Лиза Морозова: «Я за классический перформанс, пусть это и выглядит старомодно»

Анна Комиссарова — Thu, 06 Nov 2014 13:32:43 +0000

Беседа с художницей о ее творчестве, истории российского перфоманса и влиянии Юрия Соболева

Запись Лиза Морозова: «Я за классический перформанс, пусть это и выглядит старомодно» впервые появилась Aroundart.org.

Валерий Айзенберг о программе «ESCAPE»

Сергей Гуськов — Thu, 10 Nov 2011 08:46:37 +0000

С 6 сентября по 6 ноября Московском музее современного искусства на Гоголевском бульваре прошла большая выставка «Невозможное сообщество», которая первоначально должна была стать персональной выставкой программы «ESCAPE», но за два года подготовки художники «ESCAPE» и куратор Виктор Мизиано полностью изменили концепцию проекта, пригласив к участию множество художников и художественных групп. 24 октября в ММСИ состоялась презентация первой части каталога выставки, посвященная деятельности «ESCAPE». Остальные две части каталога будут представлены в январе 2012 года, как сообщают сотрудники музея. Валерий Айзенберг, один из участников программы «ESCAPE», ответил на вопросы Aroundart. Сергей Гуськов: На презентации первой части каталога выставки «Невозможное сообщество», костяком которой стала группа «ESCAPE», прозвучало много шуток по поводу того, что каталог — это могильный камень, и другие сравнения, связанные со смертью. Насколько я понимаю, все эти метафоры и шутки уже давно в ходу, потому что художники группы постоянно переосмысляли свое бытие-вместе. Валерий Айзенберг: Художники группы с самого начала подспудно, на подсознательном уровне прорабатывали тему бытия-вместе. Но осознанно мы начали делать проекты на эту тему во второй период нашей деятельности, где-то с 2003 по 2005 годы. По поводу смерти, я должен сказать, что сейчас, глядя на то прошлое и сравнивая с тем, что происходит в мире вообще, я понимаю, что коллективное творчество можно считать моделью социальных сообществ, потому что жизнь проявляет себя в коллективном творчестве намного сильнее, чем в творчестве одного художника. Индивидуалист может отвлечься от окружения, от контекста, а коллективу сделать то же самое намного сложнее. Все то, что происходило у нас было подобно мыльной опере. Это были опереточные страсти – как бы любовь и ненависть, морализаторство и брутализм. В реальности все, на самом деле, и убеждает. Смерть Каддафи — пожалуйста. Вот она — реальная жизнь. Любовь и ненависть — это как каннибализм. Человек, который ест другого человека, любит его и его мясо. А в нашем небольшом сообществе, если подобные вещи и присутствовали, то только в виде карикатуры. Они рядом не стояли с реальными трагедиями жизни и смерти. И если на презентации каталога Богдан Мамонов связал проект «Треугольник», который мы делали уже без него, со смертью, то это не совсем верно. Мы его делали, не потому что в тот момент, в начале 2007-го, нас осталось только трое, а потому что мы копали треугольную яму. Для меня смысл этого проекта заключался в бессмысленности попыток достижения любой цели, особенно если мы говорим об искусстве. Я считаю, что художник является некой аномалией в социуме. Члены группы очень часто проецировали на себя то, что мы делали коллективно. Опять странное противоположение личного и коллективного. Мы делаем коллективный проект, но каждый из нас проецировал этот проект на себя лично. Соответственно, могли возникать мысли, такие как у Богдана, что мы втроем копали треугольную яму, как будто бы могилу ему. Для меня это была совершенно удивительная реакция. А вообще такой постановки вопроса о смерти в наших произведениях нет. Такие проекции были возможны, потому что в группе постоянно возникали пораженческие настроения. Может, это слишком самонадеяно, но я должен сказать, что именно я являлся тем человеком, который пытался либо использовать эти пораженческие настроения и перевести их во что-то продуктивное, либо нивелировать их. инсталляция «Бутик ESCAPE» СГ: Я посмотрел каталог и увидел там дневниковые записи. Не знаю, насколько они дневниковые, может, это мистификация. В них часто рассказывается, что участники программы ссорятся по поводу тех или иных проектов, всегда идет жесткое обсуждение на грани конфликта. Лиза Морозова, в частности, об этом пишет. Вообще существование в коллективе, который, к тому же, еще что-то производит, это всегда сложная ситуация. Об этом свидетельствует недавний пример «Группы учебного фильма», которая превратила одну из дискуссий во время выставки «Аудитория Москва» в публичное разбирательство и выяснение отношений: кто автор той или иной работы, как ее подписывать, как учитывать мнение участников группы, почему идею одного из участников отклонили, а другого — приняли и т.д. Правда, там, помимо художественного, был еще политический момент. С одной стороны, это выглядит очень странно, но, с другой стороны, когда много людей делают совместную работу, конфликт с большой вероятностью неизбежен. ВА: Прежде чем я отвечу, нужно пояснить формат этой беседы. Это будет интервью с человеком или с художником? СГ: Хороший вопрос… ВА: Я разделяю эти фигуры и считаю, что Художник — это две субстанции: человеческая и художническая. СГ: Тогда интервью с художником. ВА: Любую человеческую деятельность сопровождают какие-то коллизии. Она не замыкается только на поле искусства: коллизии между художниками, кураторами, критиками и т.д. Это происходит и в науке — между младшими научными сотрудниками и профессорами, а политике подобные вещи свойственны в самой большой степени, где личные отношения играют ключевую роль при принятии решений. Тут можно сравнивать характер коллизий в разных художественных группах. Например, можно подумать, что «Синие носы» — это спаянная, цельная группа, но я слышал, что там тоже происходят всевозможные конфликты. Я не знаю, что происходит в группе «AES+F», тоже кажется, что это одно тело с четырьмя головами. СГ: Одна голова там хитро отделена плюсиком. ВА: Да, так у них сложилось хронологически. Масса таких закрытых примеров. Я не знаю, что происходит в группе «Куда бегут собаки», у «ЕлиКуков», «Синего супа» и всевозможных «Облединений». Конечно, можно заняться сравнением. В нашем случае я могу сказать только, что, если бы мы были все одинаковые, мы делали бы совсем другие проекты. Конфликты, которые сопровождали все проекты, способствовали созданию этих проектов такими, какими они в итоге получились. И это вполне нормально. Можно разбирать, как делался каждый проект. Некоторые проекты делались так: каждый делал свою часть, а потом они соединялись в общую конструкцию. Или кто-то один придумывал основную идею, а потом шли долгие совещания, и основная идея обрастала большим числом дополнительных деталей. Очень редко, но бывало, когда кто-то высказывает идею, и она принимается без всяких сомнений. Совещание в галерее Escape, 2005 СГ: В отличие от многих других групп, вы очень много рефлексировали совместную деятельность, даже невозможность такой деятельности. Тот же «Хор», представленный на выставке, иллюстрирует этот парадокс: все вместе, но каждый поет свою песню. Это не конфликт, но это чревато конфликтом. И может случиться, что, как в вашей работе «Квартет», будет играться одно, а звучать — другое, в том числе, по причине разногласий. ВА: Сложно проецировать «Квартет» на группу из четырех человек. Если сказать, что эти музыканты являются художниками, авторами […]

Запись Валерий Айзенберг о программе «ESCAPE» впервые появилась Aroundart.org.

Escape - Aroundart.org

Лиза Морозова: «Я за классический перформанс, пусть это и выглядит старомодно»

Валерий Айзенберг о программе «ESCAPE»