Макаревич Игорь - Aroundart.org

13–26 марта

Валерий Леденев — Mon, 27 Mar 2017 14:02:48 +0000

В Москве — акция №145 «Коллективных действий» и Группировка ЗИП в ММОМА, в Ростове-на-Дону — Ирина Грабкова.

Запись 13–26 марта впервые появилась Aroundart.org.

26 сентября – 10 октября

aroundart — Mon, 10 Oct 2016 14:47:05 +0000

Второй проект цикла «Достояние» под кураторством Сергея Баландина в Самаре, пермские художники под кураторством Петра Белого на Винзаводе, кураторский эксперимент Юлии Спиридоновой в галерее Osnova, персональна выставка Арсения Жиляева в Новой Голландии

Запись 26 сентября –
10 октября впервые появилась Aroundart.org.

Духовка и нетленка

Елена Ищенко — Thu, 30 Jul 2015 07:27:37 +0000

Кураторы Оксана Саркисян и Юлия Лебедева о своем проекте «Духовка и нетленка. Фрагменты из жизни», посвященном советскому неофициальному искусству

Запись Духовка и нетленка впервые появилась Aroundart.org.

Игорь Макаревич и Елена Елагина – об идеологии, имперском сознании и пустотности

Екатерина Муромцева — Wed, 29 Apr 2015 15:35:15 +0000

О выставке «Анализ искусства» ГТГ на Крымском валу, искусстве и времени

Запись Игорь Макаревич и Елена Елагина – об идеологии, имперском сознании и пустотности впервые появилась Aroundart.org.

Открытия недели: 6 – 19 апреля

Ольга Данилкина — Mon, 20 Apr 2015 17:29:27 +0000

Персональные проекты Таисии Коротковой, Сергея Лоцманова, Сергея Сапожникова, музейные выставки Макаревича и Елагиной, Немухина и Мастерковой, а также молодые художники – Иван Новиков, Илья Романов и Лука Басыров.

Запись Открытия недели: 6 – 19 апреля впервые появилась Aroundart.org.

«Одно место рядом с другим»: искусство из сумрака

Валерий Леденев — Fri, 27 Jun 2014 09:40:07 +0000

Валерий Леденев о кураторском проекте Лукаса Тёпфера и Анастасии Шавлоховой, объединившем работы более 20 российских и зарубежных художников темой «специфики места», в ЦСИ Винзавод.

Запись «Одно место рядом с другим»: искусство из сумрака впервые появилась Aroundart.org.

Интервью с Игорем Макаревичем

Наталья Сидорова — Mon, 18 Apr 2011 15:13:59 +0000

Встреча с Игорем Макаревичем и Еленой Елагиной произошла совсем недавно, в конце марта, и связана была в основном с делами музейными (уточнением датировок, названий, технологических тонкостей произведений в собрании Третьяковки), но в какой-то момент в разговоре возникла тема Казимира Малевича. Поводом явилась работа художников «Избушка Малевича» 2003 года. Здесь и далее: Фрагменты экспозиции выставки «И.Макаревич/Е.Елагина. В ПРЕДЕЛАХ ПРЕКРАСНОГО». Государственная Третьяковская Галерея. 2005 год. На вопрос, почему именно избушка, Игорь Макаревич ответил: - Когда я разрабатывал этот объект, мне казалось, что это возврат к примитивистской национальной архаике. В какой-то степени, у Малевича есть заявка на это в творчестве. Какое-то крестьянское начало он все-таки последовательно разрабатывал. А здесь тема наивного фольклора, народная тема дана в карикатурной гиперболе. В 2003 году Игорем Макаревичем была создана целая серия картин, почти имитирующих известные полотна (от кубистических до супрематических) Казимира Малевича, вплоть до воспроизведения кракелюров на поверхности и подписи (благодаря сходству фамилий). Работы Макаревича отличало от подделок введение в них нового персонажа – Буратино. Но в остальном художник честно исследовал последовательную трансформацию «живописной материи» у Малевича. Игорь Макаревич: - Кроме того, меня интересовала субстанция самой живописи. Кубисты, на мой взгляд, впервые подошли к этой теме. Потому что они анализировали классическую живопись (в основном испанскую – Веласкеса, Сурбарана) с точки зрения распада ее на какие-то отдельные субстанции. Помимо разложения на геометрические тела и их комбинаторику, опыт Пикассо и Брака можно в какой-то степени толковать как вынесение тайны, которая скрыта обычно от зрителя — самой субстанции живописи — как предмета исследования. В этом смысле, меня тоже интересовал «эликсир живописи». Некая, не связанная ни с натурой, ни с какими пространственными построениями субстанция, именно магия самого живописного вещества, которая трудно поддается анализу. И обращение к Малевичу, тоже с этим связано. - Но, к сожалению, когда исследования Малевича воплотились в форме научных, довольно скучных лабораторных изысканий со студентами в ГИНХУКе, как в будущих советских научно-исследовательских институтах, это все само по себе довольно уныло выглядело. В общем, это выплеснуто из ванной вместе с ребенком. Вульгарные, марксистско-материалистические исследования убивают предмет. Эта магия исчезает. Действительно, когда читаешь тексты докладов Казимира Малевича о проделанной научной работе, не возникает ни малейших ассоциаций с исследованием «магического живописного вещества». Стиль изложения, скорее, провоцирует на сравнение лабораторных исследований в ГИНХУКе с микробиологическими или биохимическими опытами. Из протокола №1 Межотдельского собрания сотрудников Государственного Института художественной культуры. 16 июня 1926 года (Стенографическая запись доклада К.Малевича, Заведующего Отделом Живописной Культуры):: Первопричиной всех этих работ является теория прибавочного элемента… Витебск (где К.Малевич преподавал в художественном училище с 1919–1922) в моей жизни сыграл большую роль в этом деле. Передо мной была большая группа людей живописцев, которые были поражены разным направлениями, течениями художественной культуры <… >Меня это заинтересовало, и я стал наблюдать за этой борьбой группировок, которая представлялась подобною с борьбою между брошенными в одну культуру целого ряда разных видов бактерий<… > Я наблюдал, что живописец с большим темпераментом, пораженный живописью Сезанна, через некоторое время стал падать духом, его темперамент стал ослабляться и в конце концов он приходил к такому состоянию, что топтался на одном месте и не мог положительно сделать ни одного мазка<… > В целом ряде опытов и теоретических предпосылок я обнаружил, что все причины падения настроения живописца заключаются в тормозящих элементах, безусловно посторонних для данной культуры, благодаря чему организм живописца утомлялся до того, что он бросал эту работу навсегда и бежал<… > Я брал сезанновский натюрморт и ставил в него серповидную, то есть кривую кубистическую. (Был сделан для опыта натюрморт, который я назвал рецептурным). И как только живописная поверхность закрашивалась работающим живописцем, как только он стакивался с этой новой кривой, тотчас же происходило торможение его живописных ощущений и он постепенно начинал уставать и не знал, как преодолеть эти явления<… > Я убедился, что мне нужно применить такой метод: если мне нужно повести учащегося и поставить в определенное органичное восприятие той или другой живописной культуры, то есть, скажем, сделать из него супрематиста или сезанниста и чтобы он в этом направлении стал крепким, — можно только при условии его чистой изоляции от всех явлений<… > Рассуждая насчет теории прибавочного элемента , я выяснил, что все живописные данные человека можно прекрасно выяснить после обследования холста каждого учащегося живописи<…>Поэтому здесь, в Институте, мы положили немало труда в отыскании этих прямых и кривых в разных системах для окончательного выяснения. Эти формулы, изображенные в этих таблицах, характеризуют каждая какую-нибудь одну систему так же ясно и понятно, как H₂O. (В книге «Малевич о себе. Современники о Малевиче. Письма. Документы. Воспоминания. Критика» Том 1. RA. Москва. 2004.. С. 508–514) Игорь Макаревич: - У нас в школе (Московской средней художественной школе) работал некто Молчанов. Такой очень скромный человек, который преподавал скучные штудии гипсов, и однажды на вечере он подвыпил и проболтался, что был учеником Малевича. Для нас это было как гром среди ясного неба. Потому что он был настолько уже забитый и несчастный человек, путем всех чисток и отречений из него все выветрилось давно, и осталась только штудия унылая. И тогда мы стали допытываться, что и как преподавал Малевич. Он (Молчанов) стал отмахиваться, потому что все было запрещено, опасно было говорить об этом, он вполне мог вылететь из школы… Но кое-что он все-таки сказал. И это навсегда врезалось мне в память. Он сказал: Вы знаете, как Малевич принимал вступительный экзамен? Он давал абитуриенту блокнот и говорил: «Поставь точку!». Тот ставил точку. Потом Малевич брал другую страницу и снова: «Поставь точку!» И тот опять-таки ставил точку. Малевич совмещал два листа, смотрел на свет – насколько точки близки. И исходя из этого решал, зачислен или не зачислен. Если близко – хорошо, зачислен. Молчанов приводил этот случай, как пример абсурдности методики, проявления личности вздорной. А на самом деле, здесь очень простые объяснения. Это ощущение пространства листа. И насколько подсознательно человек чувствует пропорции пространства. Любой холст или лист бумаги – это пространство. Для художника – это пространство! Малевич исследовал, насколько человек ориентируется в нем на подсознательном уровне. На экзамене – момент шока, и когда при этом ему властным голосом командуют — «поставь точку», он делает это бессознательно. И насколько это чувство пространства развито, проверяется таким простейшим тестом. Это отнюдь не абсурдное занятие. Молчанов имел в виду, что это чуть ли не издевательство над молодым автором. […]

Запись Интервью с Игорем Макаревичем впервые появилась Aroundart.org.

Игорь Макаревич. СОН ЖИВОПИСИ ПОРОЖДАЕТ ЧУДОВИЩ. 1990. Инсталляция.

Наталья Сидорова — Sat, 26 Feb 2011 14:30:57 +0000

Этот материал посвящен одному из произведений Игоря Макаревича – инсталляции «Сон живописи порождает чудовищ». Нередко, чтобы подчеркнуть значение работы, начинают со стандартной фразы: произведение занимает центральное место в экспозиции музея, и под «центральным» подразумевается «важное». В данном случае эту фразу следует понимать буквально. Инсталляция «Сон живописи…» расположена в реальном центре экспозиции Отдела новейших течений в Третьяковке на Крымском Валу, обозначая границу между двумя большими анфиладами. Более того, именно это произведение видит зритель в перспективе нескольких залов (подобно тому, как в экспозиции «старой» Третьяковки большую анфиладу завершает «Водоем» Борисова-Мусатова – художественный символ начала ХХ века ). Один из первых разделов экспозиции назван «От картины — к объекту». Далее в залах (как, собственно, и в истории российского искусства, которую музей должен представлять) после многочисленных и разных объектов появляются инсталляции, подтверждая последовательное удаление от картины. Работу Игоря Макаревича в некотором смысле можно воспринимать как реплику в споре о судьбе Живописи в ХХ веке. Автор инсталляции выбирает менее радикальный вариант отсутствия (неактивности) Живописи – «Сон». А чудовищем, порождаемым этим сном, вполне можно считать Инсталляцию. Поскольку инсталляция в определенном смысле есть химера, подчас содержащая в своем «теле» крайне разнородные элементы, вплоть до самой живописи (например, картины в инсталляциях Ильи Кабакова). Так и в произведении Макаревич, в целое объединены самые разные предметы – от изготовленной и найденной автором мебели до блестящих калош фабричного происхождения. Целостность этого странного мира обозначена ровным зеленым цветом. Игорь Макаревич: - Сон живописи… для меня это работа на рубеже, который отделяет довольно значительный период с конца 70-х годов от периода с начала 90-х. Предыдущие работы — до этого рубежа – можно охарактеризовать как работы пространства нонконформизма, пространства сопротивления и такого «истязательного начала». - «Футляр ощущений», «Изменения» в некотором роде — пыточная камера. Все это пронизано пафосом модернистического героизма. А вот работа «Сон живописи» пронизана ОТСУТСТВИЕМ пафоса. Название заимствовано у Гойи, из знаменитой серии «Сон разума порождает чудовищ», которую также можно охарактеризовать как символ Нового времени. Ведь Гойя – это яркий модернист XIX века. Он олицетворял искусство романтизма, экспрессии по отношению к классическому искусству. Название его графической серии можно определить вообще как название целой эпохи в искусстве. То же самое и здесь… В дискурсе московской концептуальной школы – это поворот к более ироническому прочтению творческого акта. Естественно использование уже готовых стереотипов в новом контексте. … Если разбираться, то в инсталляции «Сон живописи» присутствуют многие влияния… Влияние сюрреализма. Поскольку вот это канапе – это магриттовский мотив. Первооснова это ампирная мебель… От Мадам Рекамье к Магритту. И мягкая палитра – тоже отсылает к сюрреалистическим мотивам. Слева: Ж-Л Давид. Портрет мадам Рекамье. 1800 В центре: Р.Магритт. Перспектива мадам Рекамье. 1951 И до известной степени некоторые детали инсталляции корреспондируются с творчеством вновь возникших групп и течений, в частности – Медицинской Герменевтики. Например, ироническое прочтение маленькой кроватки, где лежат убаюканные тюбики. Здесь есть схожесть… По поводу таких заимствований-посвящений Макаревича Андрей Монастырский заметил: «… Автор наблюдает, как «боги (модернисты) уходят в свою даль», окруженные ангелами (постмодернистами), разумеется чаще всего падшими.» (Монументальный Макаревич. В каталоге выставки «И.Макаревич/Е.Елагина. В пределах прекрасного. Объекты и инсталляции». ГТГ. Москва. 2005.) Почему зеленый? Зеленое – это как раз продолжение предыдущего периода в моем творчестве – «зеленого». Поскольку это было время Перестройки – в моих работах доминировал зеленый как альтернатива красному. И как цвет, олицетворяющий свободу, и как цвет денежных отношений. Потому что зеленый – это доллар. И зеленый как зеленая трава, то есть, действительно свобода. Потом я отказался от этого явного колористического преимущества каких-то цветов. А калоши? — Это грубое вторжение действительности ( советской ) в мир искусства. Как и бывает в истории искусства. Зеленый – это еще и защитный цвет. Я в первый раз, первый и последний увидел такие зеленые калоши. Канапе — найденная вещь? - Это сделано мною специально, собственноручно. Да-да-да. Елена Елагина: - И на канапе отдыхает палитра… У вас (Игоря Макаревича и Елены Елагиной) особые отношения со шкафами. Они нередко появляются в ваших произведениях. - Просто мы продолжаем традицию в русском искусстве, которая идет от Хармса. «Искусство – это шкаф» — таково выражение Хармса. Мы вполне подписываемся под этим. С Игорем Макаревичем и Еленой Елагиной беседовали сотрудники Отдела новейших течений ГТГ. Материал подготовила Наталья Сидорова.

Запись Игорь Макаревич. СОН ЖИВОПИСИ ПОРОЖДАЕТ ЧУДОВИЩ. 1990. Инсталляция. впервые появилась Aroundart.org.