Фотография: Новые петербургские

580        5       

Анастасия Тайлакова, Not Applicable, 2014

В Музее Москвы недавно завершилась выставка «Другая столица», собравшая работы 68 ныне живущих художников из Санкт-Петербурга. Aroundart решил продолжить тему и рассказать о тех, кого в эту экспозицию не включили – о молодых петербургских фотографах. О главных тенденциях и именах – Ксения Юркова.

Все именования, появляющиеся в Петербурге, по факту рождения высекаются в граните. Вполне устойчивой номинацией оказалась «петербургская фотография», хотя было бы правильнее назвать ее позднеленинградской школой. Или ленинградским фотоандерграундом. Подобная узурпация понятна – это острое желание осовремениться. Но от факта не уйдешь – визуальный язык, который смог себя обнаружить для массового зрителя лишь в 90-е, сформировал себя гораздо раньше и к новоявленному Петербургу не имел никакого отношения. Более того, причиной ленинградского фотоандерграунда мог стать только Ленинград во всем величии своей семантики. Восстанавливая справедливость и не нарушая славных традиций места выхода в Европу, оставим номинацию «петербургский» тому новому, что сумело себя переориентировать и встроить в общеевропейскую визуальную культуру, ликвидируя явный местечковый зазор. Скучновато в сотый раз повторять, что современная фотография в России так или иначе связана не с территорией, а с двумя названиями: «Родченко» и ФотоДепартамент (выставка студентов Школы Родченко, кстати, проходила в рамках Параллельной программы в Кадетском корпусе). На мой взгляд, институционально еще не оформившихся в школы, но представляющих наборы авторских курсов, не всегда идеологически пересекающихся, тем более не имеющих устоявшихся методологий. Географическое разделение Москва – Петербург также весьма условно: студенты перетекают из одного учебного заведения в другое, учатся одновременно и удаленно. Диктуют ли данные учебные заведения свое понимание «школы»? Ну, быть может, в «Родченко» держат в уме пупочную связь с московским концептуализмом. В Петербурге же мало кто вспоминает даже о новых академиках. Классическая же «петербурская фотография» авторами, которые держали в руках, к примеру, журнал FOAM, воспринимается как нечто этнографическое.

Вынеся за скобки космополитичность, иногда стоит озаботиться самоидентификацией и поразмышлять о новом петербургском. Это совсе не признак провинциальности, даже наоборот тренд: в далеком 95-м году с названия Self-identification, проекта немецких кураторов, организовавших выставки ленинградской неофициальной фотографии в Германии, Норвегии и Польше, андерграунд навсегда лишился своей статусной приставки.

От выбора шильды «художник» или «фотограф» у местных авторов – аллергия. В связи с надуманностью проблемы для одних, считающих фотографию просто медиумом. От стеснения именоваться художником и опасением сковывающих ярлыков, а с другой – ощущением невостребованности со стороны именно художественных институций. Надо сказать, «Про Арте» до сих пор в сторону фотографов смотрит косо. Другие наоборот при таком наименованнии чувствуют себя свободнее, оставляя «фотографам» коммерческие процедуры. Ассоциация с Петербургом всем скорее просто импонирует, нежели действительно задает корневые привязки и идентичности.

Почему-то так исторически повелось: фотография чувствует себя более робко и ущербно, не решаясь манифестировать. Здесь не будет своих «вещественников» и «беспредметников». Хотя, к примеру, «новые топографики», «пограничные урбанисты», группировка «коллективная травма», ячейка «хрупкость преждевременного взросления», и все это еще и родом из Петербурга – существенно бы украсили артист-стейтменты и повеселили арт-критиков, искусствоведов и, на худой конец, журналистов. Отсюда очевидный кризис самоиронии, вытекающий из нарциссического, хотя и вполне нормального процесса этапа заявки и становления – обращения взгляда на себя.

Петербургская фотография пока еще не сформировала свой единый язык (как в той «петербургской», о которой сразу: ч/б и ручная техника). Новый язык – это переизобретение языка. Это диалог (если он возможен) с подобными практиками, не ограниченными территорией и традицией. Аналитическая, интуитивная фотография – нет особой разницы, что именно будет транслироваться.

Сегодня мы выбрали тех, чей язык, вполне самостоятельный и зрелый, без эпигонства может отвечать и представлять целые направления современной фотографии. Современные авторы выбирают отправной точкой работы Стивена Шора, дюссельдорфцев, Алека Сота, следят за работами Торбьорна Родланда, Вольфганга Тильманса, Тайо Онорато и Нико Кребса. Инспирируются проектами Анук Круитхоф, Мартина Ланжа и Петера Пуклюса. И не беда, что не все используют окружающий ландшафт; он неизбежно рефреном диктует смыслы и настраивает оптику.

Александр Горбунов

Сайт

Самый простой способ разобраться в нюансах тематик, волнующих современных авторов – обратиться к работе Александра Горбунова. Исключением, доказывающим правило, а именно – общее замечание о кризисе самоиронии, стала книга Practice, едко разбирающая рецептуру выпечки фотопроджекта на животрепещущие, читай расхожие темы: архива, травмы, повседневности, одиночества и поиска себя. Как сам заявляет о себе автор, он работает с проблематикой разрывов восприятия, ограниченного понимания вещей, которые неизбежно присутствуют у него самого. Practice вышла немного позже книги How to be a photographer бельгийского автора Томаса Ван Ден Дрисха – мануала-бестселлера, вызвавшего восторг и умиление в профессиональной среде. Александр решил пойти немного дальше, копнуть глубже и затронуть весьма чувствительные струнки в вопросах самоопределения современного фотографа.

Егор Рогалев и Алексей Боголепов

Сайт Егора и Алексея 

Егор Рогалев, Алексей Боголепов, из серии «Белые ночи», 2014

Два независимых автора ради исследования пространства собственного обитания – географии, ландшафта с его историческими и культурными предпосылками – объединили усилия в проекте «Белые ночи». Для Боголепова – это диктуется потребностью ревитализировать свою внутреннюю связь с конкретным регионом Петербурга и Карельского перешейка. Область интереса автора – рассмотрение модернизма, как любопытного, но инвазивного для природного процесса человеческого эксперимента. Его работа связана с архитектурным материалом со смещением к модернистскому пониманию времени и иерархии сил в мире. Рогалев, выбирая родившихся плюс-минус во время распада СССР, изучает влияние трансформации городского пространства, и того, как перемены в социальной и информационной сфере отражаются на жизни людей и их восприятии реальности. Неожиданно клишированное и сентиментальное название «Белые ночи» – намеренная отсылка к туристическим стереотипам и желанию авторов их переосмыслить. Тема региона рассматривается ими в более широком ключе – в виде заявки на «новый регионализм» как самостоятельного течения в фотографии.

Юлия Бориссова

Сайт

Бориссова использует окружающую действительность исключительно как отправную точку для формирования внутреннего пространства своего обитания. Проекты большей частью посвящены работе памяти и привязанности к своей почве. Но знакомая визуальность, так или иначе, прорывается в виде привычных моделей панельных домов или набившего оскомину ковра в типическом интерьере. Автор все чаще чувствует необходимость выйти за плоскость, победить двухмерность, испробовать новые материалы для включения в фотографию или наоборот, придать ей другие формы. Но Бориссовой в равной мере важна и материальность отпечатка. Конечный результат своей работы Бориссова старается реализовать в качестве объекта или книги.

Александр Веревкин

Сайт

Александр успешно действует в традиции аналитической фотографии, затрагивая темы дигитального, технического, но использует размышления над медиумом как отправную точку для раскрытия более человечных тем – отношений места и пространства, неудачи как художественной практики, конфликта с повседневным опытом. Cерия «Обратная сторона пейзажа» хорошо демонстирует нетривиальность мышления автора в совокупности с простым ходом. Изображения составлены из двух частей: на одной –реальный пейзаж, а на другой – пейзаж на противоположной стороне Земли в виде цифровой псевдокопии. Новый проект-утопия, над которым Веревкин работает сейчас, будет посвящен идее вечного счастья.

Анастасия Тайлакова

Сайт

Тайлакова, как и предыдущий автор, успешно совмещает аналитический подход, изучение технических особенностей получения изображения (обращаясь к первым цифровым камерам начала 90-х), с темами ностальгии, окружающей среды, визуальной эстетики 90-х, пост-подростковости и зависимости от соцсетей, принимающей виды страхов и фобий. Наибольший резонанс, в том числе и в виде судебного решения с запретом демонстрации, получил проект In Vain/«Втуне». Тайлакова, между прочим одна из немногих представлявших Россию на фотобиеннале в Хьюстоне в 2012 году, недавно закончила серию «Пустоши» для проекта «Лесная газета», а в данный момент работает над новым проектом Not Applicable.

Екатерина Юшкевич 

Сайт

Екатерина Юшкевич исследует вопросы несовершенства и уязвимости, обращая внимание на себя, свой бэкграунд, но одновременно с этим вскрывая знаковые системы времени и географического пространства. Идя по абрису одновременно нескольких практик (фотографии, мультимедиа, перформанса), она получает крайне мощный итог своей работы в виде книги «Шесть букв. Первая – Л». Это опыт внедрения в мир консьюмеристского парадиза – одного из самых старых шоу отечественного телевидения «Поле чудес», а заодно на поле травматичной истории собственной страны и семьи. Из немного наивного, по признанию самого автора, желания реабилитировать физическую реальность получается более концентрированная надстройка, низводящая саму реальность до недоразумения.

Ирина Задорожная

Сайт

Задорожная наиболее плотно подошла к вопросу существования реальности и монополии взгляда на нее. Она использует современные философские и психоаналитические концепции, постулирующие свойства сознания, его расщепления и особенностей психофизического опыта смотрения: отсрочки взгляда в процессе. Фотография, по мнению Задорожной, дает лишь иллюзию одновременности смотрения в системе «я смотрю на вещь – вещь смотрит на меня». Ее книга «Сверло наметило точку и провернуло отверстие. Вход/выход. Где находится существо: внутри или вне?» как раз об этом зазоре, территории множества возможностей для прорыва реальности.

Фотографии предоставлены авторами