городским начальством до сих пор так же, как и в старые времена: газеты и плакаты в городе Рудный по-прежнему прославляют труд рабочего, а сами рабочие публикуют в печати стихи о железной руде. С другой стороны, предприятие давно принадлежит олигархической структуре, так что ни о каком «неотчужденном труде» говорить здесь нельзя. Позиция героя Новалиса видится Оксане столь же противоречивой: он ощущает в своем труде причастность к мистической природе мира и его сокровищам, недоступным тем, кто не достает их прямо из земли, как он, но одновременно старый рудокоп явно выступает за послушание своему господину герцогу и даже хвалится, полученным от него в награду за свой тяжелейший труд золотым медальоном. Оксана Шаталова проводит параллель между идеями классического немецкого романтизма конца XVIII — начала XIX века и советским пафосом трудового энтузиазма, отождествляя хрестоматийные оппозиции обоих идейных течений: «романтик — филистер» и «энтузиаст — мещанин». С ее точки зрения, романтический и коммунистический дискурсы почти полностью сходятся «на стадиях реализации утопии», когда коммунистические представления о неотчужденном Труде совпадают с романтическим идеалом Искусства. Подробное исследование общего и различного этих дискурсов содержится в лекции подготовленной Оксаной к конференции «Художник — Общество». город Рудный, источник фотографий Другой фильм, показанный на презентации — «Монтаж на основе “Трех песен о Ленине” Дзиги Вертова», работа Кирилла Адибекова и Ольги Житлиной, выполненная в резиденции в городе Табошар в Согдийской области Таджикистана. Табошарская мифология гласит, что для создания первой российской атомной бомбы использовался уран, добытый в шахтах этого некогда закрытого города. Сегодня от былого значения города остался едва ли не только лишь этот миф. Причину того, что Таджикистан стремительно скатывается в «средневековье» художники пытаются отыскать, тщательно анализируя монтажную структуру идеологического высказывания Дзиги Вертова в фильме «Три песни о Ленине», которая, по их мнению, упрощенно сводится к формуле: «было плохо — стало хорошо — Ленин», «была голая степь — стала плодородная земля — Ленин» и т.д. Аккультурация, внезапно лишенная постоянного идеологической подпитки, рушится так же быстро, как были получены, согласно идеологической формуле Вертова, ее позитивные плоды. «Мое лицо было в темной тюрьме, теперь оно вышло на свет», — эти слова лейтмотивом повторяются в «Трех песнях о Ленине». Сталкивая вертовский «идеологический» монтаж с аудиозаписями интервью двух нынешних жительниц города Табошар, художники намеренно не показывают лиц женщин, чьи истории они чередуют с фрагментами фильма, недвусмысленно намекая на то, что время в Таджикистане, […]

Запись Коллективное. Сознательное впервые появилась Aroundart.org.