Максимов Михаил - Aroundart.org

17–30 апреля

admin — Tue, 02 May 2017 15:12:36 +0000

«Опыты нечеловеческого гостеприимства» — первый проект фонда V-A-C на площадке ММОМА, персоналка Юлии Абзалтдиновой в ВЦСИ и коллективная выставка молодых художников «Грубё» в Екатеринбурге

Запись 17–30 апреля впервые появилась Aroundart.org.

Открытия недели: 29 февраля – 13 марта

Ольга Данилкина — Mon, 14 Mar 2016 11:57:41 +0000

Перформанс длиной в выставку Алексея Каллимы, персональные проекты Ильи Гришаева, Юлии Казас, Валерия Казас, Сергея Шеховцова и кураторский проект Романа Минаева

Запись Открытия недели: 29 февраля – 13 марта впервые появилась Aroundart.org.

Поле молчания. Часть 2

Алина Гуткина — Wed, 23 Mar 2011 13:26:21 +0000

продолжение интервью с группой ВВЕРХ Что за реальность у вашего искусства? Настя Дергачёва: В моем понимании материя — это одна из категорий, с которыми мы работаем при помощи смежности, переноса, метонимии, осуществляя прикосновение. Прикосновение к абстрактным понятиям смерти, памяти, категориям пространства, единства и множества через взаимодействие с персонажем или материалом, который переносит из абстрактного в физическое. А форма реализации — видео и объекты, перформансы. Михаил Максимов: этот вопрос я не понял… Пётр Жуков: Сложно описать словами то, что лежит за их пределом. Но можно попытаться обозначить некоторые векторы: невыразимое, утопия космоса, метафизика, реальность непосредственно, как она есть. Откуда космологические мотивы? Настя Дергачёва: Отсылки к космизму первоначально появились из-за работы с грунтом и захоронениями. Прошлой зимой мы с Мишей Максимовым и Даней Зинченко записывали звук на могилах писателей и ученых — среди них были Вернадский, Платонов продолжение интервью с группой ВВЕРХ Что за реальность у вашего искусства? Настя Дергачёва: В моем понимании материя — это одна из категорий, с которыми мы работаем при помощи смежности, переноса, метонимии, осуществляя прикосновение. Прикосновение к абстрактным понятиям смерти, памяти, категориям пространства, единства и множества через взаимодействие с персонажем или материалом, который переносит из абстрактного в физическое. А форма реализации — видео и объекты, перформансы. Михаил Максимов: этот вопрос я не понял… Пётр Жуков: Сложно описать словами то, что лежит за их пределом. Но можно попытаться обозначить некоторые векторы: невыразимое, утопия космоса, метафизика, реальность непосредственно, как она есть. Откуда космологические мотивы? Настя Дергачёва: Отсылки к космизму первоначально появились из-за работы с грунтом и захоронениями. Прошлой зимой мы с Мишей Максимовым и Даней Зинченко записывали звук на могилах писателей и ученых — среди них были Вернадский, Платонов «Некрофония» . Физическое соприкосновение барабанными перепонками с пустотой и наполненностью, находящейся внутри могил, поражает. Сам грунт становится носителем, а работа транслирует накопленную в нем информацию. О вибрациях, «которых не лишены молекулы и прах умерших, и которых нельзя пока открыть никаким микрофоном» писал зачинатель космизма Николай Федоров в «Статьях о регулиции природы». Мы эти вибрации открыли при помощи нехитрового устройства — стетоскопа, соединенного с микрофоном. А потом уже стали читать Федорова, Вернадского и Циолковского. Федоров пытался осмыслить родство живых и мертвых, коллективное разумное созидание. Космос в его понимании является средой, в которой возможно воскрешение умерших. В текстах любимого нами Платонова почва часто обладает лечебными свойствами, помогает человеку обрести целостность. Можно сказать, что сверхъестественный терапевтический фактор объединяет почву и космическое пространство. Даниил Зинченко: Космологические мотивы начались, когда мы делали «Некрофонию» с Настей Дергачевой и Мишей Максимовым. Слушали могилы, встроив в стетоскоп микрофон, и записывали звук. Федоров с его всеобщим делом ради воскрешения и пришелся тут как тут. Ну и космос давно связан с русской культурой. И вверх — просто единственно верный вектор движения, к сожалению не всем людям доступный, но мы его таковым стараемся сделать с помощью творческой практики. Михаил Максимов: Платонов, Фёдоров, Вернадский. Каждый из них на своём рубеже — поэтическом, философском, научном разработал такой мотив. Пётр Жуков: В сложившейся ситуации невозможности делания чего-либо, мы искали возможные альтернативные пути для движения культуры и социального, и нашли решение в обращении к утопии космизма и другим авторам, мыслителям и деятелям начала 20 века: Фёдоров, Платонов, Вернадский, Авраамов, Чижевский и др. Отталкиваясь от их идей и реальности мы пытаемся выстроить ситуация для движения культуры, в определённом направлении. Думаю даже простое соотношение себя с космической реальностью, его масштабами, временем, смыслами — должно прибавить человеку вменяемости, в смыслах близких к функционалу momento mori в старые времена. В чем эксперимент и паранормальность ? Настя Дергачёва: «Экспериментал паранормал» — это найденная надпись. Она была на деревяшке в мишиной работе про шахматы. Обе дачные выставки — это эксперимент. Когда мальчики предложили вытащить генератор на лед и подвести к нему несколько телевизоров, кто-то говорил, что ничего не получится, будет сильный шум, провода на снегу, что что-нибудь заискрит. Но вроде бы пострадавших нет. Даниил Зинченко: Эксперимент в неизвестности. Мы никогда не знаем, приедет ли вообще кто нибудь на выставку, в грязь или в снег. И не взорвется ли телевизор на морозе. И будет ли работать компьютер во время перформанса «ФИНАЛ». И т.д. А паранормальность — это из надписи на заборе. Было написано «ЭКСПЕРИМЕНТАЛ ПАРАНОРМАЛ». Михаил Максимов: Экспериментал — это надпись на лыже, которая входила в мой псевдоассамбляж «Шахматная кормушка». Пётр Жуков: Экспериментал/паранормал — это редимейдная фраза из мишиной работы “Игра в шахматы с птицами” на дачной выставке. Если попробовать расшифровать, то паранормальность в невыразимом и в метафизике работ и пространств, а эксперементальность в освоении новых пространств и путей действия. Можно сказать и так: эксперимент в ходьбе не по дороге и, даже, не по тропинке, а непосредственно по паранормальному лесу, — в большей степени ирония, конечно. Вдохновлялись ли вы «Поездками заворот» КД ? переосмыслили или совсем не отсылаетесь ? Настя Дергачёва: В поездках за город был важен эскапизм из тоталитарного пространства. Мы ищем альтернативу авторитарному пространству, это если говорить об обществе и форме власти. Само бегство, а также визуальное соотнесение поля и участников напоминает зрителю о КД. Однако, как я уже говорила, перемещение, ожидание и вообще действия приглашенных людей не являются телом работы. И нет такой дотошной документации этих действий. Телом все-таки являются объекты в пространстве. Даниил Зинченко: Я лично вдохновлялся до ВВЕРХ. Потом подостыл. А когда их везде выставлять тут в Москве стали и они как-то уж совсем опопсовели, интерес почти потерял. Хотя их вклад в искусство как ритуал неисчерпаем. Ну а как переосмысливать? Единственное сходство их и нас в том, что на природе, и все. Точнее мы на природе (как состояние), а они за городом (как география). Они ж акции делали, мы выставки и иногда перформансы (в квартирных галереях в основном). Ну сложно переосмысливать. Скорее Роскосмос надо переосмысливать. Михаил Максимов: Радуемся этим поездкам как радуются весёлым проделкам друзей. Пётр Жуков: КД — важная часть истории, уже укоренившаяся и растворившаяся в культуре настолько, что не возможно будучи вменяемым не пользоваться их теоретическими и практическими наработками, так же как и авангардом и другими свершившимися явлениями. Но, если говорить непосредственно о нашей деятельности, то из общего тут только загородное место действа — суть происходящего, сами работы и даже метафизика другого уровня, смысла и метода действия. То есть общего, по сути, столько же сколько […]

Запись Поле молчания. Часть 2 впервые появилась Aroundart.org.

Поле молчания. Часть 1

Алина Гуткина — Sat, 19 Mar 2011 13:35:53 +0000

Выпускники разных лет Московской Школы фотографии и мультимедиа им. А. Родченко, ученики художника Кирилла Преображенского создали группу ВВЕРХ . Видео-артисты совсем недавно устроили выставку прямо в поле в Подмосковье. Aroundart взял большое интервью у всех участников арт-объединения. Перед вами первая часть беседы. Как возникло объединение Вверх ? Настя Дергачёва: «Вверх!» — это часть перефразированного тезиса «Россия вперед!». Объединение возникло в среде учеников и выпускников Школы Родченко вследствие их взаимопритяжения и отталкивания. Появлялись фразочки, предметы, предложения по их использованию и начался диалог. Тезис мог следовать от кого-то одного, но впоследствии видоизменяться и по-разному осмысливаться остальными. Все это происходило год назад во время прогулок и выставок. Даниил Зинченко: Объединение ВВЕРХ возникло на дачной выставке в Хлебниково год назад. Само слово «вверх» — это часть выражения «Россия — вверх!» (обратное по смыслу «Россия — вперед»). Эта фраза была написана на серебряной четырехметровой стреле, торчащей посреди свалки на дачной выставке. И был еще лозунг «Достигнем левитации в Российской Федерации» — это фраза из первого видео в рамках объединения. Потом «Россия» убрали и оставили только ВВЕРХ, ибо название страны отсылает к политическим мотивам, от коих я с друзьями устал. Михаил Максимов: Первые ощущения, что наша деятельность может быть объединена одним вектором от земли в космос появились во время работы над «Некрофонией» — процесса прослушивания могил близких людей, нежных нам по духу. Затем был период кристаллизации названия группы, период подбора определения для неё, затем был шок и пауза… Эти ощущения + объединение закрепились после спонтанного, но интуитивно совершенно четкого решения Пети Жукова собрать «дачную» выставку под эгидой ВВЕРХ. ВВЕРХ — это не только направление, это также текущее время… Пётр Жуков: Сначала была работа ребят “Некрофония”, где они записывали звуки из могил философов, поэтов, писателей. Потом, на открытии выставки “Sens and Sensebility” с участием этой работы, возникла фраза: “Россия вверх!”. Возникнув изначально как шутка и перефраз, она прижилась в нашей компании — ощущалось, что в ней наилучшим образом выражается экзистенциальная невыразимость не только и не столько российской и не только политической ситуации, но общемирового сициокультурного положения дел — когда единственным вменяемым движением становится движение в кардинально другом направлении, а космос осознаётся как последняя возможная утопия. Это было в начале весны 2010 года. А 30 апреля состоялась дачная выставка, задуманная нами с Даниилом ещё в феврале. На ней и сформировалось объединение как факт, в определённом смысле, утвердившись текстом анонса выставки, и там же стало проявляться его смысловое и визуальное содержание, объединяющее идеи космизма, попытки выхода в реальность и переживания невозможного, etc. Ещё немаловажно заметить, что хотя костяком “Вверх!” являются четыре человека, состав сообщества имеет открытый и динамический характер, на дачной выставке и на последующих к нам присоединялись и присоединяются множество замечательных художников, разделяющих наши идеи или же идею и ситуацию конкретной выставки. Выставки проходят загородом — почему ? Настя Дергачёва: Изначально такой эскапизм инспирирован желанием делать работы, отталкиваясь от пространства и из самого пространства. Насколько я понимаю, всех так или иначе привлекает в поселке Хлебниково ландшафт — его разнообразие и масштаб, абсурдное соседство таких вещей, как огромная свалка и яхты. Чего там только нет — река, белое поле на льду, местные жители и созданный ими рельеф, оставленные объекты. На первой дачной выставке многое было сделано из вещей, найденных на ближайшей свалке. В итоге часть из работ на этой же свалке и экспонировалась. А там прямо на куче мусора за разрушенным забором в каких-то развалинах жили люди . И они реагировали на работы, как негативно так и позитивно, являсь при этом сами экcпириенсом для пришедших гостей. Белым кубом так не инспирируешься. Однако, не все происходит за городом. «Финал», например, мальчики устроили в квартирной галерее Brownstripe. Хотя формально все происходило на поле, как и в «Поле молчания» Даниил Зинченко: Выставки проходят на природе. За городом — скорее география, а природа — состояние. В рамках объединения снимался в фильм в 300 км от москвы, поэтому «за городом» странновато звучит. Потому что там больше кислорода и не пахнет дешевым вином, как во многих выставочных местах. Ну а еще, потому что внутри объединения сквозная тема космоса и всего что с ним связано (люди, философия, литература), а под открытым небом в даже в десяти километрах от столицы лучше видны звезды и вроде как-то космос ближе. Михаил Максимов: Места для выставок выбираются гетеротопически. Эволюционно нам необходимо перестроить географию выставочных пространств, что и делаем. Пётр Жуков: Правильнее было бы сказать, что выставки и акции проходят: в том числе за городом, — но не только там: так, например, выставка “Финал” проходила в моей квартирной галерее BrownStripe, а Настя в Волгограде принимала в члены движения Родину-мать. По сути, выбираются “странные” места, позволяющие прорваться в видимое реальности — реальности, описанной Платоновым и экзистенциалистами, — а зрителям непосредственно воспринимать работы, как за счёт неразработанности конкретного пространства в художественном поле, так и за счёт труда, совершённого для достижения выставки. В тексте к дачной выставке проводилась аналогия, что если в 70-е для полноценной работы было необходимо уезжать на дачу, то теперь для полноценного восприятия уже приходится там проводить выставки. Происходит ли освобождение от смыслов вдали от города ? Даниил Зинченко: Смотря что под этим понимать. Вообще по итогам последней выставки на поле (на льду на самом деле), там были видео самоценные, которые могут показываться и самостоятельно вполне. Поэтому смыслы скорее пленят. Михаил Максимов: Если речь идет об освобождении нас от смыслов, то да, происходит. Пётр Жуков: Вдали от города происходит освобождение от смыслов насыщенных в городе, что позволяет раскрываться смыслам другим и более тонким. например. Для нас тут важна ситуация культурных смыслов, которые в разработанной городской художественной среде функционируют и воздействуют установленными путями, аффектированным, к тому же, известными карьерными и экономическими стратегиями. Чтобы освободиться от этих лишних смыслов, в попытке создания новых, приходится искать или создавать новые пространства, в которых зритель будет их считывать “с нуля”. Создается ощущение, что вектор смещается с самого искусства в сторону самого процесса его достижения ? Настя Дергачёва: Если говорить о коллективных дачных выставках, то первостепенно взаимодействие объектов с пространством. Тут поездка в транспорте до платформы «Хлебниково» или ожидание не является частью работы, но позволяет приехать тем людям, которым это действительно интересно. А само чувственное и эстетическое происходит уже на территории поселка. Но чувственное, как вы заметили, может […]

Запись Поле молчания. Часть 1 впервые появилась Aroundart.org.