Хлобыстин Андрей - Aroundart.org

Петербургское искусство: от тупости к минимализму

Елена Ищенко — Wed, 26 Jun 2013 09:13:49 +0000

Через несколько дней в галерее «Культпроект» закроется выставка «Новые основания — от концептуализма к минимализму», последняя в рамках масштабного сезона петербургского искусства в Москве под названием «Невидимая граница». Всего девять выставок, охватывающих период с конца 90-х до современности, должны были представить полную картину питерской арт-сцены. Отсюда, из Москвы, кажется, что куратору проекта Петру Белому и его помощникам (у каждой выставки были свои кураторы) удалось рассказать о современном питерском искусстве все. Или почти все. Причем, удачно избежав тирад в адрес Тимура Новикова, фигура которого способна затмить все остальное. Что, собственно, и произошло с петербургским искусством: Новикова дружно называют «последним выдающимся художником Петербурга», не замечая никого другого. Правда, возведение «невидимой границы» — дело рук самих петербуржцев. Андрей Хлобыстин, художник и куратор первой выставки сезона «Шизореволюция», в интервью AroundArt говорил о «чердаках и подвалах» как свойстве петербургского искусства. Но заключительные выставки в «Культпроекте» говорят как раз об обратном: молодые художники разрушают «невидимую границу», предъявляя свое искусство Москве и миру (последнему — даже чаще), теряя при этом какую-то особую питерскую витальность и нонконформизм, за которую это искусство так ценили, в том числе и в Москве, и в чем Тимур Новиков сближается с «Митьками». При этом современное петербургское искусство многообразно и плодовито, так что привести все выставки, прошедшие в «Культпроекте», к общему знаменателю, не получится. Зато можно проследить, как это искусство развивается и откуда самые молодые художники черпают вдохновение и идеи. Собственно, поэтому кураторам и понадобился небольшой ретроспективный взгляд в 80–90-е, к тяжеловесам типа того же Тимура Новикова (единственное упоминание — в рамках первой выставки «ШИЗОРЕВОЛЮЦИЯ, Архив ПАиБНИ»), Виктора Цоя, Олега Григорьева, Вадима Панова или Товарищества «Новые тупые». Выставка «От тупости к паразитизму», вид экспозиции, галерея Культпроект, Москва, 2012 «Я хотел бы показать, как небольшая группа людей, просто занимаясь собой, произвела такое впечатление на молодежь страны, что жить по-другому стало невозможно», — говорил Андрей Хлобыстин, основатель Архива ПАиБНИ, для которого он тщательно собирал вещной мир героев «шизореволюции», культурного переворота, произошедшего в 80-е. На первой выставке в «Культпроекте» показывали трусы Свина, лидера первой советской панк-группы «Автоматические удовлетворители», пальто Георгия Гурьянова, художника и участника группы «Кино», знаменитый цилиндр Тимура Новикова и множество фотографий, запечатлевших каждодневную жизнь этих героев. Эта вещная среда — неотъемлемая часть того художественного дискурса, который создавался не столько произведениями вышеупомянутых художников, сколько их образом жизни. Такой подход породил своеобразный «петербургский акционизм» — перформативную среду, в которой любой жест художника воспринимался как акт искусства. Эту линию продолжили члены арт-группировки «Новые тупые», которым была посвящена вторая выставка «Невидимой границы» «От тупости к паразитизму». Художники из «Новых тупых» (Вадим Флягин, Сергей Спирихин, Игорь Панин, Владимир Козин, Александр Ляшко) делали перформансы — безумные, абсурдные и отчаянные, типа «Ваньки-встаньки» (1993), когда Вадим Флягин методично пытался улечься и прикорнуть на пяти стульях, которые регулярно под ним разъезжались и роняли художника на пол. Их брутальный экспрессионизм противостоял «Новой академии», с ее успешностью и рафинированностью, которую Тимур Новиков сумел выдать за чистый образ Петербурга. Уже в этой выставке был намечен мостик к современности — из «Новых тупых» выросла галерея Parazit (потому что паразитируется на других культурных институциях). Из Parazit’а, который многие молодые художники используют как стартовую площадку, уже вышли группы «Протез» и «Мыло». Эта своеобразная школа старательно охраняет свой маргинализм и учит относиться к искусству легко и с юмором. «Эзистенциальный трэш» Гриши Ющенко из «Протеза», бредовые перформансы, «мыльные» коллажи и портреты «великих русских» поэтов и писателей Сергея Мотолянца и Дмитрия Петухова из «Мыла», — это молодое искусство продолжает нонконформисткую, хулиганскую линию 80–90-х. Они мало заботятся о мировом контексте, о стандартах и правилах, об успехе и прибыли, и поэтому выдают очень «питерское» искусство, наполненное живой энергией. Их паразитизм проявляется не только в «присасывании» к другим культурным институциям, он распространяется шире, и речь здесь идет о своеобразном паразитировании на хламе, на остатках жизнедеятельности. Большинство своих произведений «паразитовцы» делают из всякой дряни — мыла, старых шин, разбитых или целых бутылок из-под пива. (эта линия особенно четко проявилась на недавней выставке петербургского искусства в «Культурном альянсе» Марата Гельмана). По сути, это искусство, которое возводит бедность, отсутствие денег (хотя бы на материалы; их произведения недорогие), в художественный принцип и реже — в принцип жизни. (Здесь можно вспомнить еще об одной питерской арт-группе — о «Войне»). Выставка «3х2», вид экспозиции; работы Татьяны Ахметгалиевой, Вероники Рудьевой-Рязанцевой, Антона Хлабова, Максима Свищева; галерея Культпроект, Москва, 2013 Но уже на третьей выставке «3х2» стало понятно, что такое следование локальной традиции для современных петербургских художников скорее исключение, чем правило. Молодые ищут другие пути, и находят их чаще всего в традиции западного искусства. «Молодежь здесь изучает московское искусство, американское искусство. Призывают варягов объяснять, что такое искусство. Наши арт-бюрократы, музейщики считают, что здесь ничего своего не было и не будет, поскольку нет рынка, а в иных формах искусство якобы существовать не может, хотя все ровным счетом наоборот», — так резко высказался об этом явлении Андрей Хлобыстин, приверженец той самой локальной традиции. С ним можно поспорить, в частности, об этом «наоборот» — молодое искусство, как показывает современный опыт, прекрасно существует в рамках рынка и вне локального дискурса. Взять хотя бы двух художниц, видеоработы которых были показаны в «Культпроекте» — Татьяну Ахметгалиеву и Веронику Рудьеву-Рязанцеву. Обе известны в Москве (в Петербурге, возможно, даже меньше), обе встроены в систему арт-рынка, обе продаются (на недавнем аукционе Vladey работу Ахметгалиевой «Море дождей» (из серии «Моя комната») продали за 7 тыс. евро), обе участвуют в выставках, в том числе и в музейных. В их работах практически ничего не говорит ни об их малой родине, ни о большой — они интернациональны. У них нет той иронии и самоиронии, которые есть и у «паразитовцев», и у «Новых тупых», и даже у «Новой академии». Здесь все серьезно и по правилам: молодые художники (особенно те, кто занимается видеоартом) ищут для своей работы какой-то канон, какие-то критерии оценки, и находят их не в родной питерской традиции, а в западной. Их работы напоминают то о Нам Джун Пайке, то о Яне Брейквелле, то об Анне Ермолаевой. Возможно, причина кроется в том, что почти все художники (четыре из пяти, представленных на выставке «3х2»: Татьяна Ахметгалиева, Вероника Рудьева-Рязанцева, Юлия Застава и Антон Хлабов) изучали искусство новых медиа в институте «ПРО АРТЕ», основанном некогда двумя фондами — Сороса и Форда, где всегда ставился упор на изучение западного искусства. Возможно, дело в молодости: в культуре MTV и в отрыве от тех […]

Запись Петербургское искусство: от тупости к минимализму впервые появилась Aroundart.org.

За невидимую границу

Сергей Гуськов — Mon, 03 Sep 2012 07:10:43 +0000

В течение нескольких месяцев, начиная с 13 сентября, в небольшой московской галерее «Культпроект» можно будет увидеть серию выставок «Невидимая граница. Сезон петербургского искусства в Москве». Куратор всего проекта Петр Белый и его сокуратор по первой части выставочной программы Андрей Хлобыстин рассказали Aroundart о петербургском искусстве, внутренней потребности общественной деятельности, повседневном художественном проживании и заботе о себе. Игорь Панин, Товарищество «Новые тупые» фото: Александр Ляшко Сергей Гуськов: Как родилась идея сделать серию выставок петербургских художников в Москве? Петр Белый: Сначала появилась мысль, мною высказанная, что в Москве о петербургской культуре не знают ничего. Эта мысль была переварена двумя кураторами и владелицами галереи «Культпроект», Ириной Солнцевой и Юлией Манусевич, и, спустя год, они обратились ко мне с предложением организовать годичную программу петербургской культуры. Так появилась «Невидимая граница» — сезон Петербурга в Москве. О петербургском, ленинградском искусстве ходят мифы, легенды, а информацию о реальной ситуации нигде не почерпнуть. Нет никакого объединяющего издания или какой-то систематизации. Первая попытка сделана относительно недавно журналом «Артхроника», где была опубликована карта петербургского искусства, обозначены связи и даны звания (1, 2, 3). Схема получилась достаточно объективная, но она показывает, скорее, современную ситуацию, а многие мотивы, откуда что происходит, остались не разъясненными. Поэтому был выдуман долговременный проект, на десять месяцев, то есть на весь следующий сезон. Фестиваль носит полуобразовательный характер, предназначен для тех, кто всерьез интересуется темой, и призван более глубоко раскрыть эти сюжеты, разъяснить ситуацию, отчасти историческую, отчасти современную. Ведь когда говорят о Петербурге, вспоминают вначале русский авангард, Малевича, потом провал, далее — 1970-е, газаневщина, потом снова провал, а следом идет авторитет Тимура Новикова — человека, посвятившего много времени промоушену своего имени. Он хоть как-то конвертируется внутри русской ситуации. Больше о Петербурге не знают ничего. Поэтому мне кажется, что выставки петербургского искусства очень важны и полезны для Москвы, которая замкнута на своей орбите, сама себя поедает. Есть такая общая русская тенденция самоедства. Ведь говорить по большому счету о Петербурге или Москве как об интернациональных художественных центрах пока рановато, а вот внутренняя культура у разных регионов может быть крайне интересной и глубокой. В течение сезона будут печататься каталоги — маленькие ежемесячные журнальчики, рассказывающие о текущей выставке. И я очень рассчитываю на выход книги в конце программы. Это будет достаточно увесистое издание, которое поможет даже тем, кто не посещал экспозицию, прояснить для себя петербургскую ситуацию. Для каждого проекта, чтобы была определенная объективность, буду привлекать сокуратора, специалиста по узкой теме. Скажем, к первой выставке «Шизореволюция. Архив ПАиБНИ» я привлек Андрея Хлобыстина. Первый проект как бы мостик от известного москвичам к неизвестному. Андрей Хлобыстин знает много об этой среде, и сам часть ее. Есть и другие специалисты: Катя Андреева, Аркадий Ипполитов — люди, принадлежавшие к этой тусовке, но мне больше всего близок и понятен архивный подход Хлобыстина. Мое личное отношение к тому поколению перестроечных художников-рейверов всегда было негативным, но сейчас я начал испытывать к ним нежные чувства, хотя половины из них и в живых уж нет. Я вдруг понял, что это были последние представители богемы, последняя вспышка стиля, художественного поведения, отчасти суицидального, но очень красивого. Сейчас вообще возникает вопрос: почему у нас сорокалетняя богема, типа Пепперштейна, и двадцатилетние прагматики — как так может быть, вроде по возрасту все должно быть наоборот! Кирилл Хрусталев, Вершина на закате СГ: Молодых прагматиков вы тоже будете выставлять? ПБ: Конечно. Я сам отчасти прагматик. И не вижу никакого конфликта в такой ситуации, потому что прагматизм означает, в сущности, возможность принять оптимальное решение. Творчество все равно остается загадкой, и этот момент чуда необъясним, и объясним быть не может, однако, технические решения, сопровождающие каждое произведение искусства, требуют известного прагматизма: вы идете кратчайшим, рациональным путем для достижения нужного эффекта. СГ: Из ваших слов следует, что питерское искусство — во многом закрытая для московских зрителей история. При этом вы выбираете для фестиваля площадку, которая тоже мало известна столичной аудитории. Место выбрано не по этой причине, но все же получается, что имеется некое совпадение в «закрытости». Как это будет работать? ПБ: Дело в том, что фестиваль является полностью личной инициативой. Проект совершенно некоммерческий. Он существует не на государственном уровне, а на частном. Просто люди взяли и, используя свои возможности, организовали фестиваль. Конечно, наш проект несравним с любым большим фестивалем, поэтому мы предпочитаем называть его иначе — выставочная программа «Сезоны петербургского искусства в Москве». В целом, наш проект рассчитан на достаточно узкую аудиторию, потому что, если бы это было американское искусство, то, понятно, оно бы привлекло широкую зрительскую аудиторию. А здесь понятно, что это не то событие, которое поставит все с ног на голову. Скорее, речь идет о камерной истории, которая призвана создать некий культурный резонанс. Возможно, этот выставочный блок будет позже повторен в другом месте или продолжен каким-нибудь иным способом. Повторюсь, это частная инициатива со всех сторон. С моей стороны в особенности, потому что я душой болею за Петербург, и мне обидно, что некоторые явления остались в тиши просто в силу скромности создателей. Например, «Новые тупые» или деятельность галереи «Навикула Артис». У нас вообще очень сильно развита культура чердаков и подвалов, и арт-сообщество очень закрыто. Неоднократно были попытки вторжения, Гельман приезжал, но все они заканчивались крахом именно в силу самой атмосферы инертности и неприятия чужаков. Но, тем не менее, есть много всяких интереснейших явлений. СГ: По каким критериям отбирались художники для этой серии выставок? ПБ: Мы показываем малую часть художественной жизни. В Петербурге огромное количество художников, но большинство из них — представители традиционных жанров, типа, городских акварелей, церквей с небесами, респектабельного нонкомформизма и проч. Мы же говорим об относительно прогрессивном искусстве, об эстетствующих люмпенах, которые не попадают в общегородской мейнстрим, совершенно ужасный (он и в Москве такой). Печальная ситуация с союзами художников везде одинакова: они продолжают выпускать свой тяжеловесный товар, который, видимо, находит своего потребителя, но тут разговор о другом. Речь пойдет о живых тенденциях и движениях, происходящих в городе. Константин Симун, Хлеб — Дорога Жизни СГ: Вы уже делали похожий проект — «Люда Express» в «Новой Голландии»… ПБ: Не совсем так. В «Новой Голландии» был сделан 15-дневный выставочный блок «Люда-Экспресс», состоящий последовательно из шести персональных экспозиций. Идея проекта была основана на годичном существовании галереи «Люда» (2009), где прошло 52 выставки. Оба проекта были рассчитаны в основном на местную, информированную аудиторию. Там был отчасти другой принцип — самоидентификация петербургского искусства. Московский фестиваль «Невидимая граница» обращен скорее […]

Запись За невидимую границу впервые появилась Aroundart.org.