Открытия недели: 15 – 28 декаября

262        1       

В очередном выпуске «Открытий недели» выставка в 15-летию Московского музея современного искусства, коллекция Михаила Алшибаи в ФК «Екатерина», рисунки Давида Тер-Оганьяна в Anna Nova, Анатолий Осмоловский в «Триумфе», «Большие надежды» в ЦВЗ «Манеж» и политические партитуры на СТАРТе. 

«Музей с предсказаниями», MMOMA, Петровка, 25, до 15 марта

Московский музей современного искусства празднует 15-летие очередной большой выставкой, идея которой была придумана директором Василием Церетели и реализована кураторской группой ММСИ. Музей перетасовывает свою коллекцию уже в шестой раз, преследуя несколько важных целей, одна из которых — просветительская. Отсюда главный прием: пересказать заново историю искусств XX века, попытавшись встроить в нее и совсем молодых авторов, и артефакты прошлого (прошу обратить внимание на фотографию Ленина с котиком). Вся экспозиция напоминает если не поэму, то тетрадь со стихотворными упражнениями: видео Владимира Логутова перекликается с картиной Натальи Гончаровой, Арман — с Валерием Чтаком, работа из цикла «Внутреннее Дегунино» Павла Отдельнова — с «Богоматерью на фоне Москвы», а колодец Хаима Сокола, наполненный фотографиями, — с вавилонской башней. Но «Музей с предсказаниями» выполняет еще одну важную функцию, предъявляя зрителю процесс сложной кураторской работы. Выставка начинается с грандиозной публичной библиотеки (я всячески негодую от того, что работает она всего два дня в неделю), где все структурировано в терминах, способных описать современный мир, и заканчивается блоком открытого хранения. Структурные находки, рифмы и ритмы постепенно угасают, уступая место шпалерной развеске. — Е. И. 

«Хирургия: рождение, любовь, встречи, интересы, желания», из коллекции Михаила Алшибаи, ФК «Екатерина», до 15 февраля

Подробнее о коллекции Михаила Алшибая можно узнать из его интервью нашему сайту

Явление частной коллекции в первую очередь ассоциируется с субъективностью выбора, поэтому выставки под этим маркером — это чаще всего разговор именно о личном восприятии искусства. Дальше общее заканчивается, и начинаются различия, которые определяются глубиной. В коллекции кардиохирурга Михаила Алшибая можно найти «весь свет» так называемого «второго русского авангарда», а также направлений, которые были ему синхронны. Работы из этой коллекции на выставке скреплены собственными работами коллекционера — смыслообразующими для каждого зала. Часть этих работ — это документация операций: фотографии и видео, в которых ткани человеческого тела превращаются в пугающую абстракцию, другая часть — его небольшая коллекция марок родного города Батум периода Британской оккупации. Поместить все это в экспозицию — ход невероятно смелый и искренний, Алшибая, кажется, вывернул себя наизнанку, создав таким образом высказывание невероятно личное. После осмотра становится ясно, что такой ход неизбежен. Выставка коллекции в данном случае — это не просто классифицированная документация приятных увлечений, а показ природы самого импульса к выбору того или иного предмета искусства. Этот импульс зарождается глубоко в многочисленных слоях воспоминаний, эмоциональных состояний и результатах их анализа. Выставка складывается в своего рода карту дрейфа между ними. И поразительно здесь то, что создав чрезмерно насыщенный личным контекст для чужих работ, Алшибае удалось сделать высказывание об универсальном. Неоднократно в своих интервью (а также в документальных видео в экспозиции), Алшибая определял главным в искусстве для себя то, что оно напоминает о смерти. Так выставка его коллекции напоминает нам о том, что произведение — это прежде всего предмет субъективных переживаний, которые бесконечно рождаются и умирают, сменяя друг друга. — О. Д.

Давид Тер-Оганьян,«Jhffddfhuddfgdfffy», Anna Nova, СПб, до 15 февраля

«Jhffddfhuddfgdfffy» – это первая персональная выставка московского художника в Санкт-Петербурге. Название – дань автоматическому письму дадаистов и сюрреалистическим машинам желания. Младший из гремучей семейки Тер-Оганянов вообще сплошная машина желания – давно прослыл как органик, который «пишет как дышит». К примеру, перед одной крупной выставкой Давид прямо в самолете набросал какие-то каракули и не моргнув глазом выдал их за свой вклад в экспозицию. Или в прошлом году мне довелось в течении 10 дней провести с художником в польском Вроцлаве в рамках фестиваля по обмену русско-польскими культурами, где Тер-Оганян каждый день учинял настоящие радикальные перформативы прямо в хостеле, на улице, в ресторанах и музеях, порой настолько авангардно преодолевая границы между искусством и жизнью, что оставалось только сокрушаться в недокументируемости подобного рода жестов. Данная выставка – скорее след всей этой неуловимой органики художника, попытка поспеть за его бесперебойной машиной желания, отпечатывающей разных подручных цифровых медиа вроде планшетов и мобильных телефонов образы богатого «эстетического бессознательного». Избежать сомнамбулического влипания во все это дело нам помогает разве что «радикальная популярная электронная музыка» – давнишняя саунд-инсталляция Тер-Оганяна, которой он в этот раз обрамил 4-х мониторный видео-ряд асинхронно сменяющих друг друга изображений – разнородного шизопотока наспех схваченной повседневности. Но режим тотальной инсталляции в дигитальном изводе Курта Швиттерса сам по себе не тотален. На 1-м этаже из него можно прекрасно выпасть, купившись на казалось бы банальное принуждение к интерактивности – символический набор уличного геррильяс в московском изводе – баллон красной краски, банка энергетика Red Devil, пачка сигарет и зажигалка, слепленные в единый арт-объект простым скотчем – при выносе из галерейного пространства теряют приставку арт и начинают работать как простые вещи сообразно своим функциям. Этот жест, обратный реди-мейду, и явился главной политической находкой художника, без заигрываний с левыми дискурсами и теориями. Органик, чего уж там.

PS: 26 декабря в Санкт-Петербурге вступил в силу закон о запрете продажи алкогольных энергетиков. Так что художник случайно (а как же еще если это Давид Тер-Оганян) точечным жестом попал в нерв времени. — Роман Осминкин

«Большие надежды», ЦВЗ «Манеж», до 25 января

Выставка «Большие надежды» хорошая тем, что легитимирует видеоарт не только в пространстве современного российского искусства, но и чуть шире, среди аудитории в 3000 зрителей, как высказался директор «Триумфа» Дмитрий Ханкин. Это, конечно, и его заслуга, и Ольги Шишко, но в большей степени Школы им. Родченко (там училось большинство представленных на выставке художников), которая научила производить видео. Возможно, поэтому на выставке не так много по-настоящему интересных и смелых работ (хотя и совсем плохих тоже нет), а больше упражнений и экспериментов, попыток раздвинуть с помощью видео реальность (Елена Коптяева, Алексей Таруц, Альберт Солдатов, Мария Сакирко) и увидеть в обыденности нечто необыкновенное. Радует, что у многих художников уже сложился свой узнаваемый почерк и круг разрабатываемых тем: Рома Мокров создает музей Крыма образца 2011 (яркие фотографии, за стеклом — «Массандра»), Коля Онищенко исследует индустриальные пейзажи, Софья Гаврилова — пейзажи умиротворяющие и несуществующие, Евгений Гранильщиков снимает невесомые ассоциативные фильмы о тревоге и поколении. Представленная на выставке работа Unfinished film еще не закончена и, возможно, никогда не будет закончена: Гранильщиков хотя и снимает постановочное кино, выходит напрямую к жизни с помощью категорий длительности и неизжитости. Среди тех, кто меня особенно порадовал, — Антонина Баевер и Алиса Таежная. У Баевер четкое и прямое видео «Социализм во сне», рассказывающее о несуществующей борьбе и апатии, у Таежной — реализованная метафора под названием «Точка входа», предлагающая зрителю пройти сквозь экран и оказаться за ним. Так что несмотря на мрачные разговоры об отсутствии арт-рынка и светлого будущего видеохудожников, и на то, что доминирующей для всей выставки оказывается тема тревоги, ее название — «Большие надежды» — себя оправдывает. Школьное искусство уходит на второй план, уступая место серьезным интересным работам. — Е. И. 

Анатолий Осмоловский,«Рас-членение», галерея «Триумф», до 18 января

В пространстве галереи «Триумф» до конца новогодних каникул открыта выставка Анатолия Осмоловского. На верху первого этажа на вздыбленных шестах высятся 9 бронзовых голов мертвых мужчин-революционеров, самых смелых (от Карла Маркса до Хо Ши Мина). Внизу второго – лежат части тел, тоже бронзовые, живых женщин, самых красивых (от Чичолины до Николь Кидман). Из этих же останков (их отлили в двух экземплярах), зашнурованных проволокой между собой, собрана целая «Украинка». Она висит на цепях так, что ступни ее расположены тем не менее под углом 90 градусов к голеням. То есть висит так, как должно висеть демонтируемому, еще недавно крепко стоявшему на ногах памятнику.

Вся эта рас-члененка Осмоловского, имея целью продолжение десакрализации богов и кумиров, кажется, возводит их на новый уровень идеализации: мужские головы и женские члены чудо как хороши! Но радоваться рано: Галатея Пигмалиона-Осмоловского оборачивается уродом-Франкенштейном (здесь имелась в виду критика социологических выкладок представлений о прекрасном), а посаженные на кол мужские головы борцов за всеобщее равенство становятся галерейным товаром, доступным немногим. — Анна Быкова 

U/N multitude, «Политические партитуры», ЦСИ «Винзавод», площадка СТАРТ, до 25 января

Вторая выставка под кураторством Ивана Исаева представляет дуэт u/n multitude, за которым скрываются студенты «Базы» Никита Спиридов и Софья Румянцева. Их ироничные фотографии недавно показывали на выставке «Вечно живой труп», сейчас они предстают в другом амплуа – авторов «политических партитур». Это явление для современного искусства относительно новое, но уходящее корнями в глубь истории. С одной стороны, предшественниками u/n multitude можно назвать почти всех выдающихся композиторов XX века (все-таки основой произведения является здесь именно музыка, партитура, да и сам Спиридонов по первому образованию композитор), с другой – перформансистов, поскольку не будучи исполненным перед аудиторией «политическая партитура» не состоится. В этом важная особенность любого перформативного и политического акта, о чем, кстати, писал Паоло Вирно в книге «Грамматика множества» (этот концепт стал названием для дуэта). В центре внимания авторов – отношения палачей и жертв, отсюда и сюжеты – всевозможные доносы (от царских распоряжений до приговора Сергею Магнитскому), несчастная и абсурдная смерть Антона Веберна, разгром Хрущевым выставки к 30-летию МОСХа, распорядок дня заключенных Дмитровлага. Три из четырех партитур были исполнены на различных событиях, одна – записана специально для выставки в Большом винохранилище. Последнее видео хоть и выглядит чище и более продумано визуально, уступает другим, исполненным перед зрителями, которые, возможно, хотели шоу, а увидели ироничные и жесткие «политические партитуры». — Е. И. 

Фотографии: Елена Ищенко, Ольга Данилкина, Кристина Романова («Триумф»)