Тавасиев Ростан - Aroundart.org

Открытия недели: 12 — 30 января

aroundart — Mon, 02 Feb 2015 15:38:55 +0000

Первые выставки года — дебюты Леонида Ларионова и Александра Пичушкина, персоналки Александра Повзнера, Ростана Тавасиева, Дмитрия Гутова, Ивана Горшкова и Андрея Кузькина, армянское искусство и 10-летие «Фабрики».

Запись Открытия недели: 12 — 30 января впервые появилась Aroundart.org.

Опыт слепого

Наташа Ергенс — Wed, 07 May 2014 11:49:23 +0000

Художники-участники выставки «Познавая искусство», призванной помочь детям с дефектами зрения в восприятии современного искусства, рассказывают о своем опыте создания произведений для слепых и незрячих

Запись Опыт слепого впервые появилась Aroundart.org.

XI Биеннале графики: оправдание предмета

Александр Дашевский — Tue, 12 Nov 2013 08:33:02 +0000

В октябре в Калининграде прошла XI Биеннале графики стран Балтийского моря. Об этом культурном долгожителе, проекте Калининградской художественной галереи и о месте графики в современной системе искусстве, – один из кураторов Биеннале Александр Дашевский. Изначально биеннале продолжала линию больших общесоюзных смотров, но без идеологии и цензуры. В советское время графика в системе официального искусства находилась на особом положении – в этой сфере государственный прессинг был наименьшим. Неудивительно, что сословие графиков в конце 80-х – начале 90-х было активным и готовым к переменам. Судя по воспоминаниям, первые биеннале были событиями, очень притягательными и для художников, и для публики, и для критики. Сотни заявок на участие со всей территории бывшего СССР давали организаторам возможность отбора и формирования репрезентативной экспозиции. С течением времени фокус сместился на Балтийский регион, у каждой страны-участницы появился свой куратор с отдельным проектом. Изменилось и положение вещей. С каждым разом все сложнее становится определить и оправдать предмет биеннале. Особенно это стало наглядно сейчас, когда акцент был сделан на оригинальной графике. Printmaking хотя и подчиняется общим тенденциям, до сих пор сохраняет подобие автономности. Требующий специальной подготовки процесс изготовления, постоянные технологические инновации, сложное дорогое оборудование – все это позволяет, при желании, выделять печатную графику в отдельную сферу. Ни в коей мере это не относится к рисунку. В последнем сборнике Vitamin D (New perspectives in drawing) издательства Phaidon, экспертный совет причислил к рукотворной графике искусство в диапазоне от стрит-арта до скульптуры и видео. Ни масштаб мероприятия (двадцать художников), ни временные, ни (особенно) бюджетные рамки не позволяли устроить сколько-нибудь представительной подборки отечественного искусства. Да и сама задача – предъявить современное положение вещей в графике – не продуктивна. Максимум, что можно получить на выходе – выставку-трюизм, еще раз демонстрирующую, что привязанность к дискурсу у современного художника больше чем к технологии и что смещение границ – до сих пор беспроигрышная стратегия. Тем не менее, и в этой расплывчатой сфере проявляет себя дух времени. Он стал фундаментом проекта. Экспозиция показывала двадцать способов взаимодействия с этим духом, двадцать откликов на его вызовы. Петербургский раздел XI Биеннале графики стран Балтийского моря, Калининградская художественная галерея, 2013 Если описывать атмосферу текущего момента, то без слов «недоверие», «апатия», «отчуждение» не обойтись. На первый план выходит ощущение внешнего мира как подозрительного, неуютного, ненадежного. Сферы, с которыми принято ассоциировать современность, воспринимаются как обманчивые, эксплуатирующие человека, враждебные. Недоверие вызывает политика и возможность на нее влиять, массмедиа и достоверность информации, социум и необходимость себя с ним ассоциировать, наука и правильность ее выводов, технологии и их безопасность, искусство и его искренность, независимость от рынка и моды. Выход в общественное пространство ставит человека перед лицом медийной банальности, делает жертвой внешних интересов, лишает самотождественности. Отчужденная реальность порождает желание выйти за ее пределы (Владимир Григ, Андрей Рудьев), найти территорию, на которой возможно настоящее существование, или отвоевывать пространство и время, сантиметр за сантиметром, минута за минутой в творческом акте. Художники, опасаясь внешнего разнообразия, намеренно сужают круг образов до приватной сферы, домашнего очага. Бытовое, частное представляется областью, отгороженной от внешнего мира, территорией на которой возможно доверие и подлинность. Аня Желудь бесконечно каталогизирует и воспевает утварь и приусадебное хозяйство, пытаясь защитить его от мира, увековечить. Александр Шишкин-Хокусай выстраивает абсурдные сцены из немногих «одомашненных» персонажей и предметов. Другие спасаются от коррумпированной современности, погружаясь в прошлое, двигаясь к истокам, корням. Татьяна Стадниченко удачно рифмует морщины и лощины, накладывая портреты пращуров на карты ареала их обитания. Владимир Мигачев делает почву героем своих произведений. Владимир Наседкин проявляет образы древнерусской архитектуры в холодной минималистской абстракции. Для третьих такой территорией становится мифологизированная область классического искусства. У Владимира Козина тема недостижимого образца, эталона и собственного неказистого, но мужественного пребывания в его тени – одна из центральных. Ростан Тавасиев рассуждает на тему русской пейзажной живописи и невозможности дотянуться до нее из сегодняшнего дня. Виталий Пушницкий как патологоанатом разбирает классические произведения до формальной структуры. Иван Говорков показывает невозможность вырваться из-под гнета классики. У него же отчетливо проявлена другая важная стратегия – процессуальность. Когда результат творческого акта оказывается объектом рыночной манипуляции, а образная составляющая – продолжением массмедийной банальности, художник может обрести себя в процессе создания искусства. В первую очередь это относится к рисункам Влада Кулькова. Александр Морозов дает свою версию медитативного растворения и художественного проживания момента в серии «Фиксация полетов птиц». За аккуратно прочерченными траекториями синиц, дроздов и ворон с указанием времени, проступает фигура лирического героя-созерцателя. Керим Рагимов углубленно и трудоемко воспроизводит фотографию графическими средствами. Продолжительный, смиренный ручной труд, очищает изображение от информационного глянца и делает событием собственной биографии. Так же, с помощью ручного вырезания из железа Юрий Штапаков возвращает к жизни top-10 своих культурных героев. Отвоевывает образы у банальности Петр Швецов, кидаясь на любой затасканный образ с драйвом первооткрывателя. Еще один вариант – коллажирование отчужденной реальности, демонстрация ее искусственности, условности. Рисунки Ольги Тобрелутс симулируют умиленное вырисовывание домашних питомцев. За собачками то и дело начинают мерещиться политическая и социальная критика, но зритель так и замирает в состоянии амбивалентности. Валерий Гриковский совмещает разнородные образные клише, придавая композиции аллегорическое и ироническое звучание. Особенно осязаемо отчуждение проявляется при разговоре о биологии, телесности. Тело, его зарождение и функционирование репрезентуются как механические имперсональные процессы, таинственные и неустойчивые. Душа, личность выглядят необязательным придатком к ним. Так цвета в рисунках Андрея Горбунова специально лишены ассоциаций с плотью. Холодный «дизайнерский» розовый превращает тело в макет. Причем этот макет способен внезапно утратить свою форму, мутировать, переродиться, генномодифицироваться. Хрупкие коллажи Сергея Денисова описывают жизнь как загадочную череду автоматических изменений, где переход от робота к насекомому, от насекомого к человеку происходит без изменения сути и онтологического статуса. О графике, как о сфере, можно сказать, что ее сейчас нет. Ни внятного водораздела с другими областями, ни вектора, ни школы, ни характерной фигуры художника. Однако, нельзя сказать, что она отмерла и потеряла место в современном российском искусстве, как монументальное или декоративное искусство, процветавшие в советское время. Скорее эта территория ощущается как незанятая, опустевшая, но готовая к новому заселению. С ней связаны воспоминания и ожидания. Внешний мир, враждебный, давящий и заполненный фальшивками сформировал клан советских графиков и определил их особую роль в отечественном искусстве. Современный, отчасти схожий климат может включить работу культурной памяти. И тогда графика снова станет той областью, где будут происходить разработки новой проблематики и языка российского искусства. Фотографии предоставлены Александром Дашевским

Запись XI Биеннале графики: оправдание предмета впервые появилась Aroundart.org.

Госзаказ

aroundart — Thu, 18 Apr 2013 12:00:59 +0000

Цех Красного, Винзавод, Москва 11 апреля — 12 мая, 2013 Фото: Ольга Данилкина Должен ли Госзаказ ограничивать художника? Каким он должен быть? Как сегодня сочетается современное искусство и жизнь большого города? Марина Печерская (Pechersky Gallery) и художник Роман Сакин, курирующие проект ГОСЗАКАЗ, задумали довольно забавную штуку — если Госзаказа сегодня нет, давайте опередим государство и сами предложим то, что могло бы этому госзаказу соответствовать. Может или должно ли государство навязывать искусству какую-либо функцию – пропагандистскую, образовательную, воспитательную? Обязано ли государство ставить рамки, и имеет ли оно на это право? Какие ограничения больше всего влияют на художника – общества, моды, рынка или государства? Таким образом, кураторы и озадачили пятнадцать художников, каждый из которых должен предложить свою концепцию госзаказа. А с 11 апреля результат их творчества можно будет увидеть в пространстве Цеха Красного на ВИНЗАВОДе. Одни, как Ростан Тавасиев, предполагают, что заказанное государством искусство должно быть монументальным, ибо призвано возвеличивать и возводить в культ. Другие, как Кирилл Асс, рассматривают госзаказ через строгую систему регламента и норм. Третьи, как Дмитрий Каварга и Хаим Сокол предлагают государству наделить искусство новыми функциями, самим государством пока неосмысленные. Елена Пантелеева, директор Фонда поддержки современного искусства «Винзавод»: «Поддерживая проект ГОСЗАКАЗ ЦСИ ВИНЗАВОД рад содействовать инициативе одного из «жителей» Центра – галереи Марины Печерской. Своевременность темы взаимоотношения государства и современного искусства не вызывает сомнения. Поскольку одной из задач выставочной политики ВИНЗАВОДа является исследование актуальных и острых арт тенденций, мы считаем эту выставку важной миссией». Марина Печерская, директор Pechersky Gallery, сокуратор проекта: «Проект ГОСЗАКАЗ — это больше чем выставка: мы рассчитываем на то, что он будет регулярным, а его основной задачей станет возобновление диалога между государством как заказчиком и современными художниками, ведь в этой области наблюдается явный дефицит позитивного взаимодействия». Участники проекта: Мария Агуреева, Кирилл Асс и Анна Ратафьева, Александр Бродский, Иван Горшков, Евгений Дедов, Дмитрий Каварга, Ирина Корина, Андрей Красулин, Максим Ксута, МишМаш (Миша Лейкин, Маша Сумнина), Recycle (Андрей Блохин, Георгий Кузнецов), Роман Сакин, Леонид Сохранский, Хаим Сокол, Ростан Тавасиев.

Запись Госзаказ впервые появилась Aroundart.org.

Художник, который на интервью задавал свои вопросы

Алина Гуткина — Sun, 06 Mar 2011 13:57:21 +0000

Интервью с Ростаном Тавасиевым Расскажи что за терминология в названии ? Игрушечная ? А какая терминология «всамделешняя»? Слова живые, они рождаются, стареют и умирают. Я считаю, что слово Бегемотопись очень точно отражает смысл того, что показано на выставке. Берется бегемот и им пишется картина, что это как не бегемотопись? Каким более подходящим словом можно это явление назвать? Постлосизм более спорный термин. И главная проблема постлосизма — приставка “пост”. Это значит, что постлосизм возник после лосизма. Лосизм, как самостоятельное явление в живописи, не был предъявлен публике и специалистам. Но это только потому, что я очень быстро миновал увлечение лосизмом, и постлосизм мне кажется гораздо интереснее. Не буду же я показывать публике то, что сам считаю пройденным этапом!!! Поэтому именно постлосизм в бегемотописи. Значение слова живопись мна кажется более мутным. Что значит “живо” — быстро, одушевленно, сделанная живым человеком или еще что-то? Я не говорю уж о суффиксе “пись”. Отражает ли слово живопись точный смысл того, что сейчас этим словом называется? Коровин и Брюллов понятно, но картины Кабакова, Булатова, скотч Кошлякова, окна Чуйкова? Может быть нужны новые более точные слова отражающие суть новых явлений? Точных русских определений нет и это очень плохо. Это как если бы на таможне IPadы проходили бы по списку, как рамочки для фотографий, потому что ленивые чиновники не придумали как их называть по русски. Пока власть над языком в стране принадлежит чиновникам — язык будет лживым, корявым и недоразвитым. Язык мой, что с ним хочу, то и делаю!!! Что за новый метод, твое изобретение ? Все очень просто. Холст, натянутый на подрамник, покрытый бесцветным матовым лаком, лежит горизонтально, на столе. Очень важно точно смешать краски, чтобы цвет получился идентичный на цвету игрушки. Берешь игрушку, окунаешь в краску и ставишь лапками или кладешь боком на холст. Водишь этой игрушкой по чистой, белой поверхности. Игрушка оставляет на холсте красочные следы. Линии и пятна. Как в абстрактной живописи. Потом пришиваешь игрушку к холсту в том месте, где она свое движение закончила. Получаем абстрактную картину с объемной, редимейд игрушкой на плоскости холста. Если говорить, что абстрактная живопись — душа, не обремененная телом, а поп-арт — тело без души, то в бегемотописи мы получаем на одном холсте и тело, и душу. Метод очень простой и я всех читателей, любителей искусств призываю попробовать. Это очень веселое и приятное занятие, доступное каждому. Главное, повторюсь, смешивая краски, точно попасть в цвет игрушки. Игрушка это отождествленный художник ? Или это объект, который просто используется художником как гиперссылка ? Игрушка это игрушка. Вслед за каннибалом Лектором из “Молчания ягнят” предлагаю тебе использовать проверенный античный способ и спросить — Что есть эта вещь? Игрушка это прежде всего игрушка, и я ей прежде всего играю. Дальше могу сослаться на книжку, которую написал Йохан Хейзинга ”Человек играющий”, где подробно объяснено, что вся человеческая деятельность, а в особенности культура и изобразительное искусство по сути своей игра. Художественные образы существуют “по нарошку”, они “невсамделешные”, это игрушки, которыми играет фантазия автора. Художник сочиняет образы, или заимствует их в реальности, пропуская через воображение, играя, расставляет на холсте или в пространстве, играя наряжает в античную тогу или серую солдатскую “Шинель отца” или в голубой треугольник и черный квадрат. Так почему же не выявить истинную, игровую и игрушечную сущность художественного образа? Если художественный образ это игрушка, то он и должен быть прежде всего игрушкой. Зачем обманывать публику, утверждая, что это перед вами Наполеон Бонапарт, на мосту с флагом, или Иван Грозный с сыном? Это все игрушки, только переодетые. А у меня они голые. Игрушки — это всегда и навсегда ? На прошлой неделе я прочитал нобелевскую речь академика Павлова. Она про ум. Про особенности русского ума, но и думаю, что моего “нерусского”, расово неполноценного ума замечания великого ученого тоже, хотя бы отчасти, касаются. Не всё я конечно понял, но понял, что важная особенность ума — задумываться. Прочитанная речь меня воодушевила. Я раньше считал себя тормозом, а оказалось, что только так и возможно что-то понять, если задумываться, фокусировать все свои умственные способности на конкретном вопросе. Вот я крепко и призадумался несколько лет назад над феноменом мягкой игрушки относительно изобразительного искусства. Сейчас я уже кое что понимаю в этой теме и углубляясь дальше ясно вижу не паханные поля и не кошенные луга с кисельными берегами непознанного. Мне ужасно интересно, что же там в глубине? Жизнь одна и она очень коротка, что бы занимать ее всякой ерундой. И признаться, я даже не понимаю почему ты спрашиваешь? У ученого занимающегося ядерной физикой странно спрашивать: Сколько можно протоны и нейтроны свои мусолить, когда серьезным чем займешься? Ходорковский — в тюрьме, Война от Инновации отказалась, потом Инновация от Войны, а ты все в лаборатории сидишь и в свой «мелкоскоп» смотришь, а не в фейсбук и жж!!! Художник занимается ничем не менее значимыми, а может быть и более важными вещами, чем ядерная физика и странно часто менять область исследования и непростительно безответственно относится к своей профессии. К Шишкину или Айвазовскому никто же не приставал с вопросами сколько можно деревья и воду рисовать. Про Хокусая и его китайских коллег я вообще не говорю. Они могли одну гору или травинку всю жизнь рисовать. И через эту травинку понять как вселенная устроена. Нужна ли твоему художественному методу мастерская ? Сейчас работаю я дома, в своей квартире в Москве или на даче в Абрамцево. Мастерская конечно художнику нужна, но какой ценой? Совсем недавно в почтовом ящике я обнаружил письмо адресованное моему отцу. Несколько лет назад он умер. Обратного адреса на конверте не было. В конверте было несколько бумажек, одна из которых даже была нарядная, желтенькая. Это было письмо от правления кооператива “Художник”, который строит мастерские. Этот кооператив уже лет 15 судится сам с собой, никаких мастерских он не построил и уже никогда не построит. Но люди борются, активно и целеустремленно, многие и многие годы, присылая какие то письма с призывами и протоколами своим даже уже мертвым членам. А время живых идет. Картин не рисуются, скульптур не лепят — судятся, отстаивая свое святое право на творчество. Главная моя потребность, как художника, — делать искусство. Если я не буду делать искусство, я погибну в течении нескольких лет от тоски пьянства и наркомании. Где мне делать искусство — второй и уже менее […]

Запись Художник, который на интервью задавал свои вопросы впервые появилась Aroundart.org.

SVOBODA

Алина Гуткина — Fri, 04 Mar 2011 14:01:57 +0000

Представьте, что вы переезжаете в Италию на 2 месяца и создаете пространственную инсталляцию в настоящем дворце с росписями, при чем в отдельном «своем» зале, и на самую широкую и банальную тему- свобода. 12 художников были выбраны куратором Дарьей Хан, которая все организовала в так называемом пространстве Carbonesi (палаццо Замбеккари, находящееся на постоянной реставрации) в рамках Болонкой художественной ярмарки, которая отпраздновала 35-летие. Русское слово Svoboda принципиально написано латиницей — метафора полного растворения прежнего философского смысла. Надо отметить, что художники в этом проекте не претендуют на возвращение или определение глобального понятия, а скорее говорят о своей внутренней свободе. О концепции куратора Дарьи Хан. Максим Ксута Куратором были собраны авторы разных весовых категории, разных поколений и сфер интересов, при этом работа дирижера выполнена блестяще, оркестр звучал отменно! Концепция мероприятия, это вечный вопрос — вопрос риторический. Что такое свобода, любовь, искусство. Категории этих понятий и вопросов, связанных с ними напрямую или косвенно, существуют ровно столько, сколько существует человек разумный. Но поставленная задача данной темой является очень интересной, именно с авторской точки зрения! Поскольку автору важно не скатываться до уровня стереотипов, что и проверяется как раз на таких темах. Я участвовал в Болонском мероприятии второй раз, и надо заметить с большой радостью, возможно, что я не слишком избалован такого рода событиями. Куратор проекта-Дарья Хан, является очень талантливым и неиспорченным человеком, со свежим, независимым и искренним взглядом на проходящие события в арт-пространстве. Лично я пророчу ей блестящее будущее, если мир еще сохраниться в известной нам форме, каких нибудь 4–5 лет. Миша Most Тема свободы явилась весьма плодородной и разносторонней. Участники затрагивали тему свободы как личностной, пространственной, так и гражданской-политической (типа моей, у Гутова пенсне итал. политика коммуниста, там кстати еще видео Войны было при входе на трех телевизорах, с акциями «пир», «хул» и «синее ведерко»,и Ерофеев выступал на конференции после открытия). Замечательно, что одной из основных идей Даши было желание создать проект сайт-специфик. Практически все работы были сделаны авторами на месте и учитывая конкретное помещение, при этом у каждого художника было свое отдельное пространство (зал, комната, коридор), и посетители выставки как бы проходили все работы «насквозь» попадая из одной работы в другую. Да и само помещение (начала 19 века) с огромными потолками и местами оставшимися росписями потолка, очень комфортно «приняло» все проекты. О своем проекте на выставке. Максим Ксута Моя свобода — это не вмешательство… “16072010” — (название проекта по дате сессии) является чистым художественным высказыванием, в том смысле, что мое вмешательство в процесс фиксации было минимальным. Я скорее свидетель странного и редкого природного явления-причудливого танца тысячи крошечных мотыльков в поле света уличного фонаря. Я настроил фотокамеру таким образом, чтобы она могла фиксировать сцену в течении определенного времени с конкретным временным интервалом, и результатом этой съемки-эксперимента, явились около 1200 фотографий, которые поразительно напоминали странную каллиграфическую технику с элементами тайнописи. Для отражения динамической природы этого явления, я решил создать на основе отснятого материала видео, которое предлагаю вашему вниманию. Миша Most Работа имеет в своей основе текст 29 статьи из Конституции РФ о свободе слова, мнения, распространения информации , отсутствии цензуры и тп… Вторым слоем идет живописное перекрытие этих прав гражданина. Средставми, которые обычно власть применяет, для перекрашивания например разных надписей граффити, и политических лозунгов, не довольных чем-то граждан на стенах городов. Ситуация непосредственно связана с политическим давлением на волеизъявления граждан в РФ. Если человек выходит на улицу даже соблюдая правила Конституции, его забирают в милицию. Нельзя провозглашать никакие лозунги, даже в интернете. Слово переходит на стену города, но и тут его сразу же перекрывют, причем довольно уродливым способом, как бы давая понять что не стоит ничего писать ибо все равно перекрасим. Учитывая, что у меня graffiti background, вышеописанное сопротивление мне знакомо непосредственно. При создании работы я тем не менее пытаюсь отойти от брутальности ситуации и, испозьзуя заданную технику, создать живописное абстрактное произведение. Анна Желудь «Паркет» В 2007 г. я делала инсталляцию “МУЗЕЙ МЕНЯ” в галерее АРТстрелка. Я проводила, практически, первый опыт “связи с пространством”. Одним из основных элементов работы был “паркет” — живопись на полу — живопись, которая никому не нужна, живопись которую вытаптывают. Чёрной линией-контура я рисовала структуру напольного покрытия, заполняя потом каждый прямоугольник отдельно замешанным цветом. Спустя три года эта работа откликнулась новым ракурсом отношения к ней. Сопротивление материала и назначения вещи, а также переработанный способ восприятия оформился в антипаркет — антипол, превратившись в “ПАРКЕТ”, который встал дыбом. На этом трансформация мысли не остановилась. Ясной лучезарной комнатой воспринят оказался мной коридор, жухлым и тусклообразным казавшийся на фотографиях. Сводчатый потолок с устранённым бурым кантом, открылся дополнительным полем для работы. Реальность рисует совсем иные подходы к восприятию и взаимодействию с пространством — вот она СВОБОДА художественной мысли. Почти белый паркет, не пускает к себе черные прутья “схемы”. Воздух и свет комнаты не предполагает жёсткой прямолинейной структуры. Точка преломления действительности и иллюзорности — нащупывание грани мира реального и мира придуманного задаёт иное отношение к месту. Буквальность — предметность и абстракция, обретающие гармоничное соприкосновение, чередуются и перекликающиеся друг с другом формируют идеальное персональное понимание данной среды. Как сделать так, чтобы уют, тепло и свет помещения не потух, а художник комфортно разместился в новых условиях. Как не сделать хуже, как не испортить? Как сохранить то, что уже там есть. Это очень сложно. Сложно сделать работу незаметной, невидимой, Сделать работу не про искусство, а про настоящее. Но в то же время для этого всё есть, почему бы и нет?! Когда я делаю не самостоятельный объект (не обособленный), а когда работаю с непосредственным пространством, то я воспринимаю его как некое тело, которое разглядываю изнутри. Подход отчасти бывает интерьерный. Я “заселяюсь” в выставочное помещение и создаю там “красоты и уют”, но это не декорирование и не отделочные работы. Это мир — индивидуальный комфортный мирок — вернее его часть. Так и на этот раз мне хотелось бы прожить здесь. Уже дважды изменённый стандарт оказался доведён до предельной ясности очертаний — до схемы, до структуры. И все его многогранные качества, включая предрасположенность к преломлению и перемещению, я включаю в очередной к нему подход. “СТЕЛЛАЖИ” — многосекционная модульная структура по мотивам бытовых мебельных утопий остаётся, но не меняется. Теперь это чёрная жесткая линия. Теперь это контур невидимый, растворившийся — тающий. От него больше присутствует тень, чем он сам. Его на самом […]

Запись SVOBODA впервые появилась Aroundart.org.