Музей Пресня - Aroundart.org

Когда коллективное становится личным

Елена Ищенко — Fri, 11 Oct 2013 09:06:47 +0000

В историко-мемориальном музее «Пресня» открылась выставка «Три дня в октябре», в рамках которой несколько художников из поколения 30-летних (Егор Кошелев, Владимир Потапов, Миша Most и другие) размышляют о событиях 20-летней давности и их последствиях. Елена Ищенко рассказывает о выставке как попытке изжить коллективную травму. Что я могу знать о событиях 1993-го года? Меня не было ни в Москве, ни у Белого дома, да и быть не могло – я была слишком мала. Что я знаю? Что-то из школьного курса истории, из каких-то книжек с малопривлекательными обложками, которые мне советовали прочесть в университете. Что-то из рассказов мамы, этакой советской коммунистки, которая непременно пошла бы к Белому дому, если бы не маленькая я. Что-то из рассказов старших знакомых, скорее либералов. Перед тем, как отправиться на выставку в музей «Пресня» я честно прочла огромную статью на Википедии, и в очередной раз поймала себя на мысли, что я не могу разложить все по полочкам, я не могу сказать, кто был прав, кто виноват, и в чем, не могу рассуждать в духе «а что если бы». Мне одинаково неприятны все эти имена и лица: коммунисты, Руцкой с усами, Ельцин. Кажется, единственное, что я могу – это сочувствовать тем погибшим, среди которых были и совсем молодые. И не важно, на чьей стороне они были. Когда я шла на выставку в «Пресню», то как-то внутренне радовалась тому, что всем художникам около 30-ти. Значит, они не участвовали в тех событиях. Значит, для них они не многим ближе, чем мне. «Дата», «20-летие со дня» – это своеобразная черта, после которой что-то меняется – поколение, ситуация в стране, отношение к событию. Юбилей – это место памяти, в котором каждый раз переплавляется история. В этом смысле, выставка в «Пресне» удивительна именно тем, что ее сделали молодые художники. Это поколение уже не может с точностью помнить, что произошло тогда. Их память – это коллективная память. Или, наоборот, как у немногих свидетелей, – память слишком личная, в силу их возраста и соответственно впечатлительности, лишенная какой-либо объективности и точности. Так или иначе, все они были слишком молоды, чтобы что-то тогда понять. Один из кураторов и художников выставки, Владимир Потапов, сказал, что для каждого эта выставка стала попыткой проанализировать, что же тогда произошло. «Мы выбрали демократию, а получили хуй», – это резкий ответ Дианы Мачулиной, прячущийся за яркой, гипнотической обложкой ее работы «Это не мороженое» (2013). Она основана на детском воспоминании некого мальчика Коли, но октябрьские события тут не причем. Речь идет о более личном для ребенка моменте, когда хочется съесть мороженое, а родная бабуля подсовывает тебе плавленый сырок на палочке. Вроде бы и не откажешься, но досада разбирает, да и от его пресного вкуса уже тошнит. То же примерно произошло и в 93-м, когда многие поддержали Ельцина, а в итоге получили не демократию, а авторитарную власть. О чем-то похожем говорит в своей инсталляции Миша Most. Лирический герой его работы «Инвентаризация» – активист, стирающий лицо Ленина с гипсовых бюстов. В его каморке – вырезки из газет про Ельцина, какой-то транспарант в углу, штора в виде Красного знамени, но самого его уже нет – он где-то снаружи, на баррикадах, где-то среди тех, кто защищает Белый дом или идет против него. Он среди людей на граффити, которое Миша Most сделал на стене противоположного от музея дома. Вторят этим работам и застывшие на фасаде «Пресни» металлические флаги Александра Повзнера. Пока они не колышутся, но, возможно, придет новая сила, способная расшевелить метал. (Тут невольно вспоминаешь недавно закрывшуюся на «Винзаводе» выставку Егора Кошелева Heavy Metall). Эти художники (к ним можно отнести и Андрея Блажнова с работой «Плоды», 2002) смотрят на ситуацию бесстрастно и безлично, анализируя прошлое и его последствия в настоящем с дистанции, со стороны. Для других художников темой анализа стали их собственные чувства и переживания, а языком – живопись. Это Владимир Потапов, Егор Кошелев (в его случае – это еще и анализ собственных воспоминаний) и Валентин Ткач. Работы Владимира Потапова «Эффект паруса» (2013) – это картины, написанные со скриншотов видео, которые сохранились с 1993 года и сейчас выложены на Youtube. Особенность этой работы – в особой перфорации, в отверстиях, которые делали раньше на рекламных баннерах, чтобы их не сдуло при сильном порыве ветра. Потапов подчеркивает, что сейчас, спустя 20 лет, те события превратились в картинку с рекламного баннера, который привлекает внимание, но не может рассказать, что случилось на самом деле. То же и с видео, которые, кстати, представлены на выставке. На картинах Потапова невозможно разобрать лиц и действий. Происходящее размыто, его трудно распознать за слоями рекламной перфорации и видеошумов, которые вместе образуют что-то вроде тумана, густой воздушной перспективы, будто продиктованной недостатком воспоминаний и точных данных. Такими же неясными и темными предстают индустриальные пейзажи Валентина Ткача из серии Blackout (2012). В контексте выставки они выглядят как попытка вспомнить и понять, что это было и чем все это закончилось. Темные эксперссионистские фигуры закрашивают фасады прошлого, приспосабливая его под обновленное настоящее, от которого, правда, веет заброшенностью. «Окна» Егора Кошелева – живописный взгляд ребенка, который из окна своего дома увидел солдат, танки и выстрелы. Эти работы выполнены в стилистике, близкой к соцреалистической. Кажется, что это даже не 1993-й, а какой-нибудь 1942-й, здесь смешиваются детская тяга к героическому и при этом – нежелание чьей-либо смерти. Живописному языку удается передать ощущение памяти, нестойкой, постоянно подводящей, которая не может рассказать о прошлом ничего конкретного. Что тогда случилось? Что увидел мальчик из своего окна, что показано в роликах на Youtube? Можно ли разобраться в этом спустя 20 лет? Живопись передает расстерянность перед собственной и коллективной памятью, отсутствие уверенности в прошлом, в однозначности его трактовок. В этих работах нет разделения на коммунистов и либералов, на тех, кто за Советы, и тех, кто за Ельцина. Это просто люди, у которых на глазах разворачивается катастрофа, и они – ее часть. Живопись переводит коллективную память в личную; она помогает зрителю пережить что-то далекое, едва запечатлевшееся, как собственное, как что-то к чему он причастен. Искусство в этом смысле становится попыткой пережить чужое как свое. Попытка увидеть события 93-го года, на которых были лишь немногие художники, и сделать их частью своей личной истории и личной истории зрителей. В этом контексте особенно важно то, что личное переживание, проживание сложной ситуации – это один из немногих способов изжить вытесненную коллективную […]

Запись Когда коллективное становится личным впервые появилась Aroundart.org.

От упущенных возможностей к политизации музея

Сергей Гуськов — Thu, 08 Nov 2012 10:17:05 +0000

6 ноября в Музее «Пресня» состоялось открытие финальной экспозиции, завершающей проект «Педагогическая поэма». Над этой выставкой, включающей небольшую публичную библиотеку и названной «Архивом будущего музея истории», работал целый коллектив, образовавшийся за время существования «Педагогической поэмы»: Алена Арташева, Илья Безруков, Катерина Белоглазова, Илья Будрайтскис, Павел Булгаков, Валерия Доброхотова, Арсений Жиляев, Яков Кириллов, Ася Клещева, Егор Кошелев, Изабель Магкоева, Ирина Мельникова, Глеб Напреенко, Константин Новиков, Александра Новоженова, Александр Повзнер, Александр Рысев, Елизавета Славина-Мирская, Екатерина Чучалина и театр «Парафраз». Как видно из названия, проект состредоточен на проблемах музея, архива и прежде всего истории, о чем собственно и рассказали его организаторы Илья Будрайтскис и Арсений Жиляев. Интервью сопровождают фотографии, которые сделаны Александром Рысевым с помощью мобильного телефона в течение монтажа выставки. Сергей Гуськов: Расскажите о выставке. Арсений Жиляев: Выставка является одной из составных частей большого проекта, который называется «Педагогическая поэма». Он был задуман наверное года два назад, очень долго готовился и в конечном варианте приобрел форму образовательного проекта, в Музее «Пресня», бывшем музее революции 1905 года. «Педагогическая поэма» представляла из себя процесс взаимного творческого развития и образования, посвященный истории и методам, с помощью которых история может быть репрезентирована на территории искусства. Соответственно, выставка — один из элементов этой сложной композиции, которую нельзя рассматривать как некий итог или репрезентацию того, что было, — скорее это своего рода первый творческий опыт. Среди людей, которые участвуют в выставке, почти нет художников, кроме нас с Ильей. Это было важно. Идея состояла в том, что мы изначально не хотели делать искусство и готовить художников. Проект находится посередине между искусством и жизнью. СГ: А как соотносится весь остальной проект, семинары и мастер-классы, с этой выставкой? Илья Будрайтскис: Во-первых, в результате этого проекта сложился коллектив, который готовит выставку. Во-вторых, мне кажется крайне интересным, что выставка является результатом этого процесса еще и в том отношении, что, если изначально «Педагогическая поэма» задумывалась как проект, связанный с темой репрезентацией истории и исторического опыта, а исторический музей воспринимался просто как лучшее место для подобного разговора, то на момент подготовки выставки оказалось, что музейная проблематика является для нас более объемной и более важной, чем мы предполагали вначале. В этом отношении наша выставка имеет очень важный аспект институциональной критики, которая находится не на территории современного искусства, как обычно бывает с этим направлением, а связана с критикой и диалогом с современным историческим музеем. Выставка отражает важность нахождения в музее, попытку показать этот музей как место, репрезентирующее историю, и как место, у которого есть своя собственная история. Так или иначе эта проблематика просматривается во всех элементах экспозиции. СГ: Помимо всего прочего, Илья, ты же стал частью коллектива музея. Насколько это помогло или помешало работе над выставкой? ИБ: Скорее помогло, потому что, с одной стороны, я стал сотрудником музея благодаря «Педагогической поэме». Сначала мы стали работать с пространством, глубоко в него погрузились. Я понял, что мне бы было интересно работать здесь и дальше, думать, каким образом вообще можно трансформировать и переосмыслять музей современной истории. С другой стороны, мне это помогло в работе над выставкой, так как открыло шлюзы взаимного доверия между нами и сотрудниками музея. Некоторые из них нам действительно очень сильно помогли и отмечены как полноправные участники выставки. Отдельно хочется сказать об Илье Александровиче Безрукове, директоре музея, и о заместителе директора Владимире Ивановиче Колобаеве, без которых эта выставка, наверное, была бы невозможна. Собственно они являются ее полноценными участниками, и кстати, они были очень внимательными слушателями всех наших образовательных курсов, участвовали в наших проектах. У нас выстраивался режим диалога и с музеем и с его сотрудниками. АЖ: Это не общие слова — они подтверждены фактами, потому что Илья Безруков был одним из организаторов перформанса совместно с импровизационным театром «Парафраз», который разыгрывает пьесы по рассказам активистов Оккупай Абая в режиме реального времени. А Владимир Колобаев активно помогал с организацией архивной части. СГ: Илья, поясни, как работает институциональная критика в режиме исторического музея. С чем она связана — с создаваемой сейчас новой государственной идеологией? ИБ: Во-первых, она связана с тем фактом, что исторический музей, тем более музей современной истории, это место, которое дышит политикой каждой своей подробностью, в каждом мельчайшем проявлении. Естественная политизация исторического музея парадоксальным образом в современной музейной концепции сопряжена с так называемым «беспристрастным», «объективным» подходом к историческим событиям, что создает достаточно взрывоопасное и интересное сочетание, потому что, когда мы говорим об истории, и тем более представляем историю в музее, который всегда взывает к определенному уровню солидарности и сопричастности, взаимодействия и просто какому-то отношению, тогда эти «беспристрастность» и «объективность» приобретают крайне уродливые и неубедительные формы. Беспристрастность является фактически симптомом междуцарствия, зависания между отказом от одной государственной идеологии, одной линии в понимании истории на пути к какой-то новой. СГ: Пресня — это не только 1905 год, но еще и 1993. Тут перемешано много разных пластов, идеологий, которые здесь сражались, в обоих случаях кровопролитно. И вы оказываетесь в таком вихре конфликтов. Например, сейчас вы соседствуете с выставкой, посвященной борьбе большевиков с церковью. ИБ: Очень интересно, что одновременное нахождение в музее таких разных инициатив, как «Педагогическая поэма» и выставка, организованная церковными активистами, показывает явно и даже, может, где-то очень нарочито ту политическую борьбу, которая сегодня разворачивается за музейное пространство. Мне кажется, в таких условиях фигура художника и историка становится фигурой активистской и политической, которая должна искать свое место в этом противостоянии, все больше набирающем обороты, — фигурой, которая должна занимать сторону. В этом отношении наша выставка очень четко эту линию проводит — мысль о том, что исторический музей прежде всего провоцирует на отношение к политике, и именно через это отношение в музее происходит соприкосновение с историей. Исторический музей в полной мере работает собственно через пристрастное, политическое отношение к представленному материалу. В принципе, наша финальная экспозиция эту линию достаточно четко выдерживает. СГ: В рамках мастер-класса на «Педагогической поэме» и в других выступлениях Никита Кадан подчеркивал, что сейчас заштатные, забытые музеи оказываются на кромке идеологической борьбы. Хотя нужно понимать, что он говорит больше об украинской ситуации. ИБ: Я соглашусь с Каданом, но я бы хотел подчеркнуть, что Музей «Пресня» не заштатный музей, не периферия. Наоборот, это филиал федерального музея, который находится на переднем плане проблематичных отношений истории и политики. То, что у Музея современной истории отсутствует определенная политическая линия, является как раз отражением общей ситуации, а то, что политическая линия начинает возвращаться в музей именно с этого места, с главного здания музея […]

Запись От упущенных возможностей к политизации музея впервые появилась Aroundart.org.

Опыт поражения

Катерина Белоглазова — Wed, 25 Apr 2012 09:58:44 +0000

В рамках проекта «Педагогическая поэма» прошел мастер-класс художника Дмитрия Виленского, участника основанной в 2003 году в Санкт-Петербурге творческой платформы «Что Делать?». Центральной темой мастер-класса стала проблема осмысления искусством истории и, в частности, феномена Перестройки — недавнего, но уже в немалой степени отчужденного от нас исторического опыта. По мнению художника, события этого переломного периода до сих пор недостаточно отрефлексированы российским обществом, но при этом продолжают оказывать серьезнейшее влияние на наше восприятие актуальной политической ситуации. На мастер-классе были показаны три работы группы «Что Делать?»: «Строители» (2005), «Гнев людей-бутербродов» (2005), «Перестройка Songspiel» (2008) и фильм самого Дмитрия Виленского «Хроники Перестройки» (2008). Полная видеозапись мастер-класса доступна у организаторов проекта «Педагогическая поэма». Несмотря на то, что мастер-класс проходил в дискуссионном формате, ниже лишь конспективное изложение речи Дмитрия Виленского: «Представить и актуализировать здесь и сейчас какие-то явления — то, что происходило давно — одна из центральных задач, связанная с общей проблематикой репрезетации». «Сейчас мы живем в такой специфический момент, когда сама политика реперезентации, сама возможность что-то репрезентировать оказывается под большим сомнением, и этическим, и эстетическим, и политическим. Все лозунги последнего времени от движения “Occupy!” до экзальтации в традиции анархического подхода ставят под вопрос саму возможность политической реперезентации. Они говорят: “Мы не репрезентируем, мы не представимы, мы всегда происходим в режиме реального времени, и любые попытки что-то репрезентировать фальшивы, не честны, и надо с этим бороться!” На самом деле, мне лично кажется, что эта позиция, по-первых, просто наивна и игнорирует такую банальность, такое общее место, как тот факт, что, вступая в любые отношения, пользуясь языком, мы всегда уже неизбежно вступаем в ситуацию реперзентации. Говорить о том, что: “Давайте мы просто возьмем и из нее ускользнем”, — равносильно тому, чтобы говорить: “Давайте мы возьмем и просто ускользнем из всех отношений власти”, — как будто бы самих отношений власти не будет. Вместо того, чтобы обсуждать, как создать определенные модели власти и репрезентации, которые будут служить задачам общего и становлению новых форм коллективности, бытия вместе, предполагается, что можно это просто как-то волюнтаристски упразднить». «Позиция нашего коллектива очень часто фрагментирована, агонистична, то есть состоит из целого ряда конфликтующих между собой голосов, но по вопросам реперезентации истории наша группа обретает общую позицию. В принципе, это довольно простая и понятная беньяминовская позиция. Подзаголовок сегодняшнего моего выступления — “Чесать историю против шерсти” — это тоже прямая цитата из Беньямина. Мы признаем, что история всегда совершается как борьба определенных групп, представляющих конфликтующие интересы. В процессе выяснения отношений, в процессе борьбы какая-то группа побеждает. История всегда переписывается, всегда происходит борьба каких-то смыслов, не только в данный конкретный момент времени, но еще пререписываются смыслы прошлого, потому что только они способны легитимировать конкретный, настоящий, сегодняшний status quo в сегодняшнем состоянии борьбы». «Откровенно настаивать на левых ценностях! Cовременное отношение к истории — это всегда вызов позиции победителя. Когда мы входим в некое пространство эстетической и идеологической борьбы, мы постоянно настаиваем на том, что их претензии на истину, их исторические интерпретации, служащие определенным задачам настоящего момента, — они не верны, они ложны. Мы стараемся дать другую интерпретацию, другую нагруженность этих событий, то есть стараемся в какой-то мере спасать утраченную потенциальность того, что в свое время было упущено, не состоялось, было проиграно». «На наш взгляд, эта картина (“Строители Братска”, В.И. Попков, 1961 год) заслуживает очень серьезного внимания как, возможно, одна из самых ярких манифестаций советского сурового стиля и примет “оттепели”. Начало “оттепели” — 1961 год, и, может быть, это одна из первых работ, которая обращается к теме труда, но при этом не показывает труд. Мы видим перекур, ситуацию, остановки труда и момент некого замирания и размышления, — и это то, над чем мы рефлексируем в данном случае». «Мы всегда берем какие-то истории, феномены, явления, которые нас каким-то образом будоражат, вдохновляют. Одна из очень важных функций искусства в настоящий момент, к сожалению, сейчас не то, что репрессирована, но не задействована, — это функция давать людям возможность вдохновляться, создавать образы, которые окажутся способны овладевать воображением, желанием. Что сегодня происходит очень часто: искусство становится вымученной, концептуальной, просчитанной интеллектуальной игрой. Нам, честно говоря, никогда это не было интересно. Нам всегда было интересно работать с какими-то очень горячими эмоциональными явлениями». «И мало испытать какое-то переживание, вдохновение, но художник всегда вкладывает в работу свой определенный инспирирующий опыт общения с искусством. Он как некая машина, которая сразу превращает этот опыт в какие-то свои произведения. Нам было очень важно из этой картины сделать что-то другое, что начнет эту цепную реакцию вдохновений, инспираций друг друга. Мы это и сделали. Не знаю, действует это на вас вдохновляюще?» «Интересный момент современной полемики в искусстве — это невероятное давление на художника с требованием каких-то непосредственных, просчитываемых, почти бизнес-результатов: “искусство должно приходить куда-то и помогать что-то решать, протягивать руку помощи, и результат должен очень четко быть оценен — в результате художественного вмешательства что-то изменилось”. Это позиция Жмиевского, позиция Берлинской биеннале, американского фонда Creative Time и не только. Но мне кажется что это все замечательно и наверное есть предпосылки для развития этой традиции производственничества и социальной ответственности. Но мне кажется, что к этой традиции надо подходить достаточно критично, особенно в момент, когда она так подозрительно навязывается “creative industries” и большими институциями искусства и политики — кому-то это очень выгодно, — так как тут происходит реальная подмена и политического действия, и социальной ответственности, и подрыв самой возможности искусства серьезно на что-то влиять. Следует чаще повторять “нам не дано предугадать, как наше слово отзовется”, мы многого не знаем, многое не просчитываемо, и именно поэтому многие продолжают заниматься искусством и любить это важное призвание». «Эта работа посвящена стихотворению Бертольта Брехта “Хвала диалектике”. Диалектика является для нас одним из краеугольных камней в нашем отношении к истории. Исторический материализм весь построен на различных — от канонических до еретических — подходов к формированию диалектического отношения к прошлому, и стихотворение Брехта в какой-то момент в 2005 году показалось нам очень интересным. Что с ним можно сделать, опять же? Возвращаюсь к этой aзбуке Беньямина — как мы его можем актуализировать, чтобы этот застывший текст-документ вдруг начал на нас воздействовать, чтобы он обрел власть над нашим воображением, чтобы он заставил нас переосмыслить самих себя, мир вокруг нас и заставил нас куда-то двинуться?» «У этого стихотворения сложилась своя очень интересная активистская жизнь. Я предварил свой небольшой комментарий тем, что это […]

Запись Опыт поражения впервые появилась Aroundart.org.

Воспитание субъектов истории

Ольга Данилкина — Sun, 04 Mar 2012 18:24:18 +0000

После вчерашних событий, когда вера в царя-батюшку или выплаченную денежку, кажется, заменила многим гражданам трезвое сознание, проект «Педагогическая поэма» художников Арсения Жиляева и Ильи Будрайтскиса, объявленный еще на прошлой неделе, кажется более чем актуальной инициативой. «Совсем утопический план проекта в том, что в результате нашей деятельности участники и мы вместе с ними сможем по-новому ощутить свою современность. История, которая представляется иногда пыльным каталогом знаний, превратится в открытое переживание, и эти люди научатся воспринимать себя скорее субъектами этой истории», – Пояснил Арсений Жиляев на пресс-конференции, прошедшей 29 февраля. «Поэма» состоит из теоретических блоков и практической работы, которые в общей сложности будут проходить с середины марта по ноябрь этого года. В качестве площадки выбран филиал Государственного центрального музея современной истории России – музей «Красная Пресня» в Большом Предтеченском переулке, экспозиция которого охватывает три российские революции. Директор музея, присутствовавший на пресс-конференции, пояснил, что, несмотря на общую консервативность музея как институции, руководство «Красной Пресни» постарается сделать максимум для того, чтобы быть не просто площадкой для реализации проекта. «Педагогическая поэма», отсылающая названием к работе советского педагога А.С.Макаренко, который стремился воспитать «человека коммунистического будущего», не менее экспериментальна и жизнестроительна, чем ее предшественница. Находясь на стыке современного искусства, теории и истории, программа «Поэмы» имеет соответственно несколько курсов. Блок, посвященный искусству, обращается к проблемам художественной репрезентации исторического материала. В теоретическую и дискуссионную часть также входят блоки, посвященные теории истории и современной критической теории. С практической стороны участникам предлагается создать совместными усилиями финальный художественный проект, который будет организован по принципу исторической экспозиции в музее. Педагогами выступят известные художники, философы и ученые как из России, так и из-за рубежа (полный список можно посмотреть на официальном сайте «Педагогической поэмы»). Кроме того, записи всех лекций будут доступны на специальном видео-ресурсе сайта. Никаких цензов для участия нет: идеальным вариантом представляется максимально широкий круг вовлеченных участников. Организаторы рассчитывают, в частности, на местных старшеклассников и людей, связанных с исторической и педагогической науками. Единственным возможным фильтром является участие в коллективной работе. Самым ужасным, по признанию Арсения, может быть то, что придут исключительно художники или студенты, желающие таковыми стать: «Проект под это не заточен, мы не будем давать механизмов производства современного искусства». У финального художественного проекта очертания пока совершенно неясные и во многом зависят от самих участников, однако это точно будет коллективная работа: «Коллектив выступает как некий единый субъект, который создает одно общее художническое высказывание», – объяснил Жиляев. Формально предполагается создать выставку, интегрированную в экспозицию музея в отдельном помещении, а также интервенции в постоянную экспозицию. Доступность музейного фонда дает возможность для исследовательского характера работы: «Мы очень хотели подвигнуть людей, которые будут участвовать, используя практики современного искусства, сделать исследование, направленное на расширение ресурса музея», – отметил Илья Будрайтскис. Другой проблемой, на которую он обратил внимание, является «активация пространства» – и музея, и района, и в целом исторической точки города: «Для нас принципиально важно, каким образом через практику современного искусства может быть реализована продолжающаяся история в определенном пространстве, связанном с исторической памятью». Не исключены и экскурсии по району как «особый вид производства искусства». Закономерен вопрос: почему «Поэма» оказывается на территории современного искусства? Илья Будрайтскис, отсылая к мысли французского историка середины XX века Филиппа Арьеса, пояснил, что теорию и историю с современным искусством связывает эстетическое измерение истории как опыта. «Оно проходит между современником и творением прошлого на уровне переживания. Когда мы смотрим на экспозицию музея, мы обращаем внимание, что она ориентирована не на то, чтобы, грубо говоря, показать, как люди жили в прошлом, а на то, чтобы пробудить у зрителя историческое воображение – чтобы человек, побывавший в музее, представил себе, каким образом жили люди в прошлом, и себя с этим прошлым соотнес». Арсений Жиляев также упомянул об эссе Вальтера Беньямина «Автор как производитель», в котором автор отмечает, что для прогрессивного искусства своего времени художнику недостаточно оставаться на территории художнической репрезентации – он должен включаться в жизнь и работать через нее как новый медиум. Идея «Поэмы», в частности, заключается в том, чтобы использовать в качестве такого медиума исторический музей. На вопрос о том, какова перспектива у проекта как метода в случае его успешной реализации, Жиляев ответил, что идеальный вариант развития – нахождение некоего механизма, который позволит работать с современностью, возможно, документальная инсталляция. Художник также отметил, что это попытка развития импульсов, которые в свое время породили проект современного искусства. Сейчас, по мнению Арсения, этот проект утратил свои питающие источники: «Если сегодня ты делаешь перформанс, абсолютно не факт, что его однозначно интерпретируют, например, как попытку демократизации общества, в равной степени его могут понять и наоборот. Это говорит о том, что этот проект подходит к своему завершению и необходимо искать какие-то пути дальнейшего развития. В моем случае я вижу возможность обращения к импульсам авангарда с уникальной сегодняшней позиции». Он не исключает, что такое обращение рискует быть идентифицированным не как современное искусство, но видит в том скорее плюс. День открытых дверей, где можно узнать все исчерпывающие подробности, состоится в музее 6 марта, во вторник, с 14:00 до 19:00. Начало занятий – 15 марта. Расписание занятий: четверг с 18.00 до 20.00, суббота с 14.00 до 17.20. Материал подготовила Ольга Данилкина

Запись Воспитание субъектов истории впервые появилась Aroundart.org.