Открытия недели: 26 октября — 8 ноября

437        0       

В очередном выпуске популярной рубрики: раскол выпускников ИПСИ, «Тренды» Минаева и Баевер в Новом крыле Дома Гоголя, новые проекты Анатолия Осмоловского, Хаима Сокола, Кирилла Хрусталёва, Сергея Денисова и Анны Курабатовой, выставка о телесности в галерее на Нагорной, полиция на фестивале «МедиаУдар», графика Пригова в Красноярске и «Новые тупые» в питерской «Люде». 

«Горизонты событий» в Музее Вадима Сидура (до 15 ноября) и «Сиди, я сам открою» в галерее «Электрозавод» (23 октября — 8 ноября) — выставки выпускников ИПСИ 2015 года, Москва

Традиционная отчетная выставка студентов Института проблем современного искусства в этом году прошла на двух площадках. Экспозиция в галерее «Электрозавод» позиционировалась как намеренная альтернатива кураторскому проекту, организованному администрацией института, в рамках которой художники, по их собственному заявлению, «предпочли взять ответственность за свое высказывание на себя».

С точки зрения возможной дискуссии интересен не только факт «раскола», в результате которого часть художников организовали свой проект сами на площадке, которую арендуют и администрируют опять же художники, а также подняли ряд вопросов, касающихся учебного плана, оплаты обучения и положения молодого автора внутри современной арт-системы. Любопытно, что участники обоих проектов были вынуждены вписаться в уже заданные и просчитанные экспозиционные системы, представленные Музеем Сидура и «Электрозаводом», и это обстоятельство определило восприятие самих работ.

Сложно предположить, что на самом деле, кроме принадлежности авторов к ИПСИ, могло бы объединять работы в Музее Сидура. В его плотном и насыщенном пространстве они скорее терялись, если только не вступали в диалог с эстетикой окружающей их среды. Так произошло с работой Алисы Керн «Проект памятника зрителю», проектом Алексея Румянцева «Реконструкция (часть 2)», который чудесно рифмовался со скульптурами советского нонконформиста, или замечательной инсталляцией Екатерины Трубиной, тонко обыгравшей пространство музея, повесив на одной из лестниц полупрозрачные черные шторы.

Пространство Музея Сидура оказалось неподатливым, и еще до открытия выставки имело определенный эстетический заряд, на который художники с трудом могли бы повлиять. Работы, выставленные в галерее «Электрозавод», были полностью унифицированы в его стенах и превратились в единый организм среди многочисленных слоев индустриального пространства, смысл которых оставался стерт, но которые были частично освоены сообществом молодых художников, арендовавших эту площадку. Музейное пространство оттеняет недостатки отдельных проектов и одновременно их «разобщает». «Электрозавод» помогает сгладить шероховатости работ, но обеспечивает питательную среду и пространство диалога, каждый элемент которого – и инсталляция покрашенных в розовый цвет кирпичей Софии Асташовой, и «руинированные» картины Кирилла Басалаева, – сохраняет валентность в отношении остальных.

Очевиден факт, что система показа и восприятия работ определяет их облик в глазах зрителя. Самоидентификация внутри системы (курс ИПСИ), участников которой, казалось бы, разделяют минимальные расстояния, все равно остается нелинейным и гетерогенным процессом, состоящим из множества переменных, не сводимых к удобопостигаемому единству. Очередная констатация этого факт явилась основным следствием обозначившегося «раскола», дальнейшие выводы из которого, вероятно, еще предстоит сделать. — Валерий Леденев

«Тренды», Новое крыло Дома Гоголя, Москва, до 29 ноября

В первом зале — объемный макет выставки в масштабе 1:20, в остальных — только копии работ, вернее, их фотографии ровно на том месте, где должны были находиться оригиналы. Среди участников значатся Эрвин Вурм, Анна Ермолаева, Сан Келлер, Джонатан Меезе, Деймантас Наркевичус, Рое Розен, Боряна Росса, Авдей Тер-­Оганьян, Кристиан Янковски. Получился музей одной выставки, музей в традиционном смысле: вот смотрите, как здесь все выглядело, а вот тут — что висело, а вот здесь — стояло, но этого уже нет. А может быть, и вовсе не было, как войны в заливе. Но и здесь все не так просто. Перед нами только фотографии произведений, а не их оригиналы — казалось бы, на этом выставка должна логично свестись к жанру документальной фотографии. Но кураторы Антонина Баевер и Роман Минаев решили дать повод зрителю поплутать в сомнениях, вспомнив о том, что куратор не может превратить вещь в произведение, а сделать это может только художник, — и позвали сделать фотографии в том числе и других художников. Так представленные фотографии стали уж очень напоминать самостоятельные произведения. Они не единообразны по формату и развеске: одна из них — снимок Тома Хубера работы Сана Келлера — вовсе напечатана на подобие плексигласа и помещена как инсталляция посреди зала. Кроме того, на этикетке мы обнаруживаем двойное авторство: автор работы и автор фотографии. Чем это не уникальное фотографическое произведение в откровенно постмодернистском ключе — с использованием приема цитирования и копирования? — О. Д.

Анатолий Осмоловский «Авангардистская канцелярия», галерея pop/off/art, Москва, до 6 декабря

Три серии объектов выставки — это линейки, папки и писчая бумага, все вполне настоящие, но художником «испорченные». Из картонных папок разных цветов вырезаны силуэты идолищ: абстрактные фигуры, напоминающие двуглавых орлов или ракообразных, становятся кумирами офисного планктона. Все они висят «иконостасом» на манер «хлебов» того же автора. Здесь же забор или лес линеек — разной длины, все они сообщают одну и ту же цифру: 20 сантиметров. Офисная бумага А4 подсвечивается на белых постаментах, демонстрируя водяные знаки в форме следов танковых гусениц или тех же картонных кумиров на стене.

Здесь Осмоловский выступает таким лесковским Левшой, подшучивающим над гоголевским Акакием Акакиевичем, — он подковывает блоху, лишает вещи своих прямых функций, «портит» товар массового производства, делая из него товар галерейный — искусство. К авангарду, как кажется, прямого отношения такая стратегия не имеет: определение в названии проекта художник и галерист оправдывают «непрактичностью» и «игрой со штампами». Конечно, здесь есть и формальное абстрагирование, и подрывание рутины, но все в целом скорее воспроизводит постмодернистское отношение к вещам и объектам китайца Ай Вэй Вэя: его радикальную переоценку традиционного искусства средствами искусства современного, превращения уже существующих объектов в товары другой сферы и другой ценовой категории. — Анна Быкова

«Со-проникновения», выставочный зал «Галерея Нагорная», Москва, 30 октября — 5 ноября

Выставка представляет собой тотальную инсталляцию авторства трех художниц: Микаэлы, Ольги Карякиной и Яны Сметаниной. Она устроена как единый целостный организм, в котором не всегда легко различить индивидуальные голоса. Художницы не высказываются прямо, но создают цепочку ассоциаций, намеков, оборванных и незавершенных фраз. Общее ощущение, которое передает выставка, можно описать как состояние легкого оцепенения, отрешенности и выключенности из потока событий. На это намекает и серия рисунков, изображающих дома, как будто на окраине мира, и серия графических абстракций, фраза на одном из которых сообщает, что «лишние пустые разговоры иногда бывают очень теплы», и фильм Микаэлы, в котором художница читает поэтический текст о старой русалке, выбросившейся на берег из-за общей экзистенциальной усталости. Люди в периоды отрешенности оказываются непродуктивны и потому бесполезны. В подобном состоянии, утверждают художницы, живые существа все равно оказываются значимы и ценны. Они имеют право быть в тени, остаться наедине со своими страхами и слабостью, и все равно быть живыми существами, необходимыми на земле. — Валерий Леденев

Четвертый фестиваль активистского искусства «МедиаУдар», центр «Красный», Москва, 30 октября – 7 ноября

В этом году фестиваль активистского искусства «МедиаУдар» лишился своей традиционной площадки в центре дизайна Artplay и прошел в центре «Красный» — независимом пространстве, организованной художниками и кураторами. Программа фестиваля в этот раз была чуть более скромной (во многом, наверно, сказалось место проведения), но сохранила основные темы и секции: феминизм (дискуссия о телесности, ФемКИНОклуб, выставка-дискуссия Татьяны Сушенковой), «Наркофобия», низовая самооргнизация, артивизм, деколониальность и т. д. Все бы шло по плану, но в прошедшую субботу «МедиаУдар» посетил основатель движения «Антидиллер» депутат Дмитрий Носов, который привел с собой съемочные группы телеканалов «Россия» и «РЕН-ТВ». В этот момент на фестивале проходил «Детский уикенд» и конференция «Союза выздоравливающих» — коллективной инициативы по реабилитации безумия в художественном, интеллектуальном и институциональном аспектах. Ранее несколько представителей «Андиллера» заходили на «МедиаУдар» во время мероприятий «Наркофобии» — инициативы фонда им. Андрея Рылькова, арт-активистского проекта «ЖИР», группы «Бабушка После Похорон» из Новосибирска и «Панда-театра» из Берлина, выступающей за гуманную политику по отношению к наркозависимым. Активисты «Антидиллера» вызвали полицию, глава движения депутат Дмитрий Носов написал заявление на организаторов фестиваля, в результате чего организаторка «МедиаУдара» Татьяна Волкова и директор Института «База» Светлана Баскова несколько часов давали показания в ОВД «Якиманка». В этот же день фестивалю по просьбе правоохранительных органов пришлось покинуть площадку центра «Красный», часть программы перенесли на 27 ноября на Корабль «Брюсов». Подобные события еще раз показывает уязвимость самоорганизованных инициатив и смелость тех, кто продолжает выступать с позиций феминизма, гуманности и независимости от крупного капитала, несмотря ни на что. — Саша Шестакова, Елена Ищенко

«Графический кабинет Д. А. Пригова», музейный центр «Площадь мира», Красноярск, до 17 января 

Впервые фонды современного искусства Государственного Эрмитажа выехали так далеко на восток, впервые «Бестиарий» оживает так далеко от места создания. Названная «Графическим кабинетом» выставка, должно быть, подразумевает всю эту бесконечную развеску рядами – много (135) графических листов, точно выстроенных по сериям, дают представление о нескольких линиях творчества Пригова. Это и упомянутый «Бестиарий», с почти портретными Кабаковым и Бродским, и 30 листов серии «Композиции с табличками», где не то могильные кресты, не то – новый тип поэзии, втиснутый в рамки штрихованных облаков, и большая серия со стульями с точными объяснениями, где стул, а где шар. Есть несколько показательных пейзажей (морские и русские) и отдельные листы для демонстрации возможностей («Серия с дырами в стенах», «Серия с экскаватором» и еще несколько). Дополняют экспозицию лайтбоксы с «Рисунками на репродукциях» – и кровь действительно мерцает в полутемном зале «Полиэкран» без окон на 4 этаже музея.

Такая выставка в Красноярске более чем уместна: это скорее экскурс в историю, чем попытка выразить какой-то концепт. Здесь почти отсутствует знаменитая уборщица, вездесущий призрак, продолживший шваброй путь в жизни Пригова, нет даже намека на фантомы инсталляций. Пригов не вступает в диалог с современным или прошлым искусством (где все его черные пятна с именем Малевича), или даже с местным музейным контекстом (все эти ряды могут быть перемещены в любое место и даже время). Проще говоря – тотальной силой все приговское сворачивается до конкретных произведений. Выставка складывается как некие вехи – есть пейзажи, капельки крови, черные дыры, из которых вылетают слова, глаз, глядящий на зрителя так, будто это он – зритель, и чудовища, заползающие за шиворот. Дмитрий Пригов, олицетворяющий собой вторую половину двадцатого века, здесь разрозненный, но в каждом листе есть приглашение, где-то выпить из бокала, где-то дернуть за веревку, а где-то ее отпустить. – Олеся Позднякова

Хаим Сокол, «Свидетельство», ГЦСИ, Москва, 5 ноября

Созданная для второй Киевской биеннале современного искусства работа «Свидетельство» — серия перформансов и текстов, основанных на воспоминаниях отца Хаима Сокола (еврея, оказавшегося 11-летним мальчиком в гетто на оккупированной немцами Украине), самого художника и документах времени (например, объявления о найме на работу). Перформансы, записанные на камеру и лишенные зрителей в момент их представления, нарочито аскетичны: Хаим Сокол редуцирует визуальный ряд — один герой-актёр в кадре, статичная камера, один план, минимальное количество реквизита. Благодаря скудости визуального содержания, каждый предмет в кадре, каждое действие сжимается и приобретает ёмкость, превращая перформансы превращается в притчу с двумя действующими лицами — Мигрантом (его роль исполняет Доорбек Каленбаев) и (беньяминовским) Ангелом истории (Хаим Сокол). Мигрант моет пол — Ангел истории читает высохшие половые тряпки как книгу, Мигрант убирает старые вещи — Ангел примеряет старую изношенную обувь. Мигрант красит резиновые сапоги в цвета украинского флага — Ангел истории смывает за ним эту краску. В этом простом действии сжат образ сегодняшней Украины, которая смотрит на тебя жовто-блакитными бордюрами, клумбами, машинами и билбордами, где все, кажется, подчинено логике национальности, которая всегда порождает исключенных.

Пространство утопии, которое было явлено в предыдущем проекте Хаима Сокола Times New Roman, сменяется здесь вязким ощущением места, где сосуществуют прошлое, настоящее и будущее, утопический пафос — повторением и заданностью; где предметы быта и труда теряют свой революционный потенциал. Даже наоборот — красный флаг превращается в половую тряпку. Предметы наделяются другим статусом — документов и свидетельств, лежащих в основе той летописи, что аккумулирует всю историю в фигуре исключенного — фигуре Мигранта. Создание которой становится задачей художника. — Елена Ищенко

Товарищество «Новые тупые», галерея «Люда», Санкт-Петербург, до 16 ноября

Группа, прекратившая свое существование более 10 лет назад, представлена архивными фотографиями, видео и объектами. На сегодняшний день — это первая наиболее полная ретроспективная выставка «Тупых». Петр Белый уже не раз выставлял товарищество в Москве и Петербурге, но до этого проекты носили более минималистичный характер. Сейчас же можно увидеть уникальные документальные фото, объекты, которые использовались в акциях: от спичечных коробков до валенок, — и все материалы сопровождаются подробными описаниями перформансов и проектов. Важно, что эта выставка открылась сразу после «Коллективных действий». В экспозиции используются те же настенные панели, но для «Тупых» их перекрасили из черного в красный. Сопоставление перформативных практик Петербурга и Москвы констатирует заряженность двумя полярно-разными энергиями: отстраненность документации акций «КД», которая ожила только благодаря присутствию Георгия Кизевальтера, Сергея Ромашко и Сергея Летова на открытии, и бодрое и непричесанное многоголосие перформансов «Новых Тупых». На открытии художники также сделали реконструкцию одного из своих перформансов — «Неизбежность шедевра. Конференция-ужин» — в рамках которой в середине галереи несколько часов варилась свиная голова, впитывая в себя все вернисажные разговоры. — Лизавета Матвеева

Анна Курбатова «Вместо», Воронежский центр современного искусства, 6 ноября

Первая персональная выставка Анны Курбатовой продолжает серию еженедельных вернисажей в ВЦСИ. После переформатирования выставочного центра в мастерские («с показа искусства на его производство») кураторы ВЦСИ решили каждую пятницу открывать новую однодневную выставку, чтобы простимулировать работу молодых художников и дать зрителям возможность видеть, что происходит в мастерских. Проект «Вместо» объединяет две самые новые графические серии молодой воронежской художницы. Анна Курбатова продолжает тему взаимодействия с городом и размышляет «об обмене памятью между человеком и местом, о том, как в воспоминании картинка/история становятся совсем другими» — вместо цельного образа в памяти остается лишь фрагмент места, осколок картинки. В первой серии художница повторяет маркером контуры зданий с фотографий любимых мест — те очертания, которые остаются в памяти и которые можно узнать даже по одной линии. Дальше идут инсталляции из проволоки — попытка скопировать эту оставшуюся в памяти форму, придать ей некое физическое воплощение. Завершает проект серия графических работ, где отдельные объекты или архитектурные детали фиксируются на бумаге с навязчивой точностью, а другие пропадают с рисунка — точно так же, как стираются из памяти. — Софья Успенская

Сергей Денисов «Девочка в костюме розы на ходулях», Музей сновидений Фрейда, Санкт-Петербург, до 10 декабря

Инсталляция создана специально к шестнадцатому дню рождения музея. Удивительно нежен и лаконичен этот дуэт темного музейного пространства (основной экспозиции) и внедренной в него — иной — белейшей инсталляции, созданной по мотивам снов посетителей музея (записанных в книге отзывов), снов Фрейда и сновидений самого художника — многослойный и пульсирующий симбиоз оттенков разъятых изначально сознаний. Соседство живого и мертвого (выраженное также в материале — калька, пленка, кусочки засушенного гербария, свет), мелкого и огромного — словно соединились телескоп и микроскоп. Умение тонко складывать в одном объекте разные способы восприятия мира — макро и микро — рождает завитки скольжения времени, действительно похожие на сон, иначе это просто немыслимо. Присутствие бормотания (бумажная дорожка с бескрайним текстом, ползущая по стене, читаемая множеством глаз с разных мест, в разной последовательности, в разном темпе) являет еще одну консистенцию — пространство (голос, звук мыслей). Радикальная двоякость инсталляции сочетается с особой тактильностью, когда зритель ощущает объект сразу внутренней кожей (трава, свет, пленка, тени) и постоянным ускользанием, зыбкостью образов. В «Девочке в костюме розы на ходулях» Сергей Денисов снова показывает себя мастером формальной игры, в которой невозможны дидактика, логика и настойчивость — все схватывается в нежности своего сосуществования. — Лада Чижова

Кирилл Хрусталев «Сквозь пеплос», галерея Navicula Artis, Санкт-Петербург, до 22 ноября 

Главный минималист и концептуалист Петербурга представил новые объекты из стекла — все они, в традициях художника, сделаны из простых бытовых предметов: пепельниц, стаканов, креманок. Объекты в сопровождении названий образуют собой тонкие смысловые послания, основанные на образных ассоциациях. Стекло мерцает под влиянием точечного света, экспозиция настолько лаконична и прозрачна, что Navicula Artis впервые превратилась в традиционный white-cube во всем его классическом воплощении — как будто даже посетители стали говорить на несколько тонов ниже, боясь, что ненароком разрушат хрупкие работы. Вся эта тонкость и в чем-то даже сакральность события, созданная художником, усиливает ореол загадочности, окружающий автора. Объекты, чье попадание можно измерять с точностью до миллиметра, словно ребусы, скрывающие ключ не только к собственному смыслу, но и к смыслу всего творчества Хрусталева. — Лизавета Матвеева

Фото: Михаил Григорьев, Владимир Дмитриенко, Елена Ищенко, Анастасия Каркачева, Валерий Леденев, Лизавета Матвеева, Софья Успенская, Новое крыло Дома Гоголя, МедиаУдар, Центр Красный, Владимир Дмитриенко (Музейный центр «Площадь мира»)