Масляев Алексей - Aroundart.org

Команда ВАСЯБЕГИ запустила серию видеоинтервью

admin — Tue, 15 Sep 2020 05:16:02 +0000

В словах авторов ВАСЯБЕГИ, анонимной театральной труппы, работающей c 2013 года. Youtube превратился в почти повседневную рутину для всех. В онлайн-сегменте в месяцы пандемии размножились разного рода дискуссии, интервью, беседы. На наших глазах начала рождаться территория честного разговора художника о том, что он переживает, как переосмысливает, как остается без проектов в условиях полного запрета публичных программ. Это факт, полную сомнений составляющую которого открывать было не принято. Будничный разговор художников, их сомнения и «кухня» всё еще остаются за границами итоговых проектов. Проекту ВАСЯБЕГИ показалось важным создать формат, в котором начались бы такие разговоры на постоянной основе. Апробируя мейнстримовый формат youtube-шоу на территории современного искусства, перформеры поговорили с куратором, заведующим сектором по научно-методической работе образовательного отдела ММОМА Алексеем Масляевым о постковиде, сомнениях и насущных проблемах. Перформеры ВАСЯБЕГИ всегда позиционировали себя как проект молодых ребят с уличным бэкграундом, исследующий маскулинность и субкультуру. Взгляд участников — одновременно взгляд со стороны и изнутри. Междисциплинарность проекта, созданного на территории современного искусства, при этом связанного с музыкой, театром, уличной культурой, позволяет говорить о границах, о выстраивании своей идентичности в разных сферах и попытках выйти за эти определения. «Масочный режим», созданный повсеместно в условиях пандемии, поставил под вопрос анонимность проекта «ВАСЯБЕГИ». Банданы и маски в условиях проекта играли ключевую роль, а анонимность была условием внутренней работы, позволяла «быть услышанными», а не «увиденными». Возможно ли продолжать работать с эстетикой «без лица», когда смыслы перевернулись, когда маска — это средство защиты, а не способ быть неопознанным? Это только один из вопросов, который прозвучал в первом видеоинтервью. Ещё перформеры поговорили о востребованности, гонорарах, продвижении, цифровизации искусства, свободе и о том, как важно не понимать искусство.

Запись Команда ВАСЯБЕГИ запустила серию видеоинтервью впервые появилась Aroundart.org.

23 сентября –29 октября

admin — Wed, 30 Oct 2019 11:43:37 +0000

«Партитуры для встречи» Ани Кравченко, персоналка Дарьи Иринчеевой, краснодарские художники в мастерской Фонда Смирнова и Сорокина и ярмарка SAM Fair.

Запись 23 сентября –29 октября впервые появилась Aroundart.org.

Приём заявок на участие в «Кураторcких курсах — школе исследователей и организаторов» в Краснодаре

admin — Tue, 03 Sep 2019 12:57:02 +0000

Центр современного искусства «Типография» (Краснодар) запускает образовательный интенсив «Кураторские курсы — школа исследователей и организаторов». Это интенсивная образовательная программа для тех, кто хочет работать или уже работает в поле современного искусства как куратор, организатор событий, исследователь, координатор или менеджер. Занятия на «Курсах» будут проходить с 1 по 14 октября и будут состоять из трёх блоков: открытых лекций, семинаров для учащихся «Курсов» и ежедневной работы с педагогами проекта. Педагоги проекта — кураторы, художники, со-организаторы фестиваля «Работай больше! Отдыхай больше!» в Минске Ольга Сосновская и Алексей Борисёнок. Среди лекторов — кураторы Валентин Дьяконов, Алексей Масляев, Светлана Усольцева и Ольга Широкоступ. Чтобы стать участником «Курсов», нужно прислать CV на адрес typography-krd@yandex.ru, а также заполните заявку. Заявки принимаются до 13 сентября. К участию в «Курсах» будут выбраны до 15 человек, результаты будут объявлены 18 сентября (в отдельных случаях может быть принято более раннее решение). Приоритет будет отдаваться тем, кто живёт и работает в Краснодаре и городах Южного федерального округа. Обучение в школе бесплатное, проезд до Краснодара и проживание не оплачиваются.

Запись Приём заявок на участие в «Кураторcких курсах — школе исследователей и организаторов» в Краснодаре впервые появилась Aroundart.org.

Валерий Чтак «В моем случае ни в коем случае»

aroundart — Fri, 16 Sep 2016 13:55:35 +0000

Куратор: Алексей Масляев

Запись Валерий Чтак
«В моем случае
ни в коем случае» впервые появилась Aroundart.org.

Открытия недели: 8 — 14 декабря

aroundart — Mon, 15 Dec 2014 13:02:00 +0000

Фрэнсис Бэкон в Главном штабе, 10-летие галереи RuArts, Виталий Пушницкий, новые экспонаты в коллекции ГЦСИ, песнь деревне в галерее Random и две студенческие выставки под кураторством Антонины Баевер.

Запись Открытия недели: 8 — 14 декабря впервые появилась Aroundart.org.

Таус Махачева: «Твои проекты – это всегда ты, а все вокруг – материал»

Наталия Безрукова — Wed, 23 Oct 2013 09:00:56 +0000

4 октября в Махачкале в Зале Союза художников Дагестана открылась персональная выставка Таус Махачевой «История требует продолжения», куратором которой выступил Алексей Масляев. О создании выставки, некоторых мифах дагестанской культуры, а также о сроке годности произведения современного искусства с художницей поговорила Наталия Безрукова. Наталия Безрукова: Это первая твоя персональная выставка в Махачкале? Таус Махачева: Первая такого масштаба. До этого у меня была выставка в «Первой галерее», когда она находилась еще в старом пространстве, была только одна комната. Там я разместила видеоинсталляцию на всю стену — «Пространство торжества». Нынешняя выставка — моя самая большая персональная на сегодняшний день, скажем так, первый для меня значимый большой проект в республике. НБ: Насколько мне известно, Зал Союза художников Дагестана — достаточно консервативная институция. Как работалось в таком контексте? ТМ: Она, конечно, консервативная, помимо каких-то выставок местных художников зал иногда отдается под коммерческие выставки типа «Золото России». Надо отдать должное Амирхану Магомедову, директору Выставочного Зала Союза художников, он как-то отважился на идею моей выставки. Наверное, не без моего семейного статуса, конечно, который мне сейчас открывает двери, которые так были бы закрыты для молодой художницы. Также я должна отдать должное куратору Леше Масляеву: мне кажется, что работа куратора и художника это всегда 50 на 50. Экспозиционная застройка повторяет форму медальона дагестанского старинного килима XIX века, то есть стены повторяют собой структуру этого медальона. Соответственно были подобраны цвет, фальшь-стены. Мы использовали темно-бордовый, который оказался очень похож на цвет Дагестанского музея изобразительного искусства, это было непреднамеренно. Опытной строительной бригады, которая бы занималась застройкой для выставок, просто нет, но нам повезло — я нашла замечательного прораба Шамиля, группа которого обычно занимается отделкой кафе, я просто поняла, что если не они, то больше никто. У нас прекрасный дизайнер Кирилл Благодатских, который разработал нам дизайн всей выставочной полиграфии. Проект вообще был реализован благодаря фонду «Пери» — своими силами это невозможно. Это благотворительный фонд, который всячески поддерживает культурные начинания в республике и за ее пределами. В качестве площадки мы еще думали о Дагестанском музее изобразительного искусства, но, к сожалению, там залы оказались слишком маленькими, и о «Первой галерее», которая сейчас находится в Каспийске, но там дико сложный зал для видеоработ, особенно такого количества, как у меня, ведь там круглый зал и по всему кругу окна. Здесь Леша придумал построить фальшь-стену с дыркой, чтобы засунуть туда плазму. Мы на месте все изобретали, Юсуп и Шамиль лазили на крышу, чтобы закрыть окна-колодца, чтобы все пространство было темное. Работалось тяжело, некому было доверить монтаж, никто, к сожалению, не знает, как надо выставлять видеоарт. В результате, мне кажется, мы сделали что-то ценное. НБ: Твоя выставка называется «История требует продолжения». Ты, рассказывая историю, выстраивая определенный нарратив, включаешь себя в эту историю, или же ты повествуешь об истории своего народа, стоя на некоем расстоянии, наблюдая, смотря со стороны? ТМ: Это прекрасное название тоже придумал Леша, как и концепцию выставки. То, о чем он говорит в кураторском тексте, это о том, что надо выбрать, какие традиции мы берем с собой в будущее, какую историю мы будем продолжать, а какую — нет, что происходит с традициями и дагестанским обществом сегодня. Например, что происходит с какими-то безликими свадьбами, которые заимствуют европейские обычаи, эти платья-торты. Об этом мой проект «Пространство торжества», где ходят и кружатся две невесты, у одной из которых юбка идет от горла и при этом покрытая голова. По-моему, я часть этой истории. Леша говорит, ему кажется, что я очень внимательно отношусь к традициям, внимательно с ними работаю. Даже его текст начинается со слов: «Художник прикладывает ухо к земле и прислушивается». Это дико поэтичное начало, возможно, оно где-то верно, то есть где-то подчас интуитивно, подчас концептуально, но это прислушивание очень важно в моей художественной практике. НБ: Ты впервые включаешь музейные объекты в диалог со своими видеоинсталляциями? ТМ: Да, и это тоже идея куратора — поставить на входе старинный килим, который нам предоставил Дагестанский музей изобразительных искусств, потому что это как ключ, подсказка. Вы видите его, заходите, поднимаетесь по лестнице и попадаете на выставку, которая расположена на одном уровне, то есть поднимаетесь в сакральное пространство ковра. Об этой идее писала также моя мама в своей работе о молитвенных коврах: как только ты наступаешь на ковер, будь то молитвенный или любой другой, ты попадаешь как бы в другое измерение. НБ: Как музейный предмет, который априорно несет на себе текст, то есть некий предмет-полимпсест, работает с новыми медиа? ТМ: В данном случае он, мне кажется, достаточно самостоятельный и целостный, он служит подсказкой. Он не вступает ни в какой диалог или особую интерактивность с пространствами. Но, например, другая моя работа, которую можно упомянуть с точки зрения музейных объектов, это «Путь объекта», где я сделала копии трех объектов из Дагестанского музея изобразительных искусств и превратила их в марионеток. НБ: То есть это не подлинники?! ТМ: Нет, конечно! Кто бы мне дал подлинники? Это маленькая копия картины Виктора Васнецова «Гамаюн, птица вещая», которая попала в Дагестан из Третьяковской галереи еще в советское время, когда перераспределялись артефакты и часть отправлялась в регионы, чтобы искусство было равнодоступным по всему Союзу. Мне кажется, это достаточно любопытная практика. Следующий объект — кyбачинский свадебный браслет, который невеста носила сорок дней после того, как выходила замуж, то есть маркер перехода. И третий объект — это солонка, которую Юрий Юрьевич Карпов описывает. Он пишет, что, по рассказам, эти солонки покупались без рисунка, а рисунок вырезал владелец — такое ритуальное раскрытие глаза объекта. В горских домах соль была главным консервантом, поэтому это такая дорогая солонка с узором в виде спирали — предполагалось, что в этих спиралях будут заблуждаться злые духи. Эти три объекта были сделаны впервые для выставки «Мифопоэтический странник», которую курировал Андрей Мизиано на Чукотке. Для меня очень важно, что они стали псевдоживыми гонцами и продолжили эту советскую традицию. Но для этой выставки я чуть-чуть их переделала. Я сделала кукольный театр, а просто отличный сценарист Андрей Корешков написал сценарий, основываясь на информации, которую я сейчас тебе рассказываю. Мы делаем кукольные представления в городе. Всю неделю объект находится на выставке, в воскресенье мы выносим театр с этими куколками, Катя Касабова, актриса дагестанского кукольного театра, разыгрывает сценарий буквально минут пятнадцать, но для меня это оживление музейных объектов. Может быть, в этом проекте есть образовательная цель помимо художественной и концептуальной. НБ: Кукольный спектакль носит одноименное название инсталляции […]

Запись Таус Махачева: «Твои проекты – это всегда ты, а все вокруг – материал» впервые появилась Aroundart.org.

Алексей Масляев: «Свою кураторскую задачу я воспринимаю мотивацию к исследованию и поиску»

Елена Ищенко — Tue, 18 Jun 2013 13:24:42 +0000

14 июня в Московском музее современного искусства на Тверском бульваре открылась выставка «Завтра воды не будет» . Куратор Алексей Масляев собрал довольно большой и пестрый круг художников и предложил им поразмышлять на тему ритуалов взаимодействия между людьми. В итоге получилась умная и многогранная выставка, где все работы дополняют друг друга, бесконечно множа смыслы первоначальной кураторской идеи. AroundArt поговорил с Алексеем Масляевым о том, как ему удается делать такие выставки. Елена Ищенко: Откуда такое название выставки — «Завтра воды не будет»? Алексей Масляев: Название «придумал» государственный бюрократический аппарат. Он с определенной периодичностью размещает на дверях подъездов объявления о том, что завтра отключат воду. Язык этого «послания» во многом определяет главную тему выставки. ЕИ: Насколько я поняла из анонса, тема выставки — это взаимоотношения людей, то, как они приобретают форму ритуала. При чем здесь объявления на подъездах? АМ: Какое-то время назад я инициировал проект под названием «Я всегда знал, что мы встретимся», посвященный популярной культуре и в частности музыке, ее потенциалу и способности объединять людей. Этим проектом я попытался снять тот априорно критический взгляд на популярную культуру, который сегодня присутствует во многих теоретических текстах и исследованиях. Поскольку проект был посвящен музыке и, как следствие, тусовкам и свободному времяпрепровождению, то один из его аспектов был связан с танцем. А танец побудил меня обратиться к французскому ученому-антропологу Марселю Моссу, который предложил концепцию техник тела. Он говорил о том, что внутри сообществ есть практики, особенности которых передаются из поколения в поколение и поэтому присущи каждому из представителей этой социальной общности. Эта мысль в дальнейшем привела меня к идее ритуалов и, в том числе, ритуалов взаимодействия, которые имеют социальную природу. Объявление, о котором я говорил раньше, имеет социальный и политический аспекты: это сообщение определенным образом упорядочивает, организует повседневные практики людей, как индивидуальные, так и общественные. По сути, это особый ритуал – практика взаимодействия властных структур с обществом. А я хотел отразить этот аспект в своей выставке: как властные структуры влияют на социальные пространства. ЕИ: Эпиграфом к выставке служат слова Пьера Нора «Ритуалы общества без ритуалов». Ритуал — это, с одной стороны, нечто сакральное, с другой — это определенная привычка. Этим эпиграфом вы хотели подчеркнуть десакралицазию общества? АМ: Мне хотелось уйти от понимания ритуала как чего-то сакрального и возвышенного, чего-то предельно далекого от нас. Мы, конечно, сталкиваемся в нашей жизни с такими ритуальными формами, как свадьба, крестины или похороны, но, мне кажется, эти события мы воспринимаем как случайные, не затрагивающие будничного течения нашей жизни. Мне как раз и хотелось затронуть этот будничный, повседневный аспект ритуала. Ведь жизнь состоит из ежедневных рутинных действий, а рутина, по-моему, функционально очень близка ритуалу: они направлены на поддержание чувства психологического комфорта и на обеспечение социальной интеграции. Представьте, вы попадает в некоторую ситуацию, вы хотите, чтобы она была вам понятна, и вы применяете какие-то схемы, чтобы ее интерпретировать. Это не рефлексия в чистом виде, этот процесс намного ближе к привычке, которая формируется благодаря нашей «богатейшей» внутренней жизни. Внутри нас проделывается огромная работа, которая предшествует нашей внешней реакции. Она учитывает реакции людей, прошлый опыт взаимодействия и выдает нашу внешнюю реакцию, адекватную данной ситуации. Это, на мой взгляд, и есть ритуал. ЕИ: Получается, что ритуал в вашем понимании — это своего рода упрощение человеческих отношений. АМ: Не совсем так. Я не вкладываю в это негативного смысла. Человек, конечно, подавляет огромный спектр чувств и эмоций, но делает он это и для того, чтобы соответствовать ситуации. Ритуалы составляют социальную ткань, образуют окружающее нас социальное пространство. То, что меня увлекает в этой теме, это возможность показать существование этой скрытой механики, показать возможность ее понимания. Я не хочу ее разломать, как машину, которая навязывает нам определенные стереотипы и модели поведения. С моей стороны, это призыв к осмысленному принятию тех или иных стереотипов. Мне интересно, например, то, как язык связан с повседневными ритуальными практиками. Этот вопрос касается устойчивых языковых конструкций, которые мы используем в определенной ситуации, чтобы обозначить свое восприятие, как-то на нее отреагировать. Эти языковые конструкции в определенный момент превращаются в «общие места», они становятся абсолютно имперсональны, скрывают самого человека. «У меня все ОК», «Привет! Как дела?». Мы используем эти формы общения, чтобы быть соотнесенными с определенной социальной ситуацией. Между тем, за каждой этой фразой стоит человек со своей историей, со своими переживаниями и чувствами. И на самом деле, они могут проявиться даже в этой фразе — в связи с техническим средством, с помощью которого транслируется это сообщение. На выставке есть работы, посвященные таким языковым штампам. Например, рисунки Маши Дорониной, на которых простые наивные изображения сопровождаются текстом: словом или короткой фразой, часто на русском языке, но написанным латиницей. Что способны нам рассказать об авторе сообщения фразы Net glavnogo или Chto vi znaete obo mne? Мне хотелось исследовать то, как за таким ритуалом, который не позволяет заглянуть за привычные форматы социальных отношений, проявляются истинные мотивации наших поступков. Junk, куратор Алексей Масляев, ММСИ, Москва, 2009 // Фото: Ольга Данилкина ЕИ: Мне бы хотелось вернуться к Пьеру Нора. Вы уже не первый раз обращаетесь к этому историку. Почему он вам так интересен? АМ: Нора занимается проблематикой истории и памяти, их различением и диагностированием современной ситуации на основе этих различий. Мне кажется очень современной его идея архива как вместилища всего, что нас окружает. Эта идея рождает особую психологическую установку — архивировать все присутствующее в нашей жизни вне зависимости от того, потребуется нам это в будущем или нет, а это в свою очередь приводит к потере критериев ценностной оценки. Каждый человек накапливает и формирует гигантский склад знаний, опыта, историй, эмоций, который никогда не будет осмыслен просто потому, что нет необходимого человеческого ресурса. В работах Нора есть еще один любопытный момент. Как только мы помещаем какое-то событие в архив, оно перестает быть для нас источником эмоционального переживания в том плане, что мы перестаем переживать его как наше настоящее, и оно становится частью истории. Единственная возможно его сохранить — поместить в архив. Эта идея, на мой взгляд, тесно связана с ритуалами, потому что именно ритуал, как и память некоторой социальной общности, требует повторения «при полной идентичности действия и смысла». На основе ритуального характера различных аспектов нашей жизни мы можем говорить об актуальности определенных событий и феноменов прошлого. ЕИ: Существует множество мнений о том, какова роль куратора. Есть кураторы — помощники художников, есть интерпретаторы искусства для зрителей, есть создатели собственных тотальных инсталляций. Какая роль у вас? АМ: […]

Запись Алексей Масляев: «Свою кураторскую задачу я воспринимаю мотивацию к исследованию и поиску» впервые появилась Aroundart.org.

Вчера и там: вольная борьба и собачьи бои на «Винзаводе»

Анна Быкова — Thu, 03 May 2012 18:26:37 +0000

В бумажной галерее «Paperworks» показывают два видео – это проект Таус Махачевой «Позволь мне быть частью нарратива» (куратор Алексей Масляев). Два видео смотрят друг на друга из двух противоположных углов: одно двухканальное цветное этнографическое, снятое на собачьих боях в Дагестане, другое – одноканальное черно-белое историческое, это полудокументальный фильм советского времени о пятикратном чемпионе мира по вольной борьбе, дагестанце Али Алиеве. Призыв к нарративу и соучастию на открытии-аншлаге звучал издевательски: звуки видео заглушали друг друга – зрители спасались английскими субтитрами. Кажется, сегодня и фотография и видеоарт наконец переросли комплекс «повествовательности»: теперь редкий проект обходится без пространных авторских комментариев, дневниковых записей или интервью. Такое превращение зрителя в собеседника выглядело здесь неоправданно навязчивым: визуальных рифм, параллелей и противопоставлений в двух видеорядах было более чем достаточно. Текст исторический и локальный, официальный и личный, позавчерашний и нездешний дополняли один другой, атакуя взгляд, слух и память зрителя, возбуждая на продолжение разговора. Анна Быкова: Таус, я начну с простых вопросов: сколько времени ты снимала, почему два канала? Таус Махачева: Я снимала в течение 3–4 дней, сам турнир – 1 день. Объединила съемки боев и записи интервью, которые брала до этого. Я использовала двухканальное видео, потому что, когда видеоарт становится историей на 40 минут, его тяжело воспринимать. Зритель может быстро уйти, не досмотрев работу до конца. Я же хотела, чтобы зритель сам сделал монтаж из этих двух сюжетов… Мне хотелось представить объемную картинку. У меня было два оператора, и, кроме того, я периодически снимала на третью камеру. Отснятого материала было часов на 8. После монтажа осталось 13 и 20 минут соответственно. Я снимала в 2011-м, завершила работу в начале 2012-го. Мой приятель Марат Халилов рассказал мне, что в Дагестане существуют собачьи бои, и их организаторы выпускают диски: финальные, полуфинальные схватки. Он прислал этот диск посмотреть, мне показалось это любопытным. АБ: А не было мысли соединить свое видео – с их съемками, с натурными? ТМ: Я думала про три экрана, думала о том, чтобы добавить перспективу, взгляд людей, вовлеченных в соревнования. Но потом поняла, что на этих дисках есть все то, что есть и в моих видео. Дополнительный смысл отсутствует, но возникает еще одна история, еще одна проблема со звуком, которую было бы очень тяжело разрешить. Кроме того, на этих дисках собаки были крупно сняты, и вообще не было фокуса на владельцах, которые бегают вокруг. А мне было важно «захватить» в кадре и владельцев, чтобы не было погружения в сам бой. Сергей Гуськов написал о возникающей таким образом дистанции как о негативном аспекте, но это как раз то, чего я добивалась. АБ: Второе кино, про Али Алиева, ты сама выбирала? ТМ: Мне помогла Алина Акоева. Я была в резиденции во Владикавказе (она называется «Аланика»), где познакомилась с режиссером-документалистом Алиной Акоевой. Она показала мне свой архив. В 1980-е ее муж занимался выпуском киножурнала «Северный Кавказ». Это компиляция из разных фильмов под названием «Нард» Осетинской студии телевидения. Я выбрала фильм об Али Алиеве. Потому что мне была интересна мужская культура и репрезентация «лица кавказской национальности» в советское время, хотя тогда такого выражения и не существовало. Леша (Алексей Масляев – куратор выставки) придумал название и очертил всю концепцию выставки… Алексей Масляев: Таус проговаривает определенные вещи, которые мне кажутся важными, а с ее точки зрения могут быть не артикулированными. Я полагаю, что фильм про Али Алиева задает границы наших представлений о некоем историческом деятеле, в данном случае – спортсмене. Формат сообщения подразумевает тип повествования и структуру, характерные для некоторого момента в советском прошлом. И я хочу обратить внимание, что Али Алиев является родственником Таус, поэтому это часть ее личной истории, истории ее семьи. АБ: Типа семейной хроники? АМ: Для меня это разговор о нашем отношении к истории, о том, может ли официальное документальное кино быть семейной хроникой. Меня интересует зазор между историей, в смысле сведений в учебниках и документов в государственных библиотеках, и памятью как непосредственным переживанием прошлого. Это идея французского историка Пьера Нора, и она заключается в том, что различие истории и памяти возможно в тот момент, когда мы задаемся вопросом, можем ли мы переживать прошлое как наше настоящее, или же оно отделено от нас, и мы больше не являемся его частью. Мне кажется, что история, которая передается, в том числе, в рассказе, нарративе, то есть субъективная история как определенная интерпретация, описание мира чрезвычайно любопытна. Именно поэтому то, что мне хотелось представить, – это разные типы повествования, позволяющие обнаружить конфликт между образами официальной истории, принимаемыми обществом в качестве «истинных», и индивидуальной историей. И я хотел осуществить это с помощью контраста между документальной хроникой 1970-х и «рассказом» Таус о том, что сегодня происходит в республике Дагестан. АБ: Сейчас на фестивалях антропологического кино как раз показывают такие советские документальные фильмы, даже 30-х годов, журнальные зарисовки, которые с одной стороны очень информативны и хорошо сняты, с другой – их пропагандистский посыл «помирить народы» там тоже считывается, потому что все очень позитивно по большей части. АМ: Когда мы сегодня смотрим этот журнал, эту хронику, у нас есть определенная дистанция по отношению к идеологической составляющей сообщения… АБ: …еще ностальгия. АМ: Да, еще ностальгия, в том числе, по определенному способу представления информации. Кроме того, история переписывалась неоднократно, происходили смены научных парадигм… Настороженное отношение к историческому документу, с моей точки зрения, предполагает это дистанцирование. Однако в недоверии к этому материалу я вижу позитивный и продуктивный элемент – в смысле возможного диалога и обсуждения. Как раз на этом мы хотели акцентировать внимание на выставке «Позволь мне быть частью нарратива». Ее название – это обращение к зрителю. В видео Таус есть определенные символы, образы, знаки, которые европейскому человеку или человеку, который имеет другую культурной идентичность, подчас совершенно непонятны. Те вещи, например, которые связаны с организацией этих боев: определенные правила, условия, требования. Перед нами не просто развлечение и шоу, а мероприятие, имеющее вполне бытовые задачи, связанные с разведением породы собак, защищающих скот от волков. ТМ: Что касается дистанции по отношению к советскому прошлому – если мы говорим об этом пропагандистском кинофильме, то и в моем видео работает тот же механизм. Это же не документальное кино, это монтаж, выборка. Это я представляю материал таким образом, каким могу и хочу. Это та же самая пропаганда. Я шла на съемку со своим набором стереотипов о собачьих боях и только потом узнала про селекцию, узнала о том, что разводчики стараются выбирать лучших представителей […]

Запись Вчера и там: вольная борьба и собачьи бои на «Винзаводе» впервые появилась Aroundart.org.

Я всегда знал

Алина Гуткина — Wed, 28 Sep 2011 10:00:19 +0000

Алина Гуткина рассказала о своем проекте в рамках Арт Хаус Сквот Форум

Запись Я всегда знал впервые появилась Aroundart.org.

Стадия влюбленности в проект

Алина Гуткина — Fri, 26 Aug 2011 10:00:14 +0000

Интервью с куратором Алексеем Масляевым в двух встречах

Запись Стадия влюбленности в проект впервые появилась Aroundart.org.