Петербургское искусство: от тупости к минимализму

Елена Ищенко — Wed, 26 Jun 2013 09:13:49 +0000

Через несколько дней в галерее «Культпроект» закроется выставка «Новые основания — от концептуализма к минимализму», последняя в рамках масштабного сезона петербургского искусства в Москве под названием «Невидимая граница». Всего девять выставок, охватывающих период с конца 90-х до современности, должны были представить полную картину питерской арт-сцены. Отсюда, из Москвы, кажется, что куратору проекта Петру Белому и его помощникам (у каждой выставки были свои кураторы) удалось рассказать о современном питерском искусстве все. Или почти все. Причем, удачно избежав тирад в адрес Тимура Новикова, фигура которого способна затмить все остальное. Что, собственно, и произошло с петербургским искусством: Новикова дружно называют «последним выдающимся художником Петербурга», не замечая никого другого. Правда, возведение «невидимой границы» — дело рук самих петербуржцев. Андрей Хлобыстин, художник и куратор первой выставки сезона «Шизореволюция», в интервью AroundArt говорил о «чердаках и подвалах» как свойстве петербургского искусства. Но заключительные выставки в «Культпроекте» говорят как раз об обратном: молодые художники разрушают «невидимую границу», предъявляя свое искусство Москве и миру (последнему — даже чаще), теряя при этом какую-то особую питерскую витальность и нонконформизм, за которую это искусство так ценили, в том числе и в Москве, и в чем Тимур Новиков сближается с «Митьками». При этом современное петербургское искусство многообразно и плодовито, так что привести все выставки, прошедшие в «Культпроекте», к общему знаменателю, не получится. Зато можно проследить, как это искусство развивается и откуда самые молодые художники черпают вдохновение и идеи. Собственно, поэтому кураторам и понадобился небольшой ретроспективный взгляд в 80–90-е, к тяжеловесам типа того же Тимура Новикова (единственное упоминание — в рамках первой выставки «ШИЗОРЕВОЛЮЦИЯ, Архив ПАиБНИ»), Виктора Цоя, Олега Григорьева, Вадима Панова или Товарищества «Новые тупые». Выставка «От тупости к паразитизму», вид экспозиции, галерея Культпроект, Москва, 2012 «Я хотел бы показать, как небольшая группа людей, просто занимаясь собой, произвела такое впечатление на молодежь страны, что жить по-другому стало невозможно», — говорил Андрей Хлобыстин, основатель Архива ПАиБНИ, для которого он тщательно собирал вещной мир героев «шизореволюции», культурного переворота, произошедшего в 80-е. На первой выставке в «Культпроекте» показывали трусы Свина, лидера первой советской панк-группы «Автоматические удовлетворители», пальто Георгия Гурьянова, художника и участника группы «Кино», знаменитый цилиндр Тимура Новикова и множество фотографий, запечатлевших каждодневную жизнь этих героев. Эта вещная среда — неотъемлемая часть того художественного дискурса, который создавался не столько произведениями вышеупомянутых художников, сколько их образом жизни. Такой подход породил своеобразный «петербургский акционизм» — перформативную среду, в которой любой жест художника воспринимался как акт искусства. Эту линию продолжили члены арт-группировки «Новые тупые», которым была посвящена вторая выставка «Невидимой границы» «От тупости к паразитизму». Художники из «Новых тупых» (Вадим Флягин, Сергей Спирихин, Игорь Панин, Владимир Козин, Александр Ляшко) делали перформансы — безумные, абсурдные и отчаянные, типа «Ваньки-встаньки» (1993), когда Вадим Флягин методично пытался улечься и прикорнуть на пяти стульях, которые регулярно под ним разъезжались и роняли художника на пол. Их брутальный экспрессионизм противостоял «Новой академии», с ее успешностью и рафинированностью, которую Тимур Новиков сумел выдать за чистый образ Петербурга. Уже в этой выставке был намечен мостик к современности — из «Новых тупых» выросла галерея Parazit (потому что паразитируется на других культурных институциях). Из Parazit’а, который многие молодые художники используют как стартовую площадку, уже вышли группы «Протез» и «Мыло». Эта своеобразная школа старательно охраняет свой маргинализм и учит относиться к искусству легко и с юмором. «Эзистенциальный трэш» Гриши Ющенко из «Протеза», бредовые перформансы, «мыльные» коллажи и портреты «великих русских» поэтов и писателей Сергея Мотолянца и Дмитрия Петухова из «Мыла», — это молодое искусство продолжает нонконформисткую, хулиганскую линию 80–90-х. Они мало заботятся о мировом контексте, о стандартах и правилах, об успехе и прибыли, и поэтому выдают очень «питерское» искусство, наполненное живой энергией. Их паразитизм проявляется не только в «присасывании» к другим культурным институциям, он распространяется шире, и речь здесь идет о своеобразном паразитировании на хламе, на остатках жизнедеятельности. Большинство своих произведений «паразитовцы» делают из всякой дряни — мыла, старых шин, разбитых или целых бутылок из-под пива. (эта линия особенно четко проявилась на недавней выставке петербургского искусства в «Культурном альянсе» Марата Гельмана). По сути, это искусство, которое возводит бедность, отсутствие денег (хотя бы на материалы; их произведения недорогие), в художественный принцип и реже — в принцип жизни. (Здесь можно вспомнить еще об одной питерской арт-группе — о «Войне»). Выставка «3х2», вид экспозиции; работы Татьяны Ахметгалиевой, Вероники Рудьевой-Рязанцевой, Антона Хлабова, Максима Свищева; галерея Культпроект, Москва, 2013 Но уже на третьей выставке «3х2» стало понятно, что такое следование локальной традиции для современных петербургских художников скорее исключение, чем правило. Молодые ищут другие пути, и находят их чаще всего в традиции западного искусства. «Молодежь здесь изучает московское искусство, американское искусство. Призывают варягов объяснять, что такое искусство. Наши арт-бюрократы, музейщики считают, что здесь ничего своего не было и не будет, поскольку нет рынка, а в иных формах искусство якобы существовать не может, хотя все ровным счетом наоборот», — так резко высказался об этом явлении Андрей Хлобыстин, приверженец той самой локальной традиции. С ним можно поспорить, в частности, об этом «наоборот» — молодое искусство, как показывает современный опыт, прекрасно существует в рамках рынка и вне локального дискурса. Взять хотя бы двух художниц, видеоработы которых были показаны в «Культпроекте» — Татьяну Ахметгалиеву и Веронику Рудьеву-Рязанцеву. Обе известны в Москве (в Петербурге, возможно, даже меньше), обе встроены в систему арт-рынка, обе продаются (на недавнем аукционе Vladey работу Ахметгалиевой «Море дождей» (из серии «Моя комната») продали за 7 тыс. евро), обе участвуют в выставках, в том числе и в музейных. В их работах практически ничего не говорит ни об их малой родине, ни о большой — они интернациональны. У них нет той иронии и самоиронии, которые есть и у «паразитовцев», и у «Новых тупых», и даже у «Новой академии». Здесь все серьезно и по правилам: молодые художники (особенно те, кто занимается видеоартом) ищут для своей работы какой-то канон, какие-то критерии оценки, и находят их не в родной питерской традиции, а в западной. Их работы напоминают то о Нам Джун Пайке, то о Яне Брейквелле, то об Анне Ермолаевой. Возможно, причина кроется в том, что почти все художники (четыре из пяти, представленных на выставке «3х2»: Татьяна Ахметгалиева, Вероника Рудьева-Рязанцева, Юлия Застава и Антон Хлабов) изучали искусство новых медиа в институте «ПРО АРТЕ», основанном некогда двумя фондами — Сороса и Форда, где всегда ставился упор на изучение западного искусства. Возможно, дело в молодости: в культуре MTV и в отрыве от тех […]

Запись Петербургское искусство: от тупости к минимализму впервые появилась Aroundart.org.

Гапонов Илья - Aroundart.org

Петербургское искусство: от тупости к минимализму