Кабаковы Илья и Эмилия - Aroundart.org

Лекция: Сергей Хачатуров о графике концептуалистов

Сергей Хачатуров — Fri, 07 Oct 2016 10:04:52 +0000

Как метод тотальной инсталляции или деконструкция соцреалистических символов концентрировались в рамках книжного разворота и как в детской книжной иллюстрации развивалось (современное) русское искусство

Запись Лекция: Сергей
Хачатуров о графике
концептуалистов впервые появилась Aroundart.org.

Духовка и нетленка

Елена Ищенко — Thu, 30 Jul 2015 07:27:37 +0000

Кураторы Оксана Саркисян и Юлия Лебедева о своем проекте «Духовка и нетленка. Фрагменты из жизни», посвященном советскому неофициальному искусству

Запись Духовка и нетленка впервые появилась Aroundart.org.

Воскрешение Лазаря: Кабаковы против Лисицкого

Анна Быкова — Thu, 10 Oct 2013 08:40:14 +0000

Своими мыслями о выставке Эль Лисицкого и Ильи и Эмилии Кабаковых «Утопия и реальность?» в московском Мультимедиа Арт Музее поделилась Анна Быкова. В рамках Перекрестного Года России — Голландии 2013 в Москве открылся выставка «Утопия и реальность», выставка трех русских художников, приехавшая с гастролей из петербургского Эрмитажа. Выставка заказная. Чарльз Эше, директор Музея Ван Аббе из голландского города Эйндховен, приглашает Илью и Эмилию Кабаковых к работе с архивом Лазаря Лисицкого из собрания музея. Но ревизии наследия авангарда в проекте не получилось. Кабаков просто сделал две персональные выставки — свою и Лисицкого. Кабаков оказался прямолинеен и предсказуем. Простые оппозиции выставки — «рай-сарай», 1920-е и 1970-е, отцы и дети, проект и быт, гигиена и мусор, пресса и альбом, кинетический модуль и тотальная инсталляция, «Утопия и реальность» — легко считываются, но не убеждают. Творческой сублимации и преодоления Эдипова комплекса у Кабакова не произошло. Вышла «даймонизация» (Хэрольд Блум) Лисицкого — «движение к персонализированному Контр-Возвышенному, как реакция на Возвышенное предшественника» (Х. Блум. Страх влияния. Карта перечитывания. Екатеринбург, 1998, с. 18). Контрапункт московской экспозиции — огромный ангел на полу. Посреди зала Мультимедиа Арт Музея, Москва лежит, в атриуме семи этажей демон — павший ангел. Падал он хитро — аккурат сквозь плакат Лисицкого «Клином красным бей белых». Упал, стыдливо прикрывшись хламидой — видно только ступни и крылья — в скульптуре Кабаков не силен. И мрут ли ангелы? А Кабаков продолжает ненавидеть, ненавидеть и разоблачать СССР — хотя, например у того же директора Эрмитажа Михаила Пиотровского «странные мелодии советского быта … вдруг стали вызывать … ностальгические настроения» (с. 10 каталога). Борис Гройс, упрекавший авангард в «тоталитаризме до тоталитаризма», продолжает развивать тезис о «Советском Союзе как художественной инсталляции», заявляя, что именно неофициальное русское искусство позднего СССР осуществило мечту русского авангарда — обрело нулевой статус (с. 28), то есть, видимо, стало «авангардом после авангарда». Ольга Свиблова говорит о «тоталитарной пропаганде» и «языке упрощения» (с. 72), и, вторя Кабакову («В Лисицком никакой метафизики нет. Это стилист. Недаром он считается во всем мире величайшим дизайнером на все времена. Это дизайн», с. 73), подытоживает: «дизайнерская реальность не продвинула наше сознание до метафизических высот» (с. 73). При этом в интервью Дмитрию Озеркову Кабаков говорит о собственном творчестве как «нулевом дизайне» (с. 53). Но если так, то получается, что «Утопия…» была дизайном, а «…реальность» — метафизикой. Удивительно и то, что Кабаков не сумел предложить никакой новой метафоры советской или российской действительности. Он так и остался в коммунальной кухне с кучей мусора, тогда как художники того же круга московского концептуализма, кажется, продолжают мыслить и чувствовать. Андрей Монастырский видит Россию тюрьмой с черным слоганом наперевес, Вадим Захаров — золотым нефтяным дождем. А Кабаков, рассчитывая порвать и рассчитаться с русским авангардом, вдруг увековечивает его, как просили, на заказ. Взывает громким голосом: Лазарь! иди вон. Лазаря воскрешает. Фото предоставлены Мультимедиа Арт Музеем

Запись Воскрешение Лазаря: Кабаковы против Лисицкого впервые появилась Aroundart.org.

Связующее исторической памяти

Ольга Данилкина — Mon, 05 Nov 2012 12:28:31 +0000

«Памятник исчезнувшей цивилизации» Ильи и Эмилии Кабаковых стал третьей выставкой в молодой московской галерее «Red October Gallery». Инсталляция, уже увиденная многими этим летом в рамках Первой украинской биеннале современного искусства в Киеве, предваряется двумя стенами с текстом, написанным по-кабаковски — донельзя понятным и простым языком. В нем он скрупулезно описывает инсталляцию, причем не только ее составные части и условия экспонирования, но даже «главное впечатление от обхода всей инсталляции зрителем». Последний рискует потеряться в предвкушении авторской «тотальности», но маячком для него становится слово «проект»: как текст его только описывает, так и наполнение бывшего Шоколадного цеха фабрики «Красный октябрь» не содержит и намека на реализацию проекта. В вытянутом просторном помещении галереи ближе к центру стоят фальшь-опоры, по стенам с гармоничными промежутками висят парадные красные ленты. В центре располагаются деревянные витрины типичных советских музеев и выставочных залов с объектами и документами под стеклом. Объекты — деревянные объемные макеты помещений, документы — эскизы и чертежи проектируемого города. Состоит он из тридцати семи кабаковских инсталляций, воплощенных художником по отдельности, начиная с середины 1980-х. По периметру на стенах висят щиты, напоминающие советские доски не то почета, не то объявлений, с прозрачным стеклом. На них — подробное описание каждой инсталляции, состоящее из наброска, фотодокументации, текста, объемного макета и советских газетных фотохроник. Все предельно аскетично и по-советски единообразно. По плану Кабаковых, инсталляция должна располагаться под землей в форме моноцентричного лабиринта. Он состоит из тридцати семи ячеек, сгруппированных условно в три слоя — три уровня в иерархии советского общества: государственный, уровни общественных учреждений и сфера приватной жизни. Так например, в государственной части оказался «Красный уголок» и как не странно «НОМА», в общественной — «Сумасшедший дом» и «Лечение картинами», в приватной — «Улетевший в картину» и «Улетевший в космос», и здесь же опять «НОМА». Снаружи инсталляция должна напоминать бункер, вокруг которого зацементирован ров. На крыше разбит сад, к которому перекинуты мосты. Так Илья Кабаков столкнул советское идеальное и реальное, запланировав воспроизвести в исполинском масштабе свое ощущение 1960-х годов, о котором писал в воспоминаниях, — «инфляцию того рая и свершившегося счастья, которые к тому времени уже были как бы объявлены». Сам художник писал, что художественное произведение может быть оценено только через понимание его контекста, причем не исторического, а «аромата», как называет его Кабаков. Советская «аура», кем-то узнаваемая по собственному опыту, а кем-то — по книжкам и фильмам, составляет суть произведения отстраненного исследователя коммунальной кухни. Но чем дальше кухня, тем хуже чувствуется аромат, и остается сухой исторический остаток. Много писавший о московском концептуализме теоретик Борис Гройс отмечал, что судьба любого искусства, анализирующего феномены массовой культуры, заключается в том, чтобы перейти из роли критика в рольсвязующего (у Гройса — «фиксатора») исторической памяти. Факты истории неизбежно становятся объектами манипуляции политических акторов — не то за, не то против благополучия прошлого — во имя судьбы будущего. Аура слабеет в отсутствии красочных инсталляций и неизбежно возникает приземленный вопрос, озвученный во время вернисажа несколькими молодыми художниками: зачем собирать воедино в выставочном пространстве все то, что есть в многотомных каталогах, уже неоднократно изученных? Неосуществленный проект памятника неосуществленному проекту цивилизации — лежащее на поверхности прочтение оказывается ключом к завершенности проектности как таковой. Кабаков буквально создал музей Кабакова-основателя московского концептуализма, который на протяжении нескольких десятков лет собирал артефакты нереализованного проекта авангарда, воплощая в себе как таковую незавершенность. Памятник не поставлен, проекта больше нет, история сделала свой круг и оказалась на почетных музейных и библиотечных полках в виде подробнейших планов, макетов и текстов. Назвав свой отъезд из СССР «временной командировкой», он в интервью в 2008 году так и сказал: «Я просто еще не приехал из командировки». Теперь возвращаться уже некуда, вернее, есть куда, только это уже не замороженное время персонажей, улетающих в картину от беспомощности перед лицом свершившейся истории, а время разоблаченных анонимов из плоти и крови, из этой картины вылезших обратно в реальность. Ее уже невозможно отстраненно исследовать, а только погружаться по уши, осуществляя новые проекты. Фотографии: Анастасия Блюр Материал подготовила Ольга Данилкина

Запись Связующее исторической памяти впервые появилась Aroundart.org.