Илья Долгов: «разрывы» в «зарослях» и другие исследования

724        4       

«Модель природы. Модель Гете» Ильи Долгова в галерее XL до 4 апреля

В галерее XL 4 апреля завершается выставка Ильи Долгова «Модель природы. Модель Гете». О том, как художник-издатель «Лесной газеты» переводит свои опыты наблюдения за природой в пространство, рассказывает Александра Шестакова.

При взгляде сверху, инсталляция Ильи Долгова похожа на рисунок, который вышел за границы листа бумаги. Идеальная структура из сот с лежащими среди них лесными находками будто бы начерчена по линейке, настолько она гармоничная. Тростниковая конструкция с проходом посредине своей странностью, помноженной на геометрическую безупречность, напоминает о штуковинах из «Азоя» и одновременно становится продолжением интереса художника к графике – для «Гербария» («Инновация-2012» за «Лучший региональный проект») он старательно «лист в лист» перерисовал найденные им в заповеднике растения. Такая же скрупулезность есть и в «Модели природы». На выставке в галерее XL Долгов переводит свои опыты наблюдения за природой в пространство.

Ключом к выставке оказывается чуть ли не самый важный для художника проекте – «Лесная газета». Это дневник наблюдений за природой, который стремлением к максимальной понятности и почти игровой формой взаимодействия с читателем похож на текст Виталия Бианки, давший название изданию, а поэтичностью рефлексии собственных наблюдений – на трактаты о природе Гете, ко которому Долгов обращается в выставке. К слову, художник уже предпринимал попытку показать ее без компьютера в музее-заповеднике «Дивногорье», но там распечатанный и наклеенный на стенд выпуск газеты казался скорее вынужденным решением. Здесь «Лесная газета» буквально выходит в офлайн-пространство. На стене размещены листы с несколькими «словарными статьями» о терминах, придуманных художником для явлений природы – «заросли», «сгустки», «осколки» и «разрезы». Рядом – иллюстрациями к ним (в том числе фотографией котика, которая сразу лишает экспозицию любой серьезности и тяжеловесности). Основная часть экспозиции – уже буквальное воплощение: природа, оставаясь, по выражению Гете, «подвижной и пластичной», обретает здесь модель, далекую, правда, от строгой науки. Зритель, проходя мимо двух «осколков», окруженных «мембраной», то есть кактусов и проростков, защищенных от нежелательного воздействия враждебной внешней среды прозрачными стеклянными шарами, попадает в «разрыв», образовавшийся в «зарослях» (проход между «сотами» из тростника). По Долгову, «разрыв» – это лучший способ исследовать природу. Среди «зарослей» также находятся «сгустки» – обгоревшая кора дерева, птичьи перья, что-то вроде языческого идола, сделанного из древесного ствола – остатки неведомых событий. Один из «сгустков» – обгоревшее во время лесного пожара бревно даже присутствовало на одной из иллюстраций в «Лесной газете».

В конце «разреза» в шалаше расположена папоротниковая голова Гете, смотрящая глазами-розами на копию рисунка цветка из веймарского архива поэта. Изображение поясняет морфологическую теорию поэта-романтика-исследователя о происхождении всех частей растения от одного общего органа. Вместе с тростниковой головой Гете получается иллюстрация его метода познания, основанного на интуиции и созерцании, максимальном очищении от предзаданности суждения. Исследователь наследия Гете австрийский философ Рудольф Штейнер описывал метод писателя как «созерцательное суждение», так и у Долгова глаза из роз всматриваются в рисунок розы, то есть дают природе лучшую возможность «выговориться через человека».

У Гете, по выражению Рудольфа Штейнера, «форма явления обусловлена сущностью вещи». Также и у Долгова, формальное решение для работ происходит из обнаруженной путем созерцания сущности природы. Использование шестиугольников для зарастания галереи неслучайно. «Соты» похожи на растительную ткань под микроскопом и, как пчелиные соты, максимально экономично заполняют пространство. Другое формальное решение на выставке находится где-то между архитектурой и биологией: аквариумы с кактусами поддерживают «трансегрити» – термин был придуман архитектором Ричардом Бакмистером Фуллером для описания конструкций, которые держатся за счет баланса напряжений в разных направлениях, «трансегрити» также применяется в биологии клетки.

Долгова часто сравнивают с «Лабораторией городской фауны» (Алекс Булдаков и Анастасия Потемкина) – кажется, здесь есть смысл говорить скорее не о сходствах (интересе к растительному миру), а о различиях. Для «горфауны» растения, найденные на городских окраинах, остаются только материалом исследования, а исследователь – внешним пришельцем с четко логически выстроенной структурой дистанцированного наблюдения, основанного на априорных суждениях, их выставка «Зелень внешняя» как раз и была демонстрацией скрупулезного изучения жизни растений в городе. Илья Долгов как неправильный ученый влюбляется в предмет исследования, в аннотации к проекту «Гербарий» он писал о желании «завести друзей среди растений» – непростительная для какого-нибудь ученого мужа эмоциональность. Долгов практически сливается с предметом своего исследования, не стремясь к сухой академичности, а предпочитая внимательное наблюдение и «бессвязное чтение источников», о котором он пишет в первом выпуске «Лесной газеты». Если «Лаборатория городской фауны» ближе всего к прикладной социологии, то корни наблюдений Долгова – в естественнонаучной теории Гете, то есть, по выражению Рудольфа Штейнера, науке как «беседе природы с самой собой через сознание человека».

Фото: Илья Долгов