Пепперштейн Павел - Aroundart.org

Открытия недели: 31 августа — 13 сентября

Ольга Данилкина — Tue, 15 Sep 2015 13:08:48 +0000

«Том второй» в Новом крыле Дома Гоголя, открытие «Варочного цеха» в Мытищах, «Ничто от Ива Кляйна» в «Люде», Дмитрий Гутов и Рембрандт, Иван Плющ, Виктория Марченкова, Павел Пепперштейн и Алексей Боголепов.

Запись Открытия недели: 31 августа — 13 сентября впервые появилась Aroundart.org.

Тернер vs. Кандинский: Разница и несуразность

Сергей Хачатуров — Fri, 12 Dec 2014 12:06:04 +0000

Вчера в бывшем кинотеатре «Ударник» и будущем Музее современного российского искусства Шалвы Бреуса обьявили лауреатов Премии Кандинского. Ими стали Павел Пепперштейн («Проект года»), Альберт Солдатов («Молодой художник») и Михаил Ямпольский («Научная работа»). Несколько недель назад жюри британской Премии Тернера также объявило имя победителя – Дункан Кэмпбелл, видеохудожник. Сергей Хачатуров сравнивает две премии и рассуждает об их финалистах и лауреатах. В одной из своих недавних статей о Премии Кандинского я, помнится, сетовал на то, что почти все финалисты уважаемой негосударственной Премии России в области современного искусства никак не хотят обращаться к трудным и болезненным вопросам чудовищных реалий политической жизни страны. Как оказалось, по-своему аполитичны и художники-финалисты престижнейшей в Британии Премии Тернера, которая в этом году отмечает юбилей: 30-летие с момента основания. В случае с Премией Тернера, как и с Премией Кандинского, критическая позиция в отношении существующего порядка вещей в политике, экономике, социальной жизни имеется. Однако она упакована в столь замысловатый визуальный, вербальный образ, что не всякому удается её отыскать и прочитать. Собственно, в этой трудности коммуникации относительно грозящих катастрофой и требующих немедленной реакции проблем мы с Британией оказались схожи. И нам, и им милее обустраивать свои собственные интрасубъективные мирки и с нарциссическим упоением усложнять техническую многослойность оптических интеллектуальных игр, головоломок. Это интереснее, нежели мужественно ответить на вызов времени и, подобно модернистам эпохи авангарда или художникам самого лучшего фестиваля мирового contemporary art, Документы, встать на защиту чеканно сформулированных в отношении уродств социальной и политической жизни принципов. Думаю, логично, что выставка финалистов Turner Prize все же проходит в более локальном контексте Tate Britain, а не в цитадели классиков мирового модернизма Tate Modern, и председатель жюри – директор Tate Britain Пенелопа Куртис. Три вышедших в финал нынешнего года проекта Премии Тернера складываются в подобие связного триптиха. Схожи и методы создания многослойного, одновременно дискретного, постоянно рвущегося в последовательности изложения визуального текста. Этот текст мультимедийный: фотографии, видео, слайды, – все собирается в сложный, многослойный палимпсест. Три финалиста это Триш Вонна-Мичелл, Джеймс Ричардс и победитель Turner Prize-2014 Дункан Кэмпбелл. Отдельно от этой троицы существует проект четвертой финалистки Кьяры Филлипс. Продолжая славную традицию от Морриса до Уорхола, она является апологетом ручного ремесленного труда с использованием техники печати. Создает принты. Поддерживает идею демократического артельного производства предметов искусства с участием мигрантов, тех, кто не способен быстро адаптироваться к условиям жизни в Великобритании и может быть занят ручным трудом на дому. Филлипс сотрудничает, в частности с организацией Justice for Domestic Workers (J4DW), с которой они организовали акцию, держа на выставке 2013 года баннер «No to slavery». Однако и Филлипс с ее странными красочными печатными абстракциями, куда втираются отельные фотоимиджи и буквы, оказывается причастной общей тенденции сложного поиска языка коммуникации, желания дистанцироваться от собственной позиции носителя внятно артикулированной речи и смысла и передоверить их конструирование собеседнику, то есть зрителю. Кьяра Филлипс так и говорит, что отдает предпочтение буквам, а не словам, ибо слова – диктаторы, ограничивают смыслы. Три мультимедийных проекта, как уже было замечено мною, вполне органично создают подобие триптиха о нелинейном, трудном приятии мира. Видео Джеймса Ричардса Rosebud увлекает зрителя к границе табуированных в официальной культурной политике тем, как-то эксгибиционизм, порнография. Он демонстрирует фото, изъятые токийской цензурой из городских библиотек. Это порноснимки, в которых на месте половых органов – зацарапанная белая поверхность фотобумаги, с которой соскребли фотоэмульсию. Белые помехи делают общение с запретными кадрами еще более интимным и чувственным. Фрустрированное запретными темами сознание возбуждается от прикосновения к чему-то опасно близко осязаемому, но не вмещающемуся в наш зрительный опыт, иному. Среди изъятых авторов – Ман Рей, Мэпплторп, и именно с ними Ричардс ведет диалог. Неузнаваемый опыт сенсорной информации, возникающий при контакте с поверхностью экранного и фотоизображения во многом инспирирован идеями Вальтера Беньямина об «оптическом бессознательном». Не случайно поэтому своеобразным постером к выставке Джеймса Ричардса может служить увеличенный фототехникой глаз президента США Гамильтона с десятидолларовой купюры. По словам критика Лиззи Кэрей-Томас, вдруг проявленная текстура бумаги активно вторгается в образ, создавая иллюзию сделанной на коже татуировки. Триш Вонна-Мичелл является адептом ретро-технологий в создании своего собственного визуального палимпсеста. Диапозитивы (слайды), пленочные кинокамеры, старые фотографии становятся параллельными информационными, визуальными полями. Эти поля наплывают друг на друга, усложняя диалог со зрителем. Требуют от него максимального соучастия и личного концептуального монтажа. Вонна-Мичелл увлечен темой зазора между фактами и вымыслами, симулякрами. Изъятие из привычного контекста фотодокументации, например, важно для него в плане открытия новых перспектив интерпретации. В представленном на выставке проекте «В поисках Шопена: в Эссексе» демонстрируются созданные в стилистике английской живописи видеопейзажи графства Эссекс, где провел часть своей жизни пионер поэзии звука, сонорной поэзии (sound poetry) Анри Шопен и вырос сам Триш Вонна-Мичелл. Старые фотографии, слайды, звуки поэзии Шопена сопровождают видеоряд. Зритель увлекается в лабиринты каких-то наполовину реальных, наполовину сомнамбулических пространств. Словно попадаешь в чужой сон, чужие грезы. Видеоролик, представляющий номинанта Премии Тернера Дункана Кэмпбелла // Tate Britain, 2014 // Ролики о других номинантах можно посмотреть здесь Наконец, победитель Turner Prize Дункан Кэмпбелл. Его возбуждает сформулированная когда-то Самуэлем Беккетом идея о форме, порождающей, заключающей в себе хаос. В выигравшем конкурс фильме «Это для других» художник обращается к фильму 1953 года Криса Маркера и Алена Ренэ «Статуи тоже умирают». Фильм классиков французского кино имеет четкий социально-политический мессидж. Он о воздействии колониализма на африканское искусство и наследие. Европейская цивилизация апроприировала чуждые ей культуры, присвоила себе, не удосужившись понять их уникальный язык и образ, превратив в товар на рынке экзотических сувениров, опошлив пластический мир, сведя его к карикатурным подражаниям – упаковкам для кетчупа из супермаркета. Эта тема стала для Кэмпбелла поводом создания полифонического видеосвитка на сюжет о том, как мутирует художественный образ на пути от откровения к товару. Художник встраивает в монтаж фрагменты хореографического спектакля Михаэля Кларка на тему первого тома «Капитала» Карла Маркса, фотографии сопротивления ирландской республиканской армии британским войскам (они тиражировались и впоследствии стали рекламными постерами). Эту неуверенность от общения с образом, который может быть легко украден обществом потребления, транслирует в своем проекте Дункан Кэмпбелл. И также заставляет зрителя совершать трудную работу по самостоятельному монтажу смыслов из нелинейных, фрагментарных, дискретных, наслаивающихся друг на друга визуальных рядов. Что объединяет финалистов? Любовь к нелинейному монтажу, любовь к визуальным и смысловым помехам, избегание прямой речи, сильного авторского голоса, мифологизация реальности, безграничное почти доверие зрителю, его творческим возможностям соавторства, предпочтение мыслям о будущем странствию по тропкам собственной памяти, […]

Запись Тернер vs. Кандинский: Разница и несуразность впервые появилась Aroundart.org.

Открытия недели: 15 — 21 сентября

Елена Ищенко — Mon, 22 Sep 2014 14:12:12 +0000

Кураторские проекты Саймона Мраза и Виталия Пацюкова, персональные проекты Ирины Наховой и Александра Сигутина, выставка номинантов Премии Кандинского, ярмарка Cosmoscow и многое другое.

Запись Открытия недели: 15 — 21 сентября впервые появилась Aroundart.org.

Петр Ширковский: «Я всегда рассматриваю творчество через призму личности»

Анна Краснослободцева — Wed, 05 Mar 2014 10:55:30 +0000

Один из исследователей одесского концептуализма и куратор о своем собрании

Запись Петр Ширковский: «Я всегда рассматриваю творчество через призму личности» впервые появилась Aroundart.org.

«Святая политика» Пепперштейна: проклятья эскаписта

Анна Быкова — Tue, 04 Feb 2014 08:18:20 +0000

В галерее «Риджина» открылась выставка Павла Пепперштейна. Анна Быкова посмотрела новые работы художника и поделилась впечатлениями о том, что у Пепперштейна осталось святого и причем тут политика.

Запись «Святая политика» Пепперштейна: проклятья эскаписта впервые появилась Aroundart.org.

Дидактический детектив

Максим Крекотнев — Mon, 01 Oct 2012 07:17:54 +0000

До конца неясно, какие смысловые выводы произведет на месте данной инсталляции зритель, малознакомый с медгерменевтической вселенной текстов. Но эта ситуация точно укладывается в формулу идеологии неизвестного, выработанную Павлом Пепперштейном: «Нам точно известно, что нам неизвестно, известно ли нам неизвестное или неизвестно», а также позволяет увидеть «взгляд в бинокль» с помощью, в свою очередь, удвоенной оптики: через линзу 1995 года и уже столь отдаленного от него дня сегодняшнего.«Аллея долголетия» выставляется почти 10 лет, поддерживая свой трансисторический статус судьбоносностью именования. Тем временем, «Риджину» Владимира Овчаренко всегда манил зов молодой крови, поэтому кажется важным понять, как реактуализация хрестоматийного проекта соотносится со стратегическим контекстом «heat seeking missile». Здесь помогли бы розыскные работы, проясняющие возникновение выставленных улик и их роль в этой сцене: портретов бесконечно отсроченных от момента рождения младенцев и стариков, круглый коридор трубы, уютной «комнатки» в его глубине, и, наконец, бинокль, которым посетитель нащупывает и приближает картинку этого недостижимого объекта желания. Любое интерпретационное усилие, приложенное к материальной вещи, генетически родственно детективному расследованию, поэтому стоит проверить список этих предметов в базе предыдущих дел, не удовлетворяясь показаниями, которые предоставлены галерейных текстами. Выясняется, что первые следы бинокля зафиксированы как раз в год создания «Аллеи» – это рассказ Пепперштейна и Ануфриева «Бинокль и Монокль 1», ставший частью военно-психоделической эпопеи «Мифогенная любовь каст» (1, 2), а также «Бинокль и Монокль 2», преломляющий содержание первого на занятии школьного литературного кружка в фантазматическом 2008 году. В центральном сюжете речь идет об офицере СС Юргене фон Кранахе, прибывшем в Белоруссию, чтобы провести анализ активности партизанских отрядов. Его фрондерский монокль атрибутирует союз артистической натуры и изощренного ума, которые, в итоге, заставили заключить странную сделку с одним из подозреваемых, врачом-самоучкой Коконовым – принять вместе с ним на дознании раствор первитина. Впоследствии офицера посещают галлюцинации-флэшбэки, в которых главный персонаж повести, парторг Дунаев, разбивает тяжелым военным биноклем монокль Кранаха. Вскоре тот возвращается в Берлин, умолчав в донесениях о своем главном открытии. Авторский комментарий Пепперштейна разъясняет, что бинокль и монокль – овеществленные «идеи зрения»: монокулярного параноидного и бинокулярного шизофренического. Перед нами разворачивается битва инструментов, столкновение которых несет дидактическое и врачующее значение, поскольку вес «точки зрения» Дунаева по сути спасает Кранаха от продвижения в опасном для него направлении к его метафизическому антагонисту Коконову. Удар биноклем становится «стадией некоего «лечения» или некоего «педагогического курса»», восстанавливая шизофреническую связь биографических означающих у заблудившегося прямолинейного взгляда: «Расщепляющий шизо-удар спасает »внутреннее зрение». Шизофрения «подхватывает» паранойю в тот момент, когда она уже зависает на грани падения в бездну девальвации». В свою очередь в сиквеле «Бинокль и монокль 2» видéние сливающихся монокля и бинокля исцеляет пожилого учителя литературы, вступающего в период цветущей новорожденной старости. Пробуждающий дзенский хлопок готова совершить даже смотрительница галереи, остерегающая от взгляда в перевернутый бинокль (многократно удлиняющий путь к «комнатке»). Ведь очевидно, что труба инсталляции – разросшийся монокль, прицеливающий и направляющий раздвоенное зрение. Благодаря их союзу к зрителю приближается образ уютного помещения, представляющий еще один ключевой термин Инспекции, иногда определяемый как «Норка». Она воплощает дискурс непрерывной «приватизации» пространств, противопоставлявшийся в середине 90-х художественным стратегиям публичности, воспринимаемой тогда в качестве скандальной актуальности. Предсказуемый парадокс, однако, состоит в том, что инспекционная приватность приводит к особой форме актуального долголетия. «Неправильно говорить об уходе в галлюциноз как о социальном эскапизме. К сожалению, на этом пути нет и не может быть освобождения от реальности… Галлюциноз не скрывает, а «раздувает» принцип реальности… Что есть галлюциноз как не конъюнкутра фантазмов и ощущений?» Так выясняется, что еще в 1995 году в виде художественной инсталляции был построен терапевтический механизм, обучающий зрителя тонкому сочетанию несводимых оптик зрения, призванных подвести его к неуловимой точке, где сходятся временные перспективы «рая нерожденных» и благородной вечности – состоянию предельной современности. Цитаты: «Полюс холода. «Инспекция Медицинская Герменевтика» и русское искусство 1990-х годов»; «Бинокль и Монокль 1. Комментарий». Фотографии: Ольга Данилкина Материал подготовил Максим Крекотнев

Запись Дидактический детектив впервые появилась Aroundart.org.

Групповые снимки

Сергей Гуськов — Mon, 27 Aug 2012 07:37:06 +0000

«Выставка про алтари», — так отрекомендовал серию изображений, вывешенных на стене в Музее сновидений Фрейда Павел Пепперштейн после того, как прочел два рассказа, перемежаемые смехом слушающих и комментариями самого автора. Пепперштейн не сдерживался и живо увлекался той же эмоциональной заряженностью, которую получали от его текстов слушатели. Он смеялся, когда доходил до некоторых эпизодов, произносил отдельные реплики так, словно читает другого автора, и тот нравится ему настолько сильно, что почти интимная связь с чужим текстом наполняет каждую озвученную фразу любовным томлением и сопровождается волнительной улыбкой. Хотя и свой текст можно любить, внимательно вслушиваясь в него и подпадая под чары отчужденного письма. Наверное поэтому в манере чтеца чувствовалось то отстранение, то сближение с замысловатой комбинацией постоянных сюжетных ответвлений и многослойных описаний. В узкой комнате (которую язык не повернется назвать чем-то иным, хотя считается «темным залом»), стиснутой с двух сторон провалами во мрак, почти что космическими просторами, которые наполнены фрейдистскими артефактами: фотографиями, статуэтками, одеждой и текстами, — собралась не самая многочисленная аудитория, учитывая число потенциально заинтересованных слушателей. Возможно, дело в том, что проходившая в соседнем помещении выставка «Коммунистическая межгалактическая пересадочная станция «Юпитер»» Павла Пепперштейна и Наташи Северной особо не анонсировалась. Но будь у выставки пиар-сопровождение поударнее, кто знает, смогли бы стены музея вместить и выдержать полученный отклик, — прямо как в той истории с девочкой, на чье неосторожное событие в фейсбуке подписались тысячи, а позже пришли сотни человек, превратив день рождения в несанкционированное сборище, разгоняемое полицией. Тут ничего подобного не случилось, пришли те, кто был в курсе, кто был поблизости, — человек 30–40, включая организаторов. Выставку «про алтари» скорее было бы можно поименовать выставкой «про идолов», которые ограниченным числом, но все же во вполне представительной подборке наличествовали темными схематичными фигурами на белых листах. «Алтарный натюрморт», если воспользоваться определением, взятым с одной из картин, состоит из неслучайных элементов, случайно собранных в одном месте. Если поверить в существование некого образа мира, характеризующего отдельные людские сообщества, то вот он — набор поздне- и постсоветских интеллектуальных исканий и фобий: инопланетянин и полупризрачный бюстик Ленина, невыносимая пузатая матрешка и экзотические животные, традиционные сказочные персонажи и порождения советской мультипликации, китайские мудрецы и всенепременнейший Будда. Они прильнули друг другу, как будто перед нами групповые снимки: эдакие одноклассники или коллеги по работе, а то и завсегдатаи семейных фотоальбомов. И естественно, обитателей алтарей окружают слова, но без неуемной говорливости, а даже скупо. Один гриб спрашивает другой, не малахитовый ли тот, а в ответ получает: «А ты что, нефритовый?» Кое-где можно прочесть теоретические выкладки: «В эпоху перверсивного капитализма видимо невозможно избежать насильственной приватизации религиозных представлений». Неуверенный, осторожный комментарий и оживляющие картинку реплики, весь этот сонм божков и образов, застрявших в нашей культурной памяти, и приемы, понятные и привычные, — все как в старые добрые времена. Радость узнавания сильнее счастья изобретения, хоть и не так интенсивна и эффектна. Можно было предположить, можно было ожидать, и мы не ошиблись. Фотографии: Екатерина Зорина Материал подготовил Сергей Гуськов

Запись Групповые снимки впервые появилась Aroundart.org.