Селина Елена - Aroundart.org

Владислав Мамышев-Монро: Послесловие к «Архиву М»

Валерий Леденев — Mon, 21 Sep 2015 08:58:16 +0000

О Мамышеве-Монро написано и сказано многое, но почти никто не приближался к анализу его работ с позиции гендерных исследований. Валерий Леденёв предлагает несколько подходов.

Запись Владислав Мамышев-Монро: Послесловие к «Архиву М» впервые появилась Aroundart.org.

Социальная и художественная невесомость

Екатерина Шуйкова — Tue, 01 Oct 2013 09:24:20 +0000

В рамках 5-ой Московской биеннале современного искусства проходит выставка «Невесомость», куратором которой выступила Елена Селина. О проекте, вступающем в диалог с выставочным пространством и ситуацией в арт-среде, рассказывает Екатерина Шуйкова. Выставка «Невесомость» проходит в «Рабочем и колхознице», и построена она в неразрывной связи с пространством, представляющим полную противоположность стерильного галерейного «white cube». Сквозь выкрашенные в белый цвет стены просачивается исторический контекст, и потому проект «Невесомость» выглядит скорее не как кураторское высказывание, а как диалог. Елена Селина, кажется, дала высказаться и самому пространству, создав драматургию экспозиции с учетом специфических особенностей «Рабочего и колхозницы». Это пространство многоэтажное, но этажи, соединенные коридорами-пролетами, будто перетекают из одного в другой. Возникают смещения в восприятии временного и пространственного положения. В диалоге пространства с экспонируемыми произведениями проявляется целый ряд проблем, связанных с прошлым и его интерпретациями в настоящем. Под сомнение ставится сама возможность таких интерпретаций. Одна из самых наглядных работ – Urangst (2003–2013) Иры Кориной – комната, застланная подвижными досками так, что уверенно пройти по этому полу невозможно. В ней реконструируется недавнее прошлое (конец 1990 – начало 2000), которое кажется более материальным и реальным по сравнению с настоящим, особенно с настоящим в рамках выставки «Невесомость». Еще один пример взаимоотношений пространства и времени серия фотографий Сергея Сапожникова. Художник фиксирует местность под Ростовом. Работы сделаны во временном промежутке с 2007 по 2012 год, но видимых изменений пространства нет. Здесь демонстрируется само время – чистое, стабильное, не требующее материальных подтверждений своего существования. В тексте к серии Сергей Сапожников делает комментарий относительно искусства и времени: «Современный мир искусства держится весь на сложных концепциях, а важно ощущать себя во времени». На диалоге построена и первая работа, которую можно увидеть, а точнее, услышать на выставке «Невесомость». «Побег» («Бегство») Евгения Гранильщикова – не существующий, но обозначенный фильм. Компоненты этой инсталляции (звуки, объекты, историческое цитирование) складываются в единое целое в воображении зрителя. «Побег» можно расценивать как вступление к выставке, подготовку зрителя, которому, чтобы почувствовать невесомость, предстоит считать ряд элементов, ее обозначающих. В работе «Шоссе в никуда», отсылающей к одноименному фильму Дэвида Линча, Сергей Шеховцов обращается к теме потери точки опоры. Человек здесь представляется чистым медиумом, несущим в себе ряд социальных признаков, лишь формально обеспечивающих устойчивость и опору. Социальное зависание стало лейтмотивом многих произведений. Владимир Логутов, наглядно демонстрирующий и раскрывающий эту тему в своих закольцованных видео («Структурированные пространства», 2012; «Ненужные», 2006–2007) настроен, кажется, оптимистично. Но считывается это, скорее, с экспликации, а не с самих, настойчиво монотонных работ. Выставке, в целом, присуща формальность, которая выражается в обязательном визуальном воплощении понятия невесомость в каждой работе и в наличии той самой экспликации, где уже вербально объясняется, в чем искать невесомость и какого она рода (социальная, личностная, институциональная). Но подобные четкие отчеты, кажется, совсем не вредят, а наоборот – поддерживают зрителя, попавшего в состояние невесомости, которое действительно начинаешь ощущать, перемещаясь по уровням выставки. Архитектура помещения действительно способствует изменениям в привычных ощущениях пространства. Произведения Александра Повзнера («Флаги», 2012) и Ани Желудь (металлические скульптуры 2013 года) можно увидеть на верхнем и на нижнем уровне, они образуют невидимый каркас выставки, задающий ей направление. Что очень ценно – некоторые залы, кажется, целиком посвящены растерянности. «Зрители» Юрия Альберта напоминают о «подвешенном» состоянии системы искусства, 3-канальная видеоинсталляция «Эшелон» (2006) группы «Синий суп» наполнена параноидальным состоянием неопределенности, 2-канальная видеоинсталляция Attentionwhores (2011) Алексея Булдакова и Анастасии Рябовой, напротив, имеет весьма определенный характер – характер безысходности. Вот здесь зрителю стоит перевести дух и, уже не ощущая силу притяжения, отправиться в зал со скульптурой Ани Желудь. Приобретенное на выставке состояние невесомости поможет с легкостью распознать в этих металлических каркасах застывшие структуры времени. Про время языком инсталляции говорит и Ирина Корина в уже упомянутой работе Urangst (2003–2013). Вид из больших окон и межэтажные пролеты тоже становятся неотъемлемыми частями выставки. Подтверждение тому работа Кирилла Кто, представляющая собой видео и объекты. Объекты – это поношенная обувь. По большей части кроссовки, раскачивающиеся под потолком в коридорах на связанных шнурках. Серия из семи видеозарисовок расположилась в пространстве между вторым и первым уровнями. А на самом первом этаже в просторном зале можно увидеть работы Сергея Сапожникова, Александра Повзнера, группы «Куда бегут собаки» и группы «МишМаш». Здесь все кажется уже более стабильным, весомым, настоящим. Но это ощущение обманчивое, связанное с необходимостью обрести опору, выдать желаемое за действительное. Как в «Детской площадке» Александра Повзнера. Сначала объекты считываются по привычной схеме распознавания предметного мира. За каждым стоит некая функция, которая при ближайшем рассмотрении оказывается наделена ошибкой и заставляет усомниться не только в самом объекте, но и в его первообразе. Кризис, проблемный характер системы искусства – один из лейтмотивов выставки. В стенах «Рабочего и колхозницы» он звучит наиболее интересно. РиК входит в состав музейно-выставочного объединения «Манеж». А ведь «Манеж», принимающий сейчас основной проект 5-ой Московской биеннале «Больше света», переполнен оптимизмом. С недавних пор это объединение возглавляет Андрей Воробьев, который на институциональную критику, по всей видимости, не настроен. В таком свете, на фоне нарядного официального «Манежа» площадка «Рабочий и колхозница» выглядит альтернативным, по-настоящему рабочим пространством. И в рамках такого диалога выставка «Невесомость» совершенно бескомпромиссно оправдывает звание специального проекта биеннале. Вся выставка «Невесомость» выявляет вопросы, которые оказываются актуальными и вне выставочного пространства. Она неустойчивая, многие работы выглядят как повторяющиеся монотонные социальные, бытовые зарисовки. Проблематика, которую поднимают представленные работы (все они созданы за последние семь лет) идет в разрез с временем политических высказываний и активных гражданских позиций. Выявленным оказывается целый параллельный невидимый мир, о котором из-за его стабильной монотонности сложно говорить интересно, но на выставке «Невесомость» это получилось. Вероятно потому, что проблемы социальные тесно переплелись с проблемами художественной системы. Именно сейчас, в период новых назначений и больших планов, очень важна внутриинституциональная критика, которая, как бы парадоксально это не звучало, выявляя глубокие проблемы системы, ее же и легитимирует. Другими словами, «Манеж» можно упрекнуть за неестественный для еле сводящей концы с концами системы искусства размах, но именно эта институция приютила под своей крышей такую проблемную и критическую выставку, как «Невесомость». Ситуация циничная, но при этом и вполне нормальная. Фотоотчет с выставки «Невесомость» в разделе Фото

Запись Социальная и художественная невесомость впервые появилась Aroundart.org.

Кураторский проект «Невесомость»

aroundart — Tue, 17 Sep 2013 06:55:02 +0000

МВЦ «Рабочий и колхозница», Москва 11 сентября — 13 октября, 2013 Фото: Ольга Данилкина Куратор выставки Елена Селина: «Проект связан с пространством музея, который располагается «под юбкой» у Колхозницы и одновременно развивается и вверх, и вниз, что провоцирует на «космические» ассоциации. Невесомость или отсутствие баланса – сильнейший стресс, который испытывают люди, оказавшиеся в Космосе. Перед полетом их тестируют, а реакции обычно распределяются по четырем группам, где в первой — депрессия и упадок, во второй — пассивное «зависание» и ожидание конца эксперимента, в третьей — стремление приспособиться, в четвертой — непредсказуемый тип поведения. Зритель становится участником своеобразного исследования — эксперимент, проводившийся над людьми в состоянии невесомости, перебрасывается в «смысловое» пространство современного искусства, которое понимается как подсознательная реакция на окружающий мир. Действительность лишена стабильности и предсказуемости, изменения в политической ситуации рождают тревогу, а современное искусство балансирует между выставочными пространствами и улицей… Анализ проектов, созданных за последние десять лет, показывает, что среди четырех вариантов реагирования на гипотетический стресс преобладают проекты, тяготеющие ко второй группе: настойчиво развиваются темы и формы этого своеобразного «зависания», ожидания конца неблагоприятного исторического периода и — очевидная демонстрация отсутствия баланса – внешнего и внутреннего. Эта тенденция проходит сквозной линией в произведениях очень разных авторов, не связанных между собой ни возрастом, ни местом рождения или проживания, ни художественными предпочтениями или стилистикой. Тема усиливает свои позиции неслучайно: политическая обстановка провоцирует эмоциональные и художественные реакции, выражаемые в неустойчивых, пограничных формах, а очевидная смена художественной парадигмы диктует повторяющиеся мотивы, произведения — без начала и конца…» Участники: Юрий Альберт, Алексей Булдаков — Анастасия Рябова, Евгений Гранильщиков, Анна Желудь, Ирина Корина, Кирилл Кто, творческое объединение «Куда бегут собаки», Владимир Логутов, группа «МишМаш», Александр Повзнер, Сергей Сапожников, группа «Синий суп», Сергей Шеховцов.

Запись Кураторский проект «Невесомость» впервые появилась Aroundart.org.

Елена Селина: «Пока у нас есть силы и нам интересно, мы готовы делать выставки везде»

Ольга Данилкина — Fri, 17 May 2013 08:02:48 +0000

В апреле прошлого года три старейшие московские галереи — «Айдан», «Галерея Марата Гельмана» и XL Gallery заявили об изменении своего формата. Айдан Салахова реорганизовала галерею в мастерскую для своих учеников из МГАХИ им. В. Сурикова, Марат Гельман переформатировался в некоммерческую выставочную площадку, а XL, продолжая галерейную деятельность, возобновила инициативу XL Projects. С тех пор в рамках последнего прошло четыре выставки, две из которых — в пространстве галереи на Винзаводе, две — за ее пределами. Aroundart поговорил с основателем XL Gallery и куратором XL Projects Еленой Селиной о том, как прошел год после обновления — для XL и российской арт-системы – и чего ждать дальше. Ольга Данилкина: XL Projects существовал в пространстве «Арт-стрелки» с 2004 по 2006 годы. Сейчас время изменилось: в чем отличие возрожденного XL Projects? Елена Селина: Для меня не изменилось ничего, я патологически постоянна. XL Projects — это пространство (неважно, где оно дислоцируется в данный момент), где мы можем работать с разными художниками, независимо от того, связывают нас с ними галерейные отношения или нет. В галерее мы работаем с определенным количеством авторов на постоянной основе, у нас есть перед ними обязательства: возить на ярмарки, регулярно делать выставки и т. д. Это стало для меня ловушкой после 90-х. В 90-е я могла работать, с кем хотела, поэтому жизнь моя была интересна и удивительна, а как только пошли зачатки рынка, тут же «шаг вправо, шаг влево — стреляют». Например, мы хотим поработать с каким-то художником, а он сотрудничает с другой галереей, эта галерея на него имеет планы и – мы не можем с ним сделать выставку, я же уважаю работу коллег и должна считаться с их мнением. Это проблема, потому что, честно сказать, я знаю наизусть своих художников и примерно понимаю, что от них ожидать. А это значит — я начинаю «бегать по замкнутому кругу»… Эта ситуация ведет к застою. Остается все время набирать новых авторов — что практически невозможно, потому что они так часто не рождаются. Поэтому на Стрелке у нас был XL Projects: пробная площадка, где мы показывали проекты художников, с которыми не обязательно продолжали работать, например, Лена Ковылина, Кирилл Преображенский. Я хочу вернуться к этому формату и сейчас. Работать не только с постоянными авторами, а пытаться все же смотреть шире, тогда мне станет вновь интересно… Тем более, есть множество художников, которые существуют в свободном пространстве и ни с какими галереями не связаны. В этом случае — меня совсем не интересуют продажи. Точнее интересуют, но не в первую очередь. Для нас этот путь вполне логичен, так как и в формате галереи мы практически не делали выставок, которые можно было продать, это всегда было высказывание, а продавали мы работы из запасников. ОД: Почему тогда после перерыва XL Projects активизировался именно сейчас? ЕС: Так сложилось, что в начале прошлого года я вдруг стала востребована как куратор, причем «кризисный»: ко мне стали обращаться в патовой ситуации, когда очень тяжелое пространство, мало денег или времени. Раньше я это делала не задумываясь, но сейчас — понимаю, что делание этих «кризисных выставок» вне галереи всю жизнь было моей кармой, я просто никогда не анализировала, почему меня все время об этом просят и я неизбежно соглашаюсь, несмотря на то, что площадка очень трудная или мало времени для подготовки. Возможно, я вообще легче что-либо делаю в состоянии стресса, «на нерве». В начале прошлого года таких проектов было два — стратегический проект Биеннале молодого искусства («Неокончательный анализ», ММСИ в Ермолаевском переулке и ГЦСИ) и выставка русских художников в рамках Недели дизайна в Милане (Verge). Проект молодежной Биеннале я вынуждена была сделать за двадцать дней (хотя потом выяснилось, что могла бы работать три месяца): очень трудно было с такой скоростью анализировать заявки на английском языке от двух c половиной тысяч художников. Это были те авторы, которых по каким-то причинам не взяли в Основной проект. Было очень тяжело, я ожидала провала. В Милане (кстати, я готовила обе выставки одновременно) было сложное пространство, которое нужно было решить каким-то простым путем. В результате я невероятно благодарна тому, что обе выставки мне пришлось делать в таком отчаянном режиме. Последние четыре года, когда рынок был активным — я спала, было невероятно скучно, а тут — наконец проснулась. Почему 90-е годы для меня были такими счастливыми и успешными? Потому что был адреналин и интерес, и показ выставок каждые три недели был нормой, это был такой невероятный азарт. Когда появился рынок, это уже была не я: даже смотрю сейчас на некоторые фотографии тех лет — лицо, которое с ненавистью смотрит на мир, потому что я неожиданно стала таким лакомым куском, на который все наседали, чтобы их взяли в галерею и продавали, возили на ярмарки. Все подряд, я просто перестала понимать — почему, например, этот человек так со мной ласков? Потому что это я — такая замечательная, или он чего от меня хочет? Увы, в основном эта «ласковость» объяснялась вторым пунктом предыдущего предложения. В какой-то момент я спросила себя, для чего вообще живу? Чтобы продавать Дубосарского и Виноградова панелями, не разбирая хорошая или плохая работа? У нас была активная ярмарочная практика, по пять западных ярмарок в год, плюс выставки в музеях — как белка в колесе. Это был, конечно, хороший тренинг для нынешней ситуации, но уже не работа, а деятельность без удовольствия. Я никогда не хотела быть галеристом, хотя и умею довольно ловко продавать, но для меня важен интерес, я выбрала в свое время — именно такой стиль жизни. Несмотря на все проклятия, работа над двумя прошлогодними выставками меня в какой-то момент увлекла. Поэтому когда стали появляться новости о закрытии галерей Айдан Салаховой и Марата Гельмана в прежнем формате, мне пришла в голову идея сделать директором галереи Сергея Хрипуна – который и так ведет в галерее огромную работу, — а самой взяться за XL Projects и показывать проекты художников, которые мня интересны, где угодно, в том числе, и в галерее. Поэтому — чтобы констатировать, что нужно что-то и мне персонально менять — я и «примкнула» к моим коллегам на пресс-конференции. Ситуация в нашем — галерейном — пространстве незаметно, но радикально изменилась по сравнению с 90-ми и эти изменения привели к тому, что галерея как таковая перестала быть местом силы, потому что заняла свою позицию — стала местом, где ты можешь купить работу, а не площадкой создания искусства. Я лично пытаюсь сопротивляться некоммерческими показами, но хочу того или нет — существуют рамки галерейного формата, с которыми […]

Запись Елена Селина: «Пока у нас есть силы и нам интересно, мы готовы делать выставки везде» впервые появилась Aroundart.org.

Елена Селина: «Мне интереснее любая наша выставка, чем отличная, но продажа»

Сергей Гуськов — Thu, 08 Dec 2011 12:16:35 +0000

В преддверии открывающейся 13 декабря выставки «Remix», которая будет представлять из себя art-battle между Борисом Орловым и Сергеем Шеховцовым, Елена Селина, глава галереи XL, рассказала Aroundart о том, как пережить кризис, на чем должны строиться взаимоотношения художника и галериста и почему пресс-релизы оказываются негативным явлением. Сергей Гуськов: Недавно совместно с художником вашей галереи Алексом Булдаковым мы делали беседу с одним любителем современного искусства, который далек от тусовки, лично не знаком с художниками. Говоря о том, откуда у него появился такой интерес, он указал два источника знаний: журнал «Птюч» и галерею XL. Как человек извне художественного сообщества он дал несколько оценок: XL для него знак стиля и при этом очень удобное место, в котором, например, удобно назначать свидания. Елена Селина: Собственно, почему бы и нет? Нравится ему назначать свидания в галерее — и на здоровье, заодно и выставку посмотрят… Я совершенно не слежу за тем, что люди делают в выставочном пространстве галереи. Что касается стиля, то приятно слышать. Я сделала себе такую внутреннюю установку, что мы не будем гнаться за модой или огромным количеством коллекционеров. Для меня первичен профессионализм. Я надеюсь, что наши выставки можно любить или не любить, но нельзя сказать, что они непрофессиональны. Конечно, я знаю, какие у нас были неудачи, и веду им подсчет, но могу честно сказать: их не так много. Хотя, может, это мое обольщение. СГ: Когда в течение некоторого времени галерея располагалась в Подколокольном переулке, там не было никаких указателей, туда приходили те, кто знал об XL. Сюда на Винзавод приходит гораздо больше людей, прежде всего, студенты. Был ли расчет на этого нового зрителя, когда вы переезжали сюда? ЕС: Основным был денежный вопрос. Маленькое пространство в Подколокольном было меньше в два раза, чем это, а стоило в два раза дороже. К тому же, цена каждый год повышалась. Вторая причина: после опыта «Стрелки» мне было интересно сесть рядом со своими товарищами и увидеть, что они делают, — не менее важный момент. Я вынуждена ходить на все выставки постфактум, а не на открытия, которые я воспринимаю драматично, так как масса художников начинает предлагать свои проекты, а это не то место, где я готова их слушать, потому что пришла на выставку определенного художника и просто хочу ее посмотреть. Получается, что открытие для меня чревато невероятным стрессом. Находясь рядом с другими галереями, я могу прийти на любую выставку не только в день открытия, благодаря чему я в курсе того, что происходит. Уже не говоря о том, что я рада, что на Винзавод приходит много молодежи. По большому счету, это популяризация современного искусства, которое в этом все еще нуждается. Мы делаем свое дело и, безусловно, делать его легче, когда рядом с тобой твой коллеги. СГ: С другой стороны, вы также сотрудничаете с Музеем современного искусства, делаете ретроспективные выставки художников галереи XL… ЕС: …когда есть деньги. А когда их нет, не сотрудничаю, потому что это затратные проекты. Безусловно, кризис нас подкосил. В этом году была только одна выставка — Виктора Пивоварова. Что будет в следующем году, не знаю. Виктор Пивоваров, «Они», выставка в ММСИ (в сотрудничестве с галереей XL), фото: Александр Иванюк СГ: А с какой целью это делалось? ЕС: С той же самой — популяризация. У галереи уже скопилось несколько художников музейного уровня. Никто не будет отрицать, что Пивоваров, Орлов, Звездочетов, Корина заслуживают того, чтобы их показать, хотя бы для того чтобы подвести некий итог и сделать большой каталог. Они все прекрасны, умеют осваивать пространство. Я очень рассчитываю показать и Макаревича с Елагиной, и «Синий суп», и Шеховцова, и Петра Белого, с которым мы недавно стали сотрудничать, и того же Булдакова. Мне жалко, что у меня не так много денег, чтобы делать подобные выставки. Пока моих мощностей, увы, не хватает. СГ: То есть организация этих выставок ложится на плечи XL, а не музея? ЕС: Музей бесплатно предоставляет помещение, помогает повесить работы, предоставляет рабочих и дополнительный PR. Остальное делает галерея. СГ: Поскольку галерея включена в большое пространство Винзавода, пространство массового зрителя, то ее воспринимают как некую нейтральную зону, почти как кафе. Зрители заходят посмотреть несколько бесцельно. Алекс Булдаков был смотрителем на выставке «Проверка на прочность», которую он курировал, и заметил, что посетители не видели никаких границ, воспринимали как общее пространство. Например, не видели границ выставочного зала и хранилища. Их приходилось постоянно одергивать. ЕС: Мне кажется, что это его иллюзия. Люди везде ведут себя так. В любом выставочном зале, в любом музее. Это закон восприятия: если человек видит дверь, он хочет ее открыть. Человек вообще существо любопытное. Со своей стороны я могу сказать, что редко кто из зрителей заходит в кабинет. Редко кто лезет в запасник, если там натянута цепочка. Может быть, поскольку это было в рамках молодежной Биеннале «Стой! Кто идет?», там было много молодых людей, не очень хорошо воспитанных, что и задело Алекса? СГ: У Алекса другая гипотеза. Он говорит, что сама сущность современного искусства такова, что непонятно, где оно кончается, и начинается что-то другое. ЕС: Мне кажется, что это — такое возвышенное объяснение. Мой опыт показывает, что все проще. Другое дело, что современное искусство более демократично. Человек не оказывается в состоянии трепета, дрожания перед, как правило, картиной. А у нас в галерее, в основном, инсталляции, редкий случай, когда по стенам развешана исключительно живопись или графика. Человек, в пространстве инсталляции, естественно, чувствует себя свободнее: он ничего не может разрушить, не перед чем трепетать. Потом у нас довольно демократичная галерея. Я не сижу в кабинете наверху, как небожитель, которого невозможно увидеть. При желании, если зрителю очень захочется, он может задать мне вопрос. Такое бывает. И я обычно отвечаю. Алексей Подкидышев & Игорь Чиркин, «Шепот», выставка в галерее XL, фото: Александр Иванюк СГ: Недавно на сайте «Артгида» был опубликован ваш текст. Там была фраза, привязанная, правда, главным образом к арт-ярмаркам, что нельзя постоянно удивлять. Один раз это получается, но потом — уже нет. ЕС: Это правда. Очень трудно быть все время и «удивительным» и «удивляющим». СГ: При этом если посмотреть ретроспективно на историю галереи, видно, что вы постоянно занимаетесь экспериментами, то есть пытались все время удивлять, показывать: «Вот оно новое». ЕС: В этом есть драйв. Я ужасно это люблю. Но опять же я не могу не понимать, что, во-первых, я не сама […]

Запись Елена Селина: «Мне интереснее любая наша выставка, чем отличная, но продажа» впервые появилась Aroundart.org.