Red October Gallery - Aroundart.org

Собачья жизнь

aroundart — Tue, 07 May 2013 11:53:25 +0000

Галерея Red October, Москва 19 апреля — 15 мая, 2013 Фото: Ольга Данилкина Галерея Red October представляет проект Александра Бродского, Семена Файбисовича и Ольги Чернышевой «Собачья жизнь». В начале 90х многие россияне под девизом «самим жрать нечего!» стали оставлять в роддомах детей, а на улицах – горячо любимых породистых псов. Потомки выживших на улицах собак постепенно образовали специфическую и вполне внушительную общность разношерстных беспризорных москвичей-шариков. Шесть лет назад у Семена Файбисовича возникла идея цикла об их жизни — своеобразной оды собачьей вольнице. Но пока шел сбор материала, а затем процесс изготовления картин, собаки исчезли. Они перестали быть частью городского ландшафта. За них рьяно взялись дог-хантеры – новая порода озверевших горожан, а сострадательные горожане собрали недобитков в приюты на окраинах города. Так, ода вольнице оказалась реквиемом по несчастным животным, которые опять стали жертвой бесчеловечного отношения. В философско-аллегорической инсталляции Александра Бродского, идея которой родилась уже в новых реалиях, тема реквиема изначальна: мы видим псиный концлагерь за решеткой, в котором уже нет заключенных. Остались лишь песчаные следы их тел на земле, отсылающие к наскальным изображением животных, которых убивают дикие охотники. Интерактивная видеоинсталляция со звуковым сопровождением Ольги Чернышевой, напротив, полна оптимизма. На нескольких вертикальных экранах породистые, ухоженные псы с ведерками в зубах выступают, собирая средства для своих несчастных собратьев в приютах. Возле каждой проекции – настоящие ведерки для подаяний. После выставки собранные деньги будут переданы в собачьи приюты. Автор призывает всех объединиться для помощи бездомным собакам. Трехчастный проект «Собачья жизнь» станет не только художественным событием, но и разговором о дефиците добра в отношении «братьев наших меньших». Эта тема невольно перекликается с другой актуальной сегодня темой детей-сирот и их печальной судьбы. Таким образом, замысел выставки своей гуманистической направленностью противостоит доминирующим сегодня интенциям –как в современном искусстве, так и в жизни. Выставка проходит при поддержке волонтерского объединения «Подарок судьбы». Часть собранных на выставке средств пойдет на благотворительные цели и направлена на развитие программ помощи и поддержку приютов бездомных животных.

Запись Собачья жизнь впервые появилась Aroundart.org.

Собаки на шоколадной фабрике, или социальный поворот

Анна Быкова — Tue, 07 May 2013 08:54:48 +0000

Выставка «Собачья жизнь» — не метафора. Она про собак. Галерист Владимир Овчаренко выставляет проекты в защиту животных: художники Ольга Чернышева, Александр Бродский, Семен Файбисович выступают против дог-хантеров и собирают деньги на собачьи приюты. Очень правильная тема. Актуальная. Своевременная. Есть ящик с деньгами, альбом с фотографиями ищущих хозяев собак, на открытие собаки тоже приходили, выручку с билетов обещают также приютам. Файбисович показывает 30 крупногабаритных картин — зарисовки уличных сценок с собаками, с людьми и без людей — маслом по фотографии на холсте. Сценки разные: от панорам с маленькими-премаленькими собаками-муравьями на фоне вселенской грязи до крупных планов разлагающихся на пуантилистские пиксели солнечных портретов. Есть психологические этюды с гогеновскими названиями, типа «Уходишь?»: две собаки смотрят вслед уходящей третьей; и формалистские серые пятна, собачьи и уличные, с печальным титром «Кругом асфальт». Файбисович до собак рисовал в той же манере бомжей — других уличных жителей — сочувственно и откровенно, по передвижниковски подвижнечески. Но Файбисовича подводит техника: масло убивает фотографию, фотография — масло. Файбисович — не Герхард Рихтер, на «замасленных фотографиях» (overpainted photographs) которого зрителю явлены и масло, и отпечаток. Гиперреалистичекая живопись Рихтера перерисовывается с фотографии, а не на нее, существуя в пространстве и режиме классической обманки для глаз и вопрошающей медийности. У Файбисовича же выходит ужасающее шизофреническое раздвоение, потуги преодоления, неприятный камуфляж реальности под художническое обобщение, заигрывание кисти с документом — чисто фотографическими бомжами Бориса Михайлова и собаками-утками Александра Гронского в городской панораме. Бродский сделал для выставки будки-клетки из металлической сетки — это успевший опустеть приют-новострой для собак. Сверху лампы горят, на крашенном черным фанерном полу выложены из песка собачьи силуэты. Собаки не очень похожие: у архитектора Бродского с фигуративностью всегда не очень получалось, можно было без силуэтов. Был не так давно проект у Олега Кулика с собачьими клетками, называется «Собачья гостиница», очень страшный: в темном коридоре ряды сеток, из которых доносится оглушительный собачий лай. Теперь у Бродского, певца руин, домики пустые, настроение элегическое. Чернышева сделала видео-инсталляцию: шесть проекторов, 5 на одной стене, 1 на другой, низко очень на уровне пола, на уровне собачьих глаз, в каждом шесть окошек, два ряда по три, в каждом «собаки-артисты участвуют в сборе средств для приюта «ЭКО». Собачки танцуют и кружатся, музыка играет, огонечки мигают, деньги надо класть в прозрачный ящик. Настроение психоделическое. Из шести проекторов работало два. Остальные горели синим, что придавало инсталляции вид абстрактный и китайский одновременно. Проект в общем хороший, наверное. Учитывая правильный «социальный поворот» коммерческих и полукоммерческих площадок, показательный. На «Винзаводе» выставляют макеты городских скульптур, на «Красном Октябре» показывают народное творчество («Самодельная Россия» Владимира Архипова), монтируют памятник паблик-арта («Из ресторанов в космос не летают» Сергея Браткова), водят экскурсии привезенным из Крымска детям. И вот теперь собаки, борьба с дог-хантерами. И опять галерист с говорящей фамилией Овчаренко, сделавший в 90-е цикл «анималистских проектов» — радикальных, с клетками, леопардами, кошками, голубями, зарезанной свиньей, переодетой в корову собакой — приводит животных на выставку, теперь собирать деньги. Потому что собаки уже не те, это не кусающие зрителей голые люди, а мирно просящие подаяния или усыновления, танцующие в прозрачный ящик и греющиеся на солнце, высыпанные из песка. Муму утопили, Шарикова прооперировали обратно, — время жалеть. Материал подготовила Анна Быкова Фото: Анна Быкова и Ольга Данилкина

Запись Собаки на шоколадной фабрике, или социальный поворот впервые появилась Aroundart.org.

Связующее исторической памяти

Ольга Данилкина — Mon, 05 Nov 2012 12:28:31 +0000

«Памятник исчезнувшей цивилизации» Ильи и Эмилии Кабаковых стал третьей выставкой в молодой московской галерее «Red October Gallery». Инсталляция, уже увиденная многими этим летом в рамках Первой украинской биеннале современного искусства в Киеве, предваряется двумя стенами с текстом, написанным по-кабаковски — донельзя понятным и простым языком. В нем он скрупулезно описывает инсталляцию, причем не только ее составные части и условия экспонирования, но даже «главное впечатление от обхода всей инсталляции зрителем». Последний рискует потеряться в предвкушении авторской «тотальности», но маячком для него становится слово «проект»: как текст его только описывает, так и наполнение бывшего Шоколадного цеха фабрики «Красный октябрь» не содержит и намека на реализацию проекта. В вытянутом просторном помещении галереи ближе к центру стоят фальшь-опоры, по стенам с гармоничными промежутками висят парадные красные ленты. В центре располагаются деревянные витрины типичных советских музеев и выставочных залов с объектами и документами под стеклом. Объекты — деревянные объемные макеты помещений, документы — эскизы и чертежи проектируемого города. Состоит он из тридцати семи кабаковских инсталляций, воплощенных художником по отдельности, начиная с середины 1980-х. По периметру на стенах висят щиты, напоминающие советские доски не то почета, не то объявлений, с прозрачным стеклом. На них — подробное описание каждой инсталляции, состоящее из наброска, фотодокументации, текста, объемного макета и советских газетных фотохроник. Все предельно аскетично и по-советски единообразно. По плану Кабаковых, инсталляция должна располагаться под землей в форме моноцентричного лабиринта. Он состоит из тридцати семи ячеек, сгруппированных условно в три слоя — три уровня в иерархии советского общества: государственный, уровни общественных учреждений и сфера приватной жизни. Так например, в государственной части оказался «Красный уголок» и как не странно «НОМА», в общественной — «Сумасшедший дом» и «Лечение картинами», в приватной — «Улетевший в картину» и «Улетевший в космос», и здесь же опять «НОМА». Снаружи инсталляция должна напоминать бункер, вокруг которого зацементирован ров. На крыше разбит сад, к которому перекинуты мосты. Так Илья Кабаков столкнул советское идеальное и реальное, запланировав воспроизвести в исполинском масштабе свое ощущение 1960-х годов, о котором писал в воспоминаниях, — «инфляцию того рая и свершившегося счастья, которые к тому времени уже были как бы объявлены». Сам художник писал, что художественное произведение может быть оценено только через понимание его контекста, причем не исторического, а «аромата», как называет его Кабаков. Советская «аура», кем-то узнаваемая по собственному опыту, а кем-то — по книжкам и фильмам, составляет суть произведения отстраненного исследователя коммунальной кухни. Но чем дальше кухня, тем хуже чувствуется аромат, и остается сухой исторический остаток. Много писавший о московском концептуализме теоретик Борис Гройс отмечал, что судьба любого искусства, анализирующего феномены массовой культуры, заключается в том, чтобы перейти из роли критика в рольсвязующего (у Гройса — «фиксатора») исторической памяти. Факты истории неизбежно становятся объектами манипуляции политических акторов — не то за, не то против благополучия прошлого — во имя судьбы будущего. Аура слабеет в отсутствии красочных инсталляций и неизбежно возникает приземленный вопрос, озвученный во время вернисажа несколькими молодыми художниками: зачем собирать воедино в выставочном пространстве все то, что есть в многотомных каталогах, уже неоднократно изученных? Неосуществленный проект памятника неосуществленному проекту цивилизации — лежащее на поверхности прочтение оказывается ключом к завершенности проектности как таковой. Кабаков буквально создал музей Кабакова-основателя московского концептуализма, который на протяжении нескольких десятков лет собирал артефакты нереализованного проекта авангарда, воплощая в себе как таковую незавершенность. Памятник не поставлен, проекта больше нет, история сделала свой круг и оказалась на почетных музейных и библиотечных полках в виде подробнейших планов, макетов и текстов. Назвав свой отъезд из СССР «временной командировкой», он в интервью в 2008 году так и сказал: «Я просто еще не приехал из командировки». Теперь возвращаться уже некуда, вернее, есть куда, только это уже не замороженное время персонажей, улетающих в картину от беспомощности перед лицом свершившейся истории, а время разоблаченных анонимов из плоти и крови, из этой картины вылезших обратно в реальность. Ее уже невозможно отстраненно исследовать, а только погружаться по уши, осуществляя новые проекты. Фотографии: Анастасия Блюр Материал подготовила Ольга Данилкина

Запись Связующее исторической памяти впервые появилась Aroundart.org.