«Выкристаллизованный бодрячок» одесского концептуализма

783        0       

«ENFANT TERRIBLE. Одесский концептуализм», Национальный художественный музей Украины, Киев, до 20 сентября

Юрий Лейдерман. Личное-Общественное. 1987

В Национальном художественном музее Украины (НХМУ) проходит выставка одесского концептуального искусства (куратор – Мирослав Кульчицкий, ассистент куратора – Максим Ковальчук, координатор проекта – Семен Кантор), которая представляет развитие украинского современного искусства с середины 50-х годов прошлого века вплоть до сегодняшних дней. С подробностями – Катерина Носко.

Фильм об одесском концептуализме «Розовый криминал» снял коллекционер Петр Ширковский. Вы можете купить экземпляр фильма в поддержку aroundart.ru

Все семь залов первого этажа киевского НХМУ, который чуть больше года назад находился на линии огня по улице Грушевского, сегодня заняты не менее революционными в контексте советского времени работами представителей одесского концептуализма и их последователей.

Экспозиционное пространство вместило более 500 работ из коллекции Музея современного искусства Одессы, частных собраний (в том числе Петра Ширковского, который подробно рассказал о своей коллекции в интервью нашему сайту), галерей и фондов Одесского музея западного и восточного искусства.

Координатор проекта Семен Кантор предлагает позиционировать выставку как возможность посмотреть на произведения «свободных, креативных и хорошо образованных людей». Эти качества являются по-прежнему предопределяющими и критически дефицитными в XXI веке, однако именно им в 1980-е годы суждено было сформировать образ мышления художников, впоследствии определившийся как концептуальный, и повлиять на возникновение целостного художественного явления.

Первый зал выставки посвящен искусству протоконцептуального периода, начиная с 1950-х гг., и представлен работами Олега Соколова, Алексея Коциевского и Владимира Федорова в ключе кретинистического реализма (попытки создать искусственный язык, заменяющий реальность), а также «сакральным концептуализмом» Владимира Наумца и творчеством Валентина Хруща, которого Леонид Войцехов будет считать своим старшим учителем.

Работы этих художников могут считаться первыми образцами, в которых текст и знаки постепенно заместили изображение, а введенные «подручные» предметы в поле живописной плоскости сведетельствовали о нерелевантности традиционных выразительных средств. Одна из таких работ – «Демократический принцип» Олега Соколова – составлена из нескольких перьев птиц на голубом фоне и вызывает прямые ассоциации с чем-то парящим, неимоверно легким и непредсказуемым по своему итогу. Иными словами, со всем тем, что было вытеснено из обычной жизни переизбытком идеологии. Отныне работа с самой идеологемой станет способом обличения абсурдизма современности и развенчания обыденности в каком-то неуловимо приподнятом настроении. Об этом и свидетельствует следующий зал, в котором — уже сформированный в 1980-е гг. одесский «концептуальный круг». Он представлен преимущественно творчеством Леонида Войцехова, Сергея Ануфриева, Юрия Лейдермана, Игоря Чацкина, групп «Перцы» (Скрипкина и Петренко) и «П. Фомский» (Фоменко, Каминник). Среди работ – «Личное – общественное» Юрия Лейдермана, в которой автор разделяет единое пространство на две сферы, чьи границы оказались стертыми и по-хамски взаимопроникаемыми. В одном из своих недавних интервью, художник определяет, что главным интересом для него всегда являлась зона свободы, некий проскок, «когда изображение и текст, то бишь артефакт и интерпретация − лишь основания для дзэнского хлопка одной ладонью». Потому работа, указывающая о необходимости вполне естественного размежевания личного и общественного, усиливается авторской системой мироощущения, в которой символом общественного является созерцательный пейзаж, существующий имманентно.

Примером более ранних концептуалистских попыток анализа словесных формулировок являются произведения Сергея Ануфриева из серии «Подяка» («Благодарность») (1982) и Игоря Чацкина «Будет вам и белка. Будет и свисток» (1983). Эти работы – демонстрации бессмысленности смысловых клише в ироничном заигрывании с красноречивыми эпитетами, официальной символикой и наградами советской эпохи. Это пример достижения художниками той дистанции, которой достаточно и для концептуализации творческого акта, и для удушения предмета своей критики в тесных объятиях.

Здесь же несколько работ группы «Перцы». «Энтальпия воздуха и пара», «Энтропия перегретого пара» и «Стандартная энтропия некоторых веществ» являются, по мнению Семена Кантора, одними из наиболее удачных примеров в творчестве всемирно известных художников, развенчивающих «святость» пустой наукообразности, столь популярной у псевдоинтеллектуальных администраторов от Науки.

Отдельной ценной составляющей выставки стали документации художественных акций и перформансов. К примеру, провокационный перформанс Юрия Лейдермана и Игоря Чацкина «Способы убийства флагом» 1984 года в квартире у Леонида Войцехова посвящен деконструкции одного из основополагающих и сакральных элементов советских времен. Непоколебимый символ государства – флаг — подвергается абсурдистскому анализу его предназначения, а именно — возможных способов убийств им. Не менее концептуальной является также акция «Разведка художественных залежей» (1987) Леонида Войцехова, продемонстрировавшая потребность в отделении произведений искусства от приземленных и мирских продуктов жизнедеятельности человека.Следующий этап — постконцептуальный период 1990-х годов. Время, когда сами основоположники «одесского круга» работают в Москве, а одесские квартирные выставки для узкого круга постепенно замещаются на «музейный» формат. Здесь, в частности, «Качели для пеньков» Василия Рябченка, «чистый» видео-арт Кульчицкого и Чекорского, световая инсталляция Дмитрия Дульфана, холсты Игоря Гусева, Андрея Казанджия, объект-аллюзия Александра Ройтбурда на переломный дюшановский «Фонтан», а также документации акций группы «Общее состояние».

В целом экспозиция выставки «ENFANT TERRIBLE. Одесский концептуализм» даёт представление о том, насколько амбициозным и масштабным является кураторский подход в желании осмыслить и показать более чем полувековой путь формирования нового этапа в украинском искусстве. Этапа, который включает в себя также и работы молодых современных художников, воспринявших «отцовский» язык одесских концептуалистов и активно применяющих его в своих художественных практиках. Одно из подтверждений тому – объект Ирины Озаринской «Семья» (2015). Художница берет кирпичи из дома, в котором живет её семья, и наклеивает на них портреты своих близких, создавая тем самым единственно возможный формат «встречи» в одном времени и пространстве. «Для меня это драматический объект. Такой встречи в реальной жизни не было и уже не будет никогда», – комментирует свою работу Озаринская.

Еще один вошедший в экспозицию объект последних лет – реди-мейд Мирослава Кульчицкого «Почувствуй разницу» (2011). Это торговая стойка для жевательных резинок с одесскими газетами – реконструкция одноименной работы художника в соавторстве с В. Чекорским 1997 года. Её «дублирование» через 14 лет заключается в обновлении самой стойки и газет. Цель такого «усовершенствования» – демонстрация эфемерности изменений в социополитическом контексте «нового» времени. Причем автор не только снимает разницу между 1997 и 2011 гг., но и формулирует ироничный тезис «Как может не меняться смысл, даже если меняется материал», в противовес известному высказыванию Бенжамина Бухло (а именно: «Как может менятся смысл, даже когда материал не меняется»).

Так посредством выявления особенностей различных художественных практик с учетом локального ландшафта, зритель завершает свой путь в контексте выставки на визуальном искусстве XXI века. Становится очевидно: жизнеутверждающий ироничный тон одесской традиции отличает её от «романтического» московского круга (названного так Борисом Гройсом в журнале неофициального советского искусства «А-Я»). О подобной разности подходов говорит и Лейдерман, приводя в пример альбомы Кабакова, в которых «выстраивается жесткая драматическая иерархия голосов», тогда как серии Ануфриева не призваны заниматься интерпретированием и должны быть восприняты всего на всего «как анекдот, из которого ничего не следует. […] Их начало и конец почти случайны». В таком разряженном ключе и читается творчество одесских концептуалистов, представляющее определенную линию вытеснения в форме «выкристаллизованного бодрячка», балансирующего на грани скалящегося отчаяния.

Фото: Юлия Курапова

Автор высказывает благодарность Семену Кантору за предоставленную помощь в подготовке материала