Пушницкий Виталий - Aroundart.org / Журнал о современном искусстве Thu, 17 Oct 2024 15:38:08 +0000 ru-RU hourly 1 https://wordpress.org/?v=4.6.29 /wp-content/uploads/2018/07/cropped-a-32x32.png Пушницкий Виталий - Aroundart.org / 32 32 Открытия недели: 8 — 14 декабря /2014/12/15/otkry-tiya-nedeli-8-14-dekabrya/ Mon, 15 Dec 2014 13:02:00 +0000 http://aroundart.ru/?p=28564 Фрэнсис Бэкон в Главном штабе, 10-летие галереи RuArts, Виталий Пушницкий, новые экспонаты в коллекции ГЦСИ, песнь деревне в галерее Random и две студенческие выставки под кураторством Антонины Баевер.

Запись Открытия недели: 8 — 14 декабря впервые появилась Aroundart.org.

]]>
XI Биеннале графики: оправдание предмета /2013/11/12/xi-biennale-graphiki/ Tue, 12 Nov 2013 08:33:02 +0000 http://aroundart.ru/?p=12451 В октябре в Калининграде прошла  XI  Биеннале графики стран Балтийского моря. Об этом культурном долгожителе, проекте Калининградской художественной галереи и о месте графики в современной системе искусстве, – один из кураторов Биеннале Александр Дашевский. Изначально биеннале продолжала линию больших общесоюзных смотров, но без идеологии и цензуры. В советское время графика в системе официального искусства находилась на особом положении – в этой сфере государственный прессинг был наименьшим. Неудивительно, что сословие графиков в конце 80-х – начале 90-х было активным и готовым к переменам.  Судя по воспоминаниям, первые биеннале были событиями, очень притягательными и для художников, и для публики, и для критики. Сотни заявок на участие со всей территории бывшего СССР давали организаторам  возможность отбора и формирования репрезентативной экспозиции. С течением времени фокус сместился на Балтийский регион, у каждой страны-участницы появился свой куратор с отдельным проектом. Изменилось и положение вещей. С каждым разом все сложнее становится определить и оправдать предмет биеннале. Особенно это стало наглядно сейчас, когда акцент был сделан на оригинальной графике. Printmaking хотя и подчиняется общим тенденциям, до сих пор сохраняет подобие автономности. Требующий специальной подготовки процесс изготовления,  постоянные технологические инновации, сложное дорогое оборудование – все это позволяет, при желании, выделять печатную графику в отдельную сферу. Ни в коей мере это не относится к рисунку. В последнем сборнике Vitamin D (New perspectives in drawing) издательства Phaidon, экспертный совет причислил к рукотворной графике искусство в диапазоне от стрит-арта до скульптуры и видео. Ни масштаб мероприятия (двадцать художников), ни временные, ни (особенно) бюджетные рамки не позволяли устроить сколько-нибудь представительной подборки отечественного искусства. Да и сама задача – предъявить современное положение вещей в графике – не продуктивна.  Максимум, что можно получить на выходе – выставку-трюизм, еще раз демонстрирующую, что привязанность к дискурсу у современного художника больше чем к технологии и что смещение границ – до сих пор беспроигрышная стратегия. Тем не менее, и в этой расплывчатой сфере проявляет себя дух времени. Он стал фундаментом проекта. Экспозиция показывала  двадцать способов взаимодействия с этим духом, двадцать откликов на его вызовы. Петербургский раздел XI Биеннале графики стран Балтийского моря, Калининградская художественная галерея, 2013 Если  описывать атмосферу текущего момента, то без слов «недоверие», «апатия», «отчуждение» не обойтись. На первый план выходит ощущение внешнего мира как подозрительного, неуютного, ненадежного. Сферы, с которыми принято ассоциировать современность, воспринимаются как обманчивые, эксплуатирующие человека, враждебные. Недоверие вызывает политика и возможность на нее влиять, массмедиа и достоверность информации, социум и необходимость себя с ним ассоциировать, наука и правильность ее выводов, технологии и их безопасность, искусство и его искренность, независимость от рынка и моды. Выход в общественное пространство ставит человека перед лицом медийной банальности, делает  жертвой внешних интересов, лишает самотождественности. Отчужденная реальность порождает желание выйти за ее пределы (Владимир Григ, Андрей Рудьев), найти территорию, на которой возможно настоящее существование, или отвоевывать пространство и время, сантиметр за сантиметром, минута за минутой  в творческом акте. Художники, опасаясь внешнего разнообразия, намеренно сужают круг образов до приватной сферы, домашнего очага. Бытовое, частное представляется областью, отгороженной от внешнего мира, территорией на которой возможно доверие и подлинность. Аня Желудь бесконечно каталогизирует и воспевает утварь и приусадебное хозяйство, пытаясь защитить его от мира, увековечить. Александр Шишкин-Хокусай выстраивает абсурдные сцены из немногих «одомашненных» персонажей и предметов. Другие спасаются от коррумпированной современности, погружаясь в прошлое, двигаясь к истокам, корням. Татьяна Стадниченко удачно рифмует морщины и лощины, накладывая портреты пращуров на карты ареала их обитания. Владимир Мигачев делает почву героем своих произведений. Владимир Наседкин проявляет образы древнерусской архитектуры в холодной минималистской абстракции. Для третьих такой территорией становится мифологизированная область классического искусства. У Владимира Козина тема недостижимого образца, эталона и собственного неказистого, но мужественного пребывания в его тени – одна из центральных. Ростан Тавасиев рассуждает на тему русской пейзажной живописи и невозможности дотянуться до нее из сегодняшнего дня. Виталий Пушницкий как патологоанатом разбирает классические произведения до формальной структуры. Иван Говорков показывает невозможность вырваться из-под гнета классики. У него же отчетливо проявлена другая важная стратегия – процессуальность. Когда результат творческого акта оказывается объектом рыночной манипуляции, а образная составляющая – продолжением массмедийной банальности, художник может обрести себя в  процессе создания искусства.  В первую очередь это относится к рисункам Влада Кулькова. Александр Морозов дает свою версию медитативного растворения и художественного проживания момента в серии «Фиксация полетов птиц». За аккуратно прочерченными траекториями синиц, дроздов и ворон с указанием времени,  проступает фигура лирического героя-созерцателя. Керим Рагимов углубленно и трудоемко воспроизводит фотографию графическими средствами. Продолжительный, смиренный ручной труд, очищает изображение от информационного глянца и делает событием собственной биографии. Так же, с помощью ручного вырезания из железа Юрий Штапаков возвращает к жизни top-10 своих культурных героев. Отвоевывает образы у банальности Петр Швецов, кидаясь на любой затасканный образ с драйвом первооткрывателя. Еще один вариант – коллажирование отчужденной реальности, демонстрация ее искусственности, условности. Рисунки Ольги Тобрелутс симулируют умиленное вырисовывание домашних питомцев. За собачками то и дело начинают мерещиться политическая и социальная критика, но зритель так и замирает в состоянии амбивалентности. Валерий Гриковский совмещает разнородные образные клише, придавая композиции аллегорическое и ироническое звучание. Особенно осязаемо отчуждение проявляется при разговоре о биологии, телесности. Тело, его зарождение и функционирование репрезентуются как механические имперсональные процессы, таинственные и неустойчивые. Душа, личность выглядят необязательным придатком к ним. Так цвета в рисунках Андрея Горбунова специально лишены ассоциаций с плотью. Холодный «дизайнерский» розовый превращает тело в макет. Причем этот макет способен внезапно утратить свою форму, мутировать, переродиться, генномодифицироваться. Хрупкие коллажи Сергея Денисова описывают жизнь как загадочную череду автоматических изменений, где переход от робота к насекомому, от насекомого к человеку происходит без изменения сути и онтологического статуса. О графике, как о сфере, можно сказать, что ее сейчас нет. Ни внятного водораздела с другими областями, ни  вектора, ни школы, ни характерной фигуры художника. Однако, нельзя сказать, что она отмерла и потеряла место в современном российском искусстве, как монументальное или декоративное искусство, процветавшие в советское время. Скорее эта территория ощущается как незанятая, опустевшая, но готовая к новому заселению. С ней связаны воспоминания и ожидания. Внешний мир, враждебный, давящий и заполненный фальшивками сформировал клан советских графиков и определил их особую роль в отечественном искусстве. Современный, отчасти схожий климат может включить работу культурной памяти. И тогда графика снова станет той областью, где будут происходить разработки новой проблематики и языка российского искусства. Фотографии предоставлены Александром Дашевским

Запись XI Биеннале графики: оправдание предмета впервые появилась Aroundart.org.

]]>