Рикрит Тиравания: «Пусть зрители решают сами»

Лена Клабукова — Thu, 25 Jun 2015 14:08:48 +0000

О трансформации эстетики отношений, взаимодействии со зрителем и о том, что искусство не обязательно должно быть искусством, с художником, чья выставка сейчас проходит МСИ «Гараж», беседовала Лена Клабукова.

Запись Рикрит Тиравания: «Пусть зрители решают сами» впервые появилась Aroundart.org.

Джозеф Кошут: «Сейчас политика в своей попытке формировать мировоззрение часто занимает место культуры»

Владислав Тарнопольский — Wed, 22 Apr 2015 12:11:39 +0000

Автор знаковой для истории искусства инсталляции «Один и три стула», чья выставка откроется сегодня в МАММ, ответил на вопросы Владислава Тарнопольского.

Запись Джозеф Кошут: «Сейчас политика в своей попытке формировать мировоззрение часто занимает место культуры» впервые появилась Aroundart.org.

Ширин Нешат: «Религия – это наша реальность»

Елена Ищенко — Tue, 01 Apr 2014 12:23:52 +0000

Иранская художница, которая исследует проблемы женщин

Запись Ширин Нешат: «Религия – это наша реальность» впервые появилась Aroundart.org.

Эрвин Вурм: «В искусстве должен быть юмор – он сближает со зрителем»

Елена Ищенко — Mon, 09 Sep 2013 08:36:24 +0000

В «Цехе Красного» на «Винзаводе» при поддержке галереи «Риджина» открылась выставка популярнейшего австрийского художника Эрвина Вурма. Показывают 30 работ, включая знаменитые Drinking Sculptures, а также новые «сосисочные» скульптуры, надувные дома и интерпретацию «Одноминутных скульптур» – со скелетами, вместо живых людей. Искусство легкое в исполнении и в восприятии, «арток», если использовать термин группы Electroboutique. Накануне открытия Елена Ищенко поговорила с Эрвином Вурмом о его новых работах и – об опасностях популярности. Елена Ищенко: А откуда это название «Трусливый трактор»? Эрвин Вурм: Это очень смешная история. Настоящее название моей выставки Abstract Abstruse – «Абстрактная заумь». На английском языке в названии присутствует игра слов, при дословном переводе на русский она теряется. Поэтому в «Риджине» придумали назвать выставку «Трусливый трактор». Почему? Это не ко мне вопрос, спрашивайте у них. ЕИ: Но вы на это название согласились? ЭВ: Ну а что мне делать? Мне сказали, что звучит так же, как на английском. Это название придумали носители языка. Хотя, конечно, ни о каком тракторе, тем более трусливом, на моей выставке и речи не идет. ЕИ: Может быть, те распухшие дома имеют такую форму, потому что их переехал трактор? ЭВ: Нет, нет. И сосиски, и дома – это продолжение моего исследования человеческого тела, которое я начал еще в «Одноминутных скульптурах». Каждая сосиска, если она настоящая, хорошая, наполнена плотью. А плоть — это и человеческое тело тоже. Плюс есть коннотация, связанная с обозначением члена. Само это слово очень популярно в европейской культуре. Это своего рода часть нашей самоидентификации. В Австрии, в Германии существуют пословицы со словом «сосиска», например, «мне плевать». Так что это слово укоренено в нашем обществе, в нашем языке. Оно относится к жизни нашего тела также, как и секс. А я люблю работать с тем, что меня окружает. ЕИ: Эти скульптуры из резиновых сосисок новые? ЭВ: Да, на этой выставке все работы новые, кроме «Пьющих скульптур» (Drinking sculpture). Хотя абсолютно новое – это живопись, с ней я никогда не работал. Хотя назвать это «живописью» трудно. Это раскрашенные холсты, с наклеенными на них галстуками. Все началось с того, что я использовал галстуки как часть оформления выставки, своего рода инсталляцию, – создавая из них длинные абстрактные линии прямо на стене. У меня дома есть скульптуры из галстуков. Галстук – это тоже часть нашего мира, часть общества потребления, часть мужского гардероба, такая же, как и сосиски. А потом я решил перенести эти вещи на холсты, хотя, конечно, это скорее глумление над живописью в моем исполнении, а не чистая живопись. Untittled, 2013 // Courtesy: Studio Wurm ЕИ: А вот «Пьющие скульптуры». В них такая ирония – человек садится на какого-нибудь Франца Веста, открывает бутылку и напивается. Вы хотите, чтобы человек почувствовал себя в шкуре художника? ЭВ: Что-то вроде того. Каждый может быть художником. Нужно прост сесть, расслабиться и выпить. Каждая из этих скульптур может считаться законченной только тогда, когда зритель хоть немного напьется. На самом деле, для меня в этой работе нет иронии. Это размышление об обществе, которое пытается скрыть, вытеснить подобные моменты, как пьянство. В моих работах бутылки с алкоголем спрятаны, будто предназначены для приватного распития. Есть еще один момент, связанный опять-таки с потреблением: существует множество журналов по дизайну, о том, как обустроить свой дом. В этих журналах вы не увидите людей, только мебель. В серии этих скульптур я хотел отрефлексировать этот момент. Я доставал старую мебель и превращал ее во что-то другое. В этой работе сочетаются разные моменты. Курение в общественных местах запрещено, пить уже не круто, быть толстым тоже. Но для художников важно иметь все эти возможности – чтобы убежать от реальности, которая становится все более и более странной. Kippenberger Credenza, Drinkinng Sculpture, 2011 // Courtesy: Xavier Hufkens Gallery, Brussels, Belgium ЕИ: Но вы сами черпаете свои идеи из самой близкой, самой очевидной реальности. ЭВ: Конечно. Потребление, социальные страхи, желание всегда быть молодым, худым, красивым и жить до ста лет – это то, что волнует меня в нашем обществе. Это же так интересно! Куда мы движемся с такими желаниями? Мы даже определяем себя через потребление: мы – это то, что мы носим; мы – это то, что мы едим; мы – это то, что мы имеем. ЕИ: Одна из ваших главных работ про социальные страхи – это «Узкий дом». Я знаю, что прототипом ему послужил дом вашего отца. Почему? ЭВ: Я в нем вырос и потому хорошо знаю. Но кроме того, это типичный европейский дом 60–80-х годов. У этих домов ужасная архитектура, они некрасивые, но они были почти у всех. Помимо всего прочего, эти дома ужасно депрессивные. Это связано еще и со временем, послевоенным, когда общество было очень строгим и не позволяло себе ничего лишнего, особенно в Германии, да и в Австрии тоже. И эти дома для меня являются своеобразной репрезентацией того времени. Самым важным в этой работе для меня было передать это чувство клаустрофобии, которое возникает, когда ты заходишь в такой узкий дом. Это чувство должно вызывать в зрителе обеспокоенность по поводу общества. ЕИ: Чем вы сейчас занимаетесь? Вы все время исследуете какие-то аспекты скульптуры, выворачиваете наизнанку привычное. ЭВ: Видите эти скелеты? Это продолжение «Одноминутных скульптур». Раньше в этих позах были люди, теперь вместо них – кости. Это про потребление, которое не прекращается, даже когда мы задумываемся о смерти. Мне нравится развивать, углублять какие-то мысли, пытаться создать новые репрезентации самого себя. Я не считаю, что можно воссоздавать, тиражировать одни и те же идеи и формы на протяжении 20 лет. Нужно создавать что-то новое. Мне нравится ставить себе какие-то усложняющиеся задачи, нравится искать новые темы и новые вопросы. Иногда у меня получается, иногда нет. ЕИ: Вы как-то говорили, что ваши «Одноминутные скульптуры» – это своеобразное продолжение социальных скульптур Йозефа Бойса. ЭВ: Не совсем так. Это не продолжение. Но что-то общее в них, безусловно, есть. Очень долгое время я находился под влиянием Йозефа Бойса, как и вообще все современные художники, особенно в Австрии и в Германии. Но Бойс – это история, сейчас уже нельзя делать то же, что делал он. Пожалуй, главная разница между нами в том, что Бойс был символистом, а я нет. Он использовал материалы, чтобы выразить через них что-то другое, более абстрактное. Мне это совершенно не близко. В моих работах есть только то, что вы видите. ЕИ: Йозеф Бойс к тому […]

Запись Эрвин Вурм: «В искусстве должен быть юмор – он сближает со зрителем» впервые появилась Aroundart.org.

Интервью со звездой - Aroundart.org

Рикрит Тиравания: «Пусть зрители решают сами»

Джозеф Кошут: «Сейчас политика в своей попытке формировать мировоззрение часто занимает место культуры»

Ширин Нешат: «Религия – это наша реальность»

Эрвин Вурм: «В искусстве должен быть юмор – он сближает со зрителем»