Косульникова Юлия - Aroundart.org

истеблишмент вне себя

Леонид Цой — Fri, 25 Mar 2022 11:40:10 +0000

искусство создано, чтобы человек не угас ильгар наджафов язык — это диалект с армией и флотом макс вайнрайх в декабре–январе в мраморном дворце, который является частью государственного русского музея, прошла выставка «вне истеблишмента». на ней были представлены произведения шести художни_ц: ильгара наджафова, алексея барова, александра савченко, юлии косульниковой, алексея сахнова и сергея федулова, а также аудиоинсталляция, состоящая из подборки композиций коллектива build your house underground. название выставки выглядит парадоксальным: прогуливаясь по залам одного из главнейших музеев страны, в некотором роде являющего собой воплощение того самого истеблишмента, мы вдруг оказываемся вне его, не выходя за дверь. заглавие проекта таким образом вносит некоторую проблему, является формой институциональной {само-}критики. многие участни_цы выставки живут в учреждениях закрытого типа, которые также являют собой истеблишмент в его экстремальной форме. парадоксальность названия выставки в этом аспекте становится даже провокационной. должен сразу оговориться, что имею некоторое отношение к команде выставки, лично знаю многих художни_ц и музыканто_к, мое имя даже указано в «титрах» на входе. сами эти титры многие эксперты называют революционной визибилизацией труда людей, которые готовят проект, чей вклад часто оказывается полностью вне поля зрения [истеблишмента] — см., например, мой текст о недавнем блокбастере «немосква не за горами». соответственно, моя позиция является заинтересованной, что следует учитывать при чтении этого текста. «Вне истеблишмента» — название этой выставки. На выставке можно увидеть картины шести художников. Эти художники научились рисовать сами. У этих художников есть особенности здоровья или особенности условий жизни. Обстоятельства жизни художников — не самое важное на этой выставке. Самое важное на этой выставке — работы этих художников. Работы этих художников имеют художественную ценность. Сотрудники Русского музея выбрали их поэтому. Большая выставка таких художников проходит в Русском музее в первый раз. Выставка называется «вне истеблишмента». Это значит «что-то неизвестное, что-то непопулярное». Художники с этой выставки пока не очень знамениты. Творчество помогает этим художникам рассказывать зрителям о том, как они видят мир. Художники с этой выставки используют разные материалы. У каждого художника с этой выставки есть любимая тема. Юлия Косульникова рисует больницы, тюрьмы и психоневрологические интернаты. Юлия Косульникова рисует больницы и интернаты нежными цветами. Алексей Сахнов рисует разные комнаты, улицы и машины. Еще Алексей Сахнов делает дома из картона. Алексей Баров делает медицинские инструменты, машины, провода, телефоны. Алексей Баров делает эти предметы из пластилина. Ильгар Наджафов рисует выдуманные миры, далекие страны. Ильгар Наджафов рисует себя и друзей в выдуманных мирах и далеких странах. Сергей Федулов рисует свои фантазии. Сергей Федулов рисует известных людей и своих кошек в фантастических мирах. Александр Савченко умеет рисовать цветы, природу, портреты. У Александра Савченко хорошо получается рисовать обнаженных женщин. — читают зритель_ницы на входе в экспликации выставки на ясном языке / easy-to-read. текст вышел столь поэтичным, что многие называют его «манифестом», хотя на самом деле у него прагматические задачи — создать доступное для широких групп описание проекта, понятное ребенку, человеку с ментальными особенностями или человеку, не вполне владеющему русским языком. собственно, если бы в задачу моей статьи входило лишь представление этой выставки, я бы тоже мог ограничится этим текстом, к которому сложно что-либо добавить. но мне хотелось бы поразмышлять о смычке социально-политических проблем (этического) и художественных задач (эстетического), которые с неизбежностью пересеклись в данном проекте. глядя на выбор художни_ц, мы сразу же натыкаемся на недоуменный вопрос: по каким критериям отобраны эти автор_ки, ведь их изобразительный стиль, сюжеты и темы так не похожи друг на друга? ильгар наджафов, мой добрый приятель, умерший в начале 2021 года от ковида, рисовал по большей части цветными карандашами на обеих сторонах больших листов ватмана, часто сопровождая картины фантазиями на тему причудливых превращений его знакомых и его самого в фантастических говорящих животных в далеких странах, где они по большей части вместе веселятся и едят, празднуя без повода и беседуя на философские темы, как в сказочных пирах тысячи и одной ночи или в мирных сценах из илиады и одиссеи. эти описания потусторонних пиров удивляют своей барочной ритмикой, напоминающей восточные сказки. удивительно встретить такие сказки в петерубргском психоневрологическом интернате (далее — ПНИ), где ильгар прожил большую часть жизни, среди зловонного барачного быта и хамства. вот что говорит сам художник в интервью 2016 года. ильгар наджафов. рисование дает мне над собой глобально задуматься и вырасти из этого, из этого мира. вырасти в другой, художественный мир, свой. где никто, где никто не мешает, где можно творить, рисовать, что в голову придет… искусство дает человеку выйти за рамки своих возможностей. то есть, он может в интернате жить и мыслить о городе — о городе санкт-петербурге, о городе — о любом другом городе мечтать… художник может думать так, что он когда-нибудь вырвется из этого интерната и где-нибудь в другом городе будет рисовать. может быть, в санкт-петербурге, может быть, в германии, может быть, еще где-то… искусство создано для того, чтобы человек не угас, не угас, и не закончился, не сгорел. в качестве примера сказочных фантазий ильгара приведу его текст, которого не было на выставке: Мой мир Очень хочется назвать этот мир необычно, чтобы все люди были в виде животных: в виде собак, в виде кошек, в виде любых необычных животных, которые есть в мире. Хочется, чтобы я в каком-то следующем мире воскрес и стал каким-нибудь животным, и чтобы я попал к президенту, который будет тоже в виде животного, которое будет со мной дружить. И я ему расскажу о чем-нибудь о своем. Мне как раз хочется поговорить с президентом. Вот было бы странно, если бы мы были в странной форме, в животном обличии! Нас бы засмеяли. Мне бы хотелось, чтобы президент был лошадью, а я, например, — змеей. Интересно, как бы человек назвал бы лошадь, если бы президент Путин превратился бы в лошадь? Как бы человек на это со стороны посмотрел? И как бы он его назвал, если бы он не знал, что это превращенный президент? Интересно, лошадь в виде президента стала бы дружить с другими животными — или нет? Мне бы это очень хотелось посмотреть. Я бы — стал. Если бы я был в какой-нибудь форме животного, например, змеи — чтобы человек вошел в тело змеи и почувствовал себя змеей, а президент вошел в тело лошади. Президент бы сказал: - Не трогайте меня, это же я — президент Путин, только я превратился в лошадь, я вошел в тело […]

Запись истеблишмент вне себя впервые появилась Aroundart.org.

Терзания по поводу.

Мария Калашникова — Fri, 06 May 2011 15:40:58 +0000

В загородной резиденции «Гридчинхолл» появилось новое имя: Юлия Косульникова. Студентка Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. Штиглица, или проще «Мухи», сейчас готовится к выпускным экзаменам, но несмотря на юный возраст – ей всего 23 – это уже ее вторая персональная выставка. Первая прошла «в таком далеком» 2009 году в питерской галерее D-137, обе курировал Артемий Троицкий. Два года назад художница потрясла всех своей страстью к мифологизированным высказываниям. Она исследовала женское начало через визуальные метаморфозы телесного: ее обнаженные героини то превращались в неких химер с коровьими и оленьими головами, то на их тела накладывалась сетка из «венозных» синих полос. В новом проекте в Гридчинхолле продолжается развитие этой темы, на этот раз название заранее будоражило кровь: «Терзание Варвары» (мученичество раннехристианской святой, подвергшейся пыткам за свою твердую и непоколебимую веру). Согласно легенде, тайная христианка Варвара жила в Египте в начале IV века и была единственной дочерью богатого язычника Диоскора. Красота ее пробуждала страсть у всех египетских аристократов, но девушка предпочла отдать свое прекрасное тело на растерзание варварам и умереть за веру, нежели стать женой язычника. По легенде, в яростном порыве отец собственноручно отрубил дочери голову. По всей видимости, на юную и, надо заметить, красивую художницу эта история произвела сильное впечатление, и она, любительница средневекового ужаса, по-своему интерпретирует эту легенду. Но вот что удивляет: во всех работах нет и тени физических страданий – никакого натурализма. Проект состоит из 12-ти крупноформатных картин, свободно расставленных в просторном зале – будто вы пришли не на выставку, а заглянули прямо в мастерскую. Все работы без названий, но благодаря живописной пластике образов им не нужны дополнительные аннотации. Несмотря на откровенно садомазохистскую тематику со сценами сомнительного изощренного удовольствия, картины заставляют собой любоваться. Они привлекательны эстетически: яркие акриловые краски (золотые, пронзительно-голубые, малиново-лиловые), красивые силуэтные женские формы во вполне поп-артовском ключе нивелируют весь пафос переживания страдания. При желании некоторые изображения можно перевести в принты, растиражировать, сделать трендом. При чем же здесь проблема мученичества, откуда она взялась? Ответ на этот вопрос могут подсказать многочисленные «орудия пыток», разложенные на полу под холстами. Сегодняшняя художница как будто через призму многих столетий пытается отреагировать на первопричину угнетения женского начала. И когда она приступает к визуальному воплощению своего переживания, то образы получаются абстрактными, аморфными, безликими – словно это некогда увиденные во сне и вновь пробужденные воспоминания из глубин подсознания. На крупноформатных картинах изобилуют пышные женские формы в неестественных вывернутых ракурсах. «Как это могла нарисовать женщина?». Юлия только хитро улыбается в ответ. Да, ее героини не похожи на целомудренных мучениц, хранящих свое девство. Скорее эти «сладострастные» образы и есть визуальная квинтэссенция мужского желания обладания женщиной. Художница будто на интуитивном уровне угадала истинную причину женских страданий – «так не доставайся же ты никому» – и решила указать на нее в игровой художественной форме. Среди 12-ти работ выделяется одна: мужское животное демоническое начало, гипертрофированный образ зла. Его тело покрыто черепами – а может это безвинно загубленные души? Любопытно, что подобная тематика в последнее время интересует многих. Недавно прошла персональная выставка Юлии Заставы в галерее Paperworks под названием «Папа раздевается». Там тоже не было откровенных сцен насилия, анималистические акварельные герои и животные Заставы опасны не более чем некие абстрактные символы зла в культуре романтизма. Интерес молодых художниц к проблемам физического страдания, жертвенного насилия, женского угнетения налицо, но все же по каким-то причинам, они решаются в отстраненно-игровой форме, как бы бессознательно. Материал подготовила Мария Калашникова

Запись Терзания по поводу. впервые появилась Aroundart.org.